Металлический звон, тугие удары драм-машины, едкий звук клавиш. Сыро, холодно. Тебя кладут в гроб и несут по опустевшему спортзалу из клипа «Страшно». Посреди этого всего Николай Комягин воет в пустоту то отчаянное: «Даже не успела, даже не сумела», — то низменное: «Ниже суки, ниже кобеля», — то снова отчаянное: «Родина вскормила, родина вскормила».
Это первый трек с альбома группы Shortparis «Так закалялась сталь». Дальше все будет примерно так же — в холодном полумраке будут просвечивать клавишные, ухать электронные барабаны, будет позвякивать гитарная струна, а Комягин будет петь в пустоту.
Симптоматично, что главные песни с альбома, которые мы и вы уже сто раз слышали — «Стыд» и «Страшно». В первой — пустота и нагота, фонетические пируэты и атмосфера сбрендившего r'n'b-клуба. Во второй — бесконечный смертельный хоровод, честная нация и лед под ногами майора. Остальная лирика в том же духе. Она балансирует на грани телесного и небесного, мечется между физиологическими подробностями и жизнью за царя.
Лирическое разнообразие снижено до минимума, иначе резкость не наведешь. Если Комягин может сто раз повторить фразу, чтобы довести и себя, и слушателя до исступления, он это сделает (многократные повторения «ниже» во вступительной «Нелюбовь», воспевание пустоты в «Стыде»). Если он взял нож, то будет резать по живому (см. «Ножевой» или «Жизнь за царя»). Игры со слогом и со словом тут примерно те же, что и, скажем, у «ГШ» или «Интуриста», но если там это скорее веселье от большого ума, то тут суматошный и резкий вой от необходимости. Просто по-другому не высказаться.
Shortparis не лезут на баррикады. Они не берут слушателя за грудки, а привязывают его к стулу и говорят: «Смотри, смотри, что тут творится, смотри, ничего не изменится». Печальную статику тут помогают фиксировать теги из прошлого: название оперы Глинки, переиначенное название важного памятника советской литературы, цитата из Летова. Жертва ради человека, жертва ради идеи и жертва ради вечности. И все, по Shortparis, бессмысленные.
Альбом «Так закалялась сталь» — это песнь беспомощности. Не вдаваясь в подробности, не поминая ни тюрьму, ни полицию, не напоминая о событиях последних месяцев, Shortparis предлагают сдаться. «Ляжем, ляжем в стороне гнить, так рядом на спине, скоро будем наравне», — поют они. «Кто‑то должен молчать», — говорят они под конец и замолкают. На одном из концертов Комягин спрыгнул со сцены и пошел в сторону гримерки с возгласом: «Больная моя Россия!». Пожалейте ее и успокойтесь, вам и так страшно и стыдно.
Или нет. Все вышесказанное имеет смысл, если мы считаем, что они это взаправду. Shortparis же годами строили вокруг себя красивую вселенную с клипами и арабской вязью, с фото из качалки, с пространными интервью, с мифами и легендами. Мы же в свою очередь принимаем ее за чистую монету и готовы принимать участия в их игрищах. Только, если приглядеться, то можно увидеть мошенничество.
Они предлагают тексты, в которых все ищут смысл — но кроме въедливых припевов там ничего по сути и нет. Они строят вокруг себя красочный мирок — а по факту, это набор избитых образов и вещей. Они говорят громкие слова — но из них мы ничего не понимаем про авторов. Они снабжают альбом концептуальным пояснением — и даже удивительно, что еще не выпустили книжку с аннотацией к каждому слову. Они эгоцентричны, пафосны, восхитительно возмутительны, а все только и рады обманываться.
В их словах и песнях есть какой‑то нездоровый максимализм. Что‑то подобное происходит, когда ты прочитал в юношеском возрасте много книг и теперь пытаешься с задранным носом учить людей жить и показывать свою инаковость. Shortparis же недаром дают издевательские интервью: одного журналиста они попросили прийти в бассейн и раздеться, другого допустили к себе только чтобы спросить за базар, третьего попросили именовать участников группы в интервью «Контент 01» и «Контент 02». Апофеоз, конечно, интервью Комягина шоу «#ещенепознер» с хлесткими цитатами ради цитат, сидением на холодном столе и грошовым артхаусом.
Все так, и тут стоило бы упрекнуть группу в красоте ради славы, однако же Shortparis никогда не стеснялись своего стремления к большим площадкам ради того, чтобы транслировать свои идеи на куда большее число людей и разыгрывать красочные шоу. Они считают, что они великолепны. Другие тоже так считают. Они знают, что другие так считают, и пребывают в еще большем восхищении и питаются этим. Их живые выступления действительно грандиозны, безумны, возмутительны, спонтанны, но невозможны без участия публики, готовой к поддавкам. Если надо — будут танцы. Таких живых групп в России 2019 года исчезающе мало. Альбом — еще одна ступень к стадионному могуществу.
Там и звук соответствующий. Тоталитарная электроника, гомеопатические мелодии для усваивания на лету, хлесткий как пощечина вокал. Shortparis всегда отказываются называть источники вдохновения, и в случае с «Так закалялась сталь» интереснее не реальные корни, а предшественники. Скажем, These New Puritains с их боевитой императивной электроникой. Или Depeche Mode с их экстатическими стадионными шоу под драм-машины. Или The Knife, высекающие драму из любого щелчка. Наконец, EBM, бастард электропопа восьмидесятых, в котором важнее всего вокальный императив и физиология на всех уровнях. Shortparis же тоже прославляют культ тела: какая другая группа рекламировала свои выступления фотографиями из качалки?
Shortparis — финальная точка оссийской истории с возрождением новой волны, постпанка и прочей музыки с сорокалетней историей и мраком в анамнезе. Они упростили, надули этот аскетичный звук и выплеснули его на самую широкую аудиторию, довели его до абсурда. Широкими мазками они сделали то, что не удалось больше никому.
Shortparis своими и чужими (журналистов и слушателей) руками построили миф и превратили его в оружие массового поражения. При всех претензиях к ним подкупает та беззаботная искренность, с которой они стремятся к большему. Они подкупающе убедительны, эдакие комивыяжеры отчаяния. Если к кому‑то в этом случае можно предъявлять претензии, так это к нам самим, которые долго пели осанны Shortparis и убедили их в собственной исключительности, а они, поверив в себя, выпустили идеальный альбом для массового помешательства.
В недавнем фичере про неопоп для The Flow Николай Редькин рассказывал, как люди из условной инди-сцены поменяли поп-музыку, не изменив себе, принесли в нее драму и новую искренность. Shortparis тоже меняют поп-музыку: они приносят на сцену «Юбилейного» и в выпуск «Вечернего Урганта» упадочническое изящество, трагизм, элитизм и искусственность.
И если теперь с большой сцены звучит строчка про «честную, честную нацию», то это признак больших перемен. Или надвигающегося трагического конца. Сами виноваты.
Shortparis выступят в петербургском СК «Юбилейный» 16 ноября и московском Andrenaline Stadium 21 ноября.