27 сентября 1997 года на Манежной площади собрались 250 тыс. человек. Они пришли послушать The Prodigy, главную электронную группу момента, которая окончательно подружила альтернативный рок и танцевальную музыку, стала своей примерно для всех. Незадолго до этого она выпустила свой главный до сих пор альбом «The Fat of the Land» — наряду с «OK Computer» Radiohead и «Mezzanine» Massive Attack одну из ключевых пластинок кануна милленума. Это набор суматошных, бешеных кричалок с кавером на L7 и вокалистом Kula Shaker на вокале, с гитаристом Томом Морелло и знаменитым клипом о путешествии то ли девушки, то ли видения по ночным клубам. Но без всего этого The Prodigy случились бы обязательно, а вот без Кита Флинта — нет.
Лицо Флинта стало лицом The Prodigy. С его странной прической, пирсингом, татуировками и вечно вытаращенными подведенными глазами, Флинт был точкой притяжения для одних и пугалом для других. Его лицо смотрело с балахонов и торб, обложек журналов и постеров, в этих журналах находившихся. Именно с его бешеных танцев посреди заброшенного тоннеля метро для многих начались The Prodigy, а для самой группы — превращение в стадионных звезд.
Уже когда он был танцором, зажигавшим публику на выступлениях The Prodigy, Флинт становился энергетическим центром группы. Его панковская натура, тот хаос, которому он предавался на сцене, превращали The Prodigy во что‑то большее, нежели просто удачно увлекающуюся кроссоверами электронную группу. Флинт принес рок в танцевальную музыку — не как саунд, а как стиль.
Образ Кита Флинта, его голос, видео The Prodigy с его участием — это часть нашей коллективной памяти. В России The Prodigy (наряду с Rammstein и Linkin Park) сформировали образ альтернативы благостной поп-музыке — пугающий и притягательный одновременно. И в центре этого самого образа был Флинт. Человек, не умеющий петь, почти не сочиняющий музыку, но делающий для ее движения в массы самые большие усилия.
Что бы ни было с популярностью группы в нулевые и десятые, в России у нее всегда был и остается особый статус. Все, кто ходили в школу в конце девяностых не могли избежать этого облика, записанных на кассету клипов, постеров. Как и со многими альтернативными героями той поры, с Китом Флинтом известность в итоге сыграла злую шутку. Он превратился в реликт ушедшей эпохи, его сольный панк-альбом разбирали со снисходительностью, шоу стареющих The Prodigy издевательски называли «ностальгическими».
И это особенно обидно. Да, к последним работам группы можно предъявлять стилистические претензии. Да, на концерты шли ради «Smack My Bitch Up» и «Breathe». Однако за тридцать лет конкретно Флинт не растерял бешеной энергетики ни на йоту. Дерзкий клоун, безумный игрок, веселый крикун, на досуге любящий возиться в домашнем саду, Флинт не превратился в памятник эпохе, он просто в этой эпохе остался, и транслировал ее дичь, жуть и напряжение до самого конца. Кажется, ни у кого из звезд рубежа тысячелетий не оставалось той жизненной энергии, которая была у Флинта, продолжавшего заводить публику на концертах. Вот теперь этой самой энергии не осталось совсем.
