«Дерьма не выпускаем», — говорит гитарист Rammstein Рихард Круспе в интервью Metal Hammer и отчасти так объясняет столь затянувшуюся паузу между выпуском студийных альбомов группы. С момента выхода «Liebe ist für alle da» — предыдущего, шестого полноформатника тяжеловесов немецкой рок-сцены — прошло десять лет.
28 марта 2019-го Rammstein дропнули на ютьюбе первый сингл с нового альбома — «Deutschland», и только за первые 30 минут пользователи посмотрели пестрящее образами и отсылками почти десятиминутное видео 500 000 раз. Сейчас количество просмотров клипа приближается к отметке в 50 миллионов (для сравнения: первый после также относительно долгого перерыва и один из последних вообще клипов Дэвида Боуи, не менее сложносочиненный «Blackstar» набрал около 40,5 миллионов просмотров за 3,5 года). У опубликованного пару недель назад второго сингла Rammstein, «Radio», — почти 30 миллионов просмотров.
При этом Rammstein вроде бы не делают ничего диковинного. То есть по крайней мере ничего такого, чего бы от них не ждали: в новых песнях бронебойные риффы в исполнении Круспе и Пауля Ландерса соседствуют с танцевальными пассажами клавишника Кристиана Флаке Лоренца, а густой баритон Тилля Линдемана чеканит строчки в такт ритму, задаваемому басом Оливера Риделя и барабанами Кристофа Шнайдера. Видео как будто тоже без сюрпризов: огненный театр сменяется сценами насилия.
Тем не менее миллионы слушателей бросаются на каждый звук, прилетающий из лагеря Rammstein, как подорванные, билетов на большую часть концертов грядущего стадионного тура группы не достать, а зашифрованным в конкретных эпизодах «Deutschland» аллюзиям уже посвящены многостраничные (и многоминутные — на ютьюбе) покадровые разборы в сети. У этой лихорадки есть причины — как музыкальные, так и не очень.
Rammstein никогда не скрывали своих музыкальных источников вдохновения: Kiss, Kraftwerk, KMFDM, Laibach, Die Krupps, Ministry, Skinny Puppy, Depeche Mode, Einstürzende Neubauten, Nine Inch Nails, — влияние звука и образов этих и многих других групп 1980-х легко прослеживается в материале немцев. Впрочем, им удалось выработать свой почерк, который они буквально вырубили на альбомах «Herzeleid» и «Sehnsucht», а затем отшлифовали до мгновенно узнаваемого на «Mutter» и «Reise, Reise». Чеканный маршевый ритм, рубленые гитарные риффы, вкрадчиво-сексуальный и патетично-опереточный одновременно голос Линдемана. Человек-машина, если цитировать других важных немецких музыкантов. При этом музыка Rammstein была и страстной, и сексуальной, в этих маршах не было расчеловечивания.
Rammstein в некотором роде переизобрели индастриал-метал, а точнее, подогнали жанр под себя. Их успех поднял волну: одна за другой в Германии середины 1990-х начали появляться группы, игравшие все ту же смесь из грубой, качающей, тяжелой гитарной и танцевальной, пропитанной вездесущим EBM, музыки с лирикой на немецком языке: Oomph!, Megaherz, Eisbrecher, Hanzel und Gretyl, Tanzwut, Knorkator и другие. Термин Neue deutsche Härte (нем. — «Новая немецкая тяжесть») для обозначения этих групп придумали журналисты как раз после выхода альбома «Herzeleid».
Группа всегда будто следовала мудрой формуле Коко Шанель о том, что мода проходит, а стиль остается. Поставив на стиль, Rammstein не прогадали: оставшиеся в деле модники до сих пор бегают по клубам с поджатым хвостом, а немцы собирают стадионы. И все-таки международному успеху группы предшествовал «пинок» от коллеги по цеху Трента Резнора, который сосватал их Дэвиду Линчу. В мире о Rammstein заговорили после того, как две их песни прозвучали в «Шоссе в никуда».
Также альбом доступен на Apple Music
Наконец, важную роль в становлении культа сыграла провокация. Песни, посвященные серийным убийцам, насильникам, каннибалам, первертам всех мастей и, собственно, всевозможным перверсиям и порокам, — Rammstein всегда выбирали самые острые и неоднозначные темы, а Тилль Линдеман комментировал их в не менее острой и неоднозначной манере с точки зрения что текста (лирика Rammstein изобилует фонетическими и филологическими трюками, каламбурами, аллюзиями и отсылками, шутками и т. п. — другое дело, что немецкий знает не каждый), что образа на сцене и постановки.
Последнее пример — клип на «Deutschland», в котором, помимо прочего, участники Rammstein предстали в образах заключенных концентрационного лагеря, которых сначала приговаривают к казни через повешение, но потом они сами казнят надзирателей-нацистов.
Другой вопрос, что Rammstein на новом альбоме ничего не добавляют к вышесказанному.
На новом альбоме группа впервые за свою историю записала песни вместе. То есть прежде участники отдельно писали каждый свою партию, порой даже не пересекаясь в студии, а финальные варианты песен были результатом сведения дорожек. Сессии для седьмого альбома прошли в студии «La Fabrique», расположенной в коммуне Сен-Реми-де-Прованс на юго-востоке Франции. Оркестр и хор записывали в Минске.
В прошлом месяце группа неожиданно поменяла обложку готовящегося релиза: вместо черного фона с логотипом группы теперь в качестве кавер-арта альбома представлена одинокая не зажженная спичка на белом фоне.
Rammstein сами полностью спродюсировали альбом, помогал им только Ольсен Инвольтини, знакомый фанатам группы по работе с сайд-проектом Круспе Emigrate. Таким образом, новая запись — еще и первая работа немцев, выполненная без участия шведа Якоба Хелльнера, который продюсировал все их студийники, начиная с «Herzeleid».
Внешние перемены, однако, не принесли ничего нового в музыку. Каким получился «Rammstein»? Средним! Есть мощные, нацеленные на исполнение всем стадионом марши с несложными припевами (те же «Deutschland» и «Radio», «Zeig dich»), утрированно вульгарные, пародирующее европейскую поп-культуру псевдохиты («Sex», «Ausländer», «Was ich liebe»). Есть проникновенная баллада-интермедия «Diamant», которая при всех своих достоинствах — в первую очередь образности текста — по лиричности и красоте все же недотягивает до предшественницы «Frühling in Paris».
При этом по дороге Rammstein успевают поиграть во все так хорошо знакомые и полюбившиеся их фанатам бирюльки: пинок политике, пощечина вкусу, плевок обществу, отповедь церкви и так далее. Разрешено, как известно, все, что не запрещено, а Rammstein поди что запрети! Опять же, все это мы так или иначе уже слышали.
Если не у самих Rammstein, то у других групп Neue deutsche Härte: все-таки за десять лет в этом более чем консервативном стиле всевозможные энтузиасты и последователи команды Линдемана успели нарезать сотни альбомов с душераздирающими историями и соответствующим звучанием. Rammstein, конечно, по-прежнему берут качеством и стилем, но в 2019-м одного лишь качества уже недостаточно.
Самая нетипичная для группы и самая интересная песня на альбоме — страшная сказка «Puppe», где привычная для Rammstein прямолинейность гитар сменяется мелодичностью (в куплетах) пополам с вязкостью и искажениями (в припевах), в то время как Линдеман рвет связки, заходится. Получается постметал.
А во второй половине «Rammstein» откровенно теряет в цепкости и мощи, будто проседает под собственно тяжестью взятых группой на себя обещаний поразить, показать нечто неслыханное. «Tattoo» и «Hallomann» и вовсе разочаровывают, выглядят необязательными, затягивающими альбом. Впрочем, за традиционный 50-минутный хронометраж Rammstein не выходят, так что надоесть или утомить запись попросту не успевает. Обидно только, что спичка так и не зажигается.
