Pet Shop Boys, Moderat, The Last Shadow Puppets, «Вхоре» и другие

Третий и, по всей видимости, самый не лучший альбом Moderat, задействует привычный арсенал средств — гулкий раскатистый бас, заикающиеся синтезаторы, неспешно, но решительно набирающий ход бит и хрустальной чистоты мелодии. То есть, не удивляет вообще ничем. Легко представить, что эти песни писались для предыдущего, выпущенного три года назад альбома Moderat «II». За тем лишь исключением, что Саша Ринг теперь чаще оказывается у микрофона. Скучно? Да — с поправкой на то, что фанаты рвут из рук билеты на тур в поддержку альбома. Это не фигура речи: ряд подчистую распроданных концертов группа перенесла на более вместительные площадки, а там, где это было невозможно, вынуждена была читать гневные сообщения фанатов. «Moderat был придуман, потому что мы хотели иногда играть в 9 вечера в концертных залах, а не в техно-клубах в 4 часа ночи» — шутили они и дошутились. Созданный полтора десятка лет назад сайд-проект троих представителей берлинской техно-сцены, не вполне в нее вписывавшихся и даже приятно выбивавшихся из общей массы, по прошествии времени превратился в главную группу их жизни. Дебютный альбом Moderat получился шокирующе прекрасным, на втором альбоме был «Bad Kingdom», третий же, видимо, просто должен быть рекомендован поклонникам, принимая, однако, во внимание, что это несколько тупиковая работа. А.Н.

Когда вышел первый альбом The Last Shadow Puppets, Алекс Тёрнер оставался перспективным новичком британской музыки, его Arctic Monkeys только выпустили второй альбом, а Майлc Кейн пел в никому не нужной ретро-рок-группе The Rascals. Тем удивительнее был результат их коллаборации: бодрый барокко-поп, Скотт Уокер, оглушительное оркестровое крещендо, маршевые барабаны, древний сплин — без всякого стеснения, но с искренней любовью скопированная стилистика Британии конца шестидесятых оказалась умело сыгранной и полной мелодических хуков. С тех пор прошло семь лет: Тёрнер успел стать мировой рок-звездой, Майлс Кейн продолжил в одиночку записывать прыгучий и эффектный мод-рок, оба перебрались из Англии в Калифорнию и сменили имидж.

В самой музыке The Last Shadow Puppets перемены косметические: чуть четче ритм, чуть больше гитарной вязи. Тёрнер и Кейн томно и сумрачно поют о высоком и низменном, хором и по отдельности. Оркестр во главе с канадцем Оуэном Паллеттом — вот уж кто недооцененный герой всей этой истории — выписывает мелодические пируэты и гремит трубами, цементирует плавкий ностальгический звук, пропитанный калифорнийским жаром. Вершины — заглавная песня с ее кинематографической слезливостью и «Bad Habits», тестостероновый хитяра, безумный и сексуальный. LSP при том не чураются самоцитирования («Aviation» — это та же «Standing Next to Me», а «The Dream Synopsis» звучит как оммаж «No. 1 Party Anthem» Arctic Monkeys). В общем, два молодых британца выросли, поимели всех и снова от души развлекаются.

«Everything That Youʼve Come to Expect» многие критикуют за отсутствие движения вперед. С другой стороны, тут проблема в завышенных ожиданиях: когда в 2008 году лидер гоп-рок-группы внезапно запел под Уокера, это казалось чем-то удивительным. После всех последовавших за «The Age of the Understatement» успехов Arctic Monkeys — равно как и творческих достижений Кейна — новый альбом LSP действительно кажется неотесанным и сырым и действительно ничего не добавляет к биографиям его авторов, кроме нескольких страстных песен о любви. «Everything» не стоит воспринимать как нечто большее, чем мимолетное развлечение джентльменов. Но всем бы так развлекаться. Н.О.

Конечно, очень легко рассматривать новый альбом британского дуэта через призму соответствия/несоответствия своему названию. Оценить его актуальность, сравнить с предыдущими работами — ну и так далее. При поверхностном рассмотрении можно найти в «Super» следы, допустим, EDM, но это как раз след максимально ложный — это альбом нарочно вневременный, такой, в котором от молодого Лорана Гарнье до диджея Коце один шаг. Пытаясь стать полностью электронной группой, такой, которой они никогда не были, Pet Shop Boys парадоксальным, но логичным образом не теряют свое лицо. Они все еще умеют рассказывать истории («The Pop Kids», «A Dictator Decides»), но и позволяют себе редуцирование до считалочки («Happiness», «Inner Sanctum»), где выясняется, что «Super» — это альбом, в котором между меланхолией и эйфорией одна секунда. Главное, что Теннанту и Лоу получилось сделать невероятно добрый альбом — будь здесь ирония или горечь, все здесь говорит о том, что все пройдет. «Super» — альбом, ничего не доказывающий, никуда не стремящийся, ничего не навязывающий, и потому нужный как никогда. А.М.

Короткий (нет и десяти минут), как сейчас принято, зато емкий и содержательный, что сегодня редкость, релиз томского гелз-бэнда «Вхоре» сойдет за лихой манифест поколения со стремительно сокращающимся attention span, которое плавает во взбесившемся инфопотоке и говорит на языке стикеров и мемасов. Этот по-любительски спетый, сыгранный и записанный монотонный постпанк со стрекотанием драм-машины и унылыми гитарами кладет на лопатки работы профессионально более состоятельных коллег за счет того ощущения наивной подлинности, которое в «ВКонтакте» называют словом «жиза». Сюжеты песен могут быть слегка опереточными — так, мужчина, в глаза которого луна красивее всех ее аватаров, разумеется, окажется геем. Зато полный порядок с меткими цитатами: «Я все еще сплю в твоей футболке, но уже с парнями другими». А.Н.

22-летняя Грета Клайн, дочь взявшего «Оскар» актера Кевина Клайна, выглядит как школьная отличница, да и ведет себя так же: в частности, признается в интервью, что не выпивает и не ходит на вечеринки. Под псевдонимом Фрэнки Космос она сочиняет короткие песни-стихотворения: на альбоме «Next Thing» таких целых 15 — и только двум из них удается растянуться хотя бы на две с половиной минуты. Песни Фрэнки — смешные и иногда саркастичные зарисовки умной молодой девушки: о первых поцелуях, о друзьях, о том, как было бы здорово завести собаку. По музыке это нежнейший девичий тви-поп, который одинаково хорошо звучит и в акустике, и в этих звенящих гитарных аранжировках. Отечественному слушателю чуть застенчивый голос Фрэнки обязательно напомнит певицу Монеточку, которая тоже поет о проблемах молодых — только потерявшихся не в собственном мире, а в ленте социальных сетей. Н.Р.

Мучительное вступление на пять минут с фразой «This make me proud to be British» — и приблизительно такая же концовка немногим короче. Два нойз-испытания ушей слушателя на прочность. Вечно звонящий телефон. Сирены, которые смиренно тоскуют, томятся. Монотонная распевка Микачу. Цитата из диджея Каледа. «BBF» можно сразу невзлюбить по ряду причин. Или предъявить следующую претензию: enfant terrible британской музыки Дин Блант решил, что ему окончательно все сойдет с рук, и за концепцией то ли высмеивающего хип-хоп, то ли переосмысляющего грайм альбома забыл записать собственно песни. Безусловно, тем, кто купится лишь великолепным прошлогодним синглом «Meditation», тут делать явно нечего. У остальных же есть возможность проникнуться тем, как Блант рифмует в стиле «MC Дин у микрофона, атакует вас речитативом своим снова», говорит «тих-тих-тих», сетует о поголовной разобщенности и, избавляясь от лишних слушателей вышеупомянутыми средствами, снова ставит самые важные вопросы на свете. Пусть он и выпустил альбом 1 апреля — но он не шут и не циркач, а в монотонной песне с Микачу драмы не меньше, чем в «FML» Канье Уэста. А.М.

Про нью-йоркского отшельника, назвавшегося в честь австралийского слова, обозначающего минет, известно в основном только то, что он работал с Микки Бланко, а его имя — Гэбриел. Свой новый альбом выпускает на лейбле DFA, в чем нет ничего удивительного, если помнить, что там выходили альбомы Black Dice и Planningtorock — с ними Гобби находится на одном полюсе экспериментов; тоже не знаешь, чего ждать в следующем треке. Вслед за техно- и бит-альбомами он идет куда-то в сторону поп-музыки вроде той, которую делают сейчас Jam City и LA Priest, но иной: на «No Mercy Bad Poet» он усложняет песни, заставляет следить за движением своей мысли, подкидывает ненужные подсказки, на что это может быть похоже. Это пландерфоника, в которой узнаваемы разве что звуки животных, поп-песни, которые не каждый сможет дослушать до конца, аутсайдерская музыка на известном лейбле, и таких контрастов тут очень много. От Геммороя Роджерса и Лори Андерсон до Джеймса Ферраро и Фарры Абрахам — Гобби словно говорит: «Я ходячий парадокс — нет, не я» — и собирает из других новаторов и аутсайдеров свой мир, в котором каждое услышанное слово важно. А.М.