Новостью о выходе 17-го альбома The Bad Seeds «Ghosteen» Ник Кейв поделился, находясь в североамериканском турне под вывеской «In Conversation with». Пару недель назад турне сделало остановку в Монреале и вывеску, прямо скажем, не посрамило.
Где‑то час из проведенных на сцене трех Кейв восседал за пианино, играя аскетичные — кожа да кости — версии своих («The Mercy Seat», «Into My Arms», «Jubilee Street») и чужих («Avalanche» Леонарда Коэна, «Devil Town» Дэниела Джонстона) песен. Еще два часа заняла беседа с аудиторией — ответы на самые разные вопросы, от странных до общих и глубоко личных.
В самом начале вечера Кейв объяснил, что идея In Conversation with — продолжение того, чем он уже не первый месяц занимается на сайте The Red Hand Files: еще более обстоятельными ответами на присылаемые его читателями вопросы, ремарки и истории. Некоторые из них бьют под дых — почитайте, как Ник стал вегетарианцем. Некоторые — вынимают душу: за выпуск № 45 я опрометчиво взялся, слушая «Waiting for You» с нового альбома, и через минуту утирал слезы. Иные начинаются как анекдоты: собственно, оттуда растиражированная СМИ история про расставание Пи Джей Харви и Кейва. Когда исполнительница позвонила Нику, чтобы прекратить их отношения, он «так удивился, что чуть не уронил шприц».
Но там звучит важное уточнение: записанный по следам расставания с подругой «The Boatman's Call» стал для Ника компенсацией за «то, что ему тогда казалось разбитым сердцем». А в разгар того же монреальского вечера Кейв честно признался, что с некоторых пор гастроли для него — жизненная необходимость, терапия для души.
И то и другое неумолимо подводит к «Ghosteen» — завершению начавшейся с «Push the Sky Away» альбомной трилогии на века и второй части единственной в своем роде дилогии о боли и скорби.
Между «Push the Sky Away» и «Ghosteen» был «Skeleton Tree». Во время записи этого альбома погиб Артур Кейв, 15-летний сын Ника и его жены Сьюзи. За считанные месяцы до трагедии поклонников Кейва и случайных зрителей покорял притворявшийся документальным фильм «20 000 дней на Земле», где счастливые отец и сын смотрели кино и жевали пиццу. Одновременно со «Skeleton Tree» вышел увековечивший его появление фильм «Еще раз с чувством» — даже более невыносимый (хотя, казалось бы, куда уж), чем альбом.
Все, что последовало за ними, — гастроли, Red Hand Files, «In Conversation with» — так или иначе вело к созданию «Ghosteen» — если не лучшего, то самого отчаянно красивого альбома The Bad Seeds, исповедальный характер которого лишает любого живого рецензента всякой склонности к цинизму.
Вроде бы стоит сказать, что на новой пластинке нечего ловить тем кому не понравился «излечивший» Ника от Полли «The Boatman's Call», этот первый этап превращения Кейва из панка в барда. Но язык не поворачивается — ведь даже тем, кто не очень любит Леонарда Коэна, обычно нравятся его ранние альбомы.
На «Ghosteen» The Bad Seeds окончательно оформили свою трансформацию по образу и подобию Nine Inch Nails. Постоянная работа над саундтреками сделала Кейва и композитора-мультиинструменталиста Уоррена Эллиса братьями по разуму. Как теперешние NIN — это сработавшийся на идентичной почве тандем Трента Резнора и Аттикуса Росса, так и The Bad Seeds образца «Ghosteen» — это Кейв, Эллис и все остальные. Где‑то в тех же «файлах» Ник благодарит свою группу за поддержку и терпение, но с полуслова его понимает только Уоррен, творящий на новом альбоме чудеса с аналоговыми синтезаторами.
Если музыкально «Ghosteen» — это без пяти минут эмбиент (интересно, что в его сведении принял участие режиссер «Еще раз с чувством», пары отличных фильмов и пары эпизодов «Охотника за разумом» Эндрю Доминик), то Кейв-вокалист берет здесь еще более сенсационные высоты. В уже упоминавшейся «Waiting for You» его безошибочно узнаваемый баритон срывается на совершенно душераздирающий вой, а в прячущейся между двумя эпическими финальными номерами «Fireflies» Кейв переходит на спокен-ворд.
Это второй в дискографии The Bad Seeds полноценный двойной альбом, который обречен приобрести дополнительный вес, когда дело дойдет до его физического релиза. По словам Кейва, восемь более или менее традиционных песен на LP1 — это «дети», в то время как три трека на LP2 — «их родители». (Во время премьеры альбома на YouTube между ними звучала интерлюдия.) Композиция «Ghosteen» идеально соответствует его содержанию: если стилистически разноликим «детям» закон в целом не писан, то «родители» — получасовой альбом-монолит, от которого не оторваться.
Альбом в целом его автор называет «мигрирующим духом», и хотя всегда отличавшее Кейва-поэта богатое воображение и настигшая Кейва-отца суровая реальность сосуществуют здесь в туманном, открытом для трактовок сочетании, самые запоминающиеся строчки сложно не трактовать буквально. Особенно сильна в этом — да и любом другом — смысле финальная песня «Hollywood», где Ник берется за каноническую для буддистской веры историю Кисы Готами — женщины, потерявшей сына и в итоге нашедшей высшую истину, — и вместе с ней приходит к выводу, что трагедия — черно-белые нитки, которыми шиты и человечество, и человечность.
Но если на «Skeleton Tree» эта трагедия давила и душила, то в «Hollywood» и на «Ghosteen» Кейв ищет и, кажется, находит в себе желание и силы как‑то двигаться куда‑то дальше. Это сокрушительный, но не безнадежный альбом редкой глубины и фантастической красоты, с которым хочется и, наверное, нужно провести время.
А потом нужно подписаться на The Red Hand Files: если настроение разрыдаться над выпуском № 45 найдется не у каждого, то соседняя история о том, как Ник занимается спортом в носках Radiohead, должна понравиться всем.
