Как скончались Платон, Маркс, Фрейд и Фуко: фрагмент «Книги мертвых философов»

Говорят, Платона никогда не видели смеющимся (так же, как Пифагора, Анаксагора, Христа и Деву Марию). При этом Ницше утверждает, что Платон обычно ложился спать с томиком работ Аристофана, великого комического поэта. Но на самом деле, невзирая на все колоссальное значение Платона для философии, мы сравнительно мало знаем о его жизни, и у нас нет никакой достоверной информации о его смерти.

Платон упоминает самого себя лишь пару раз в двух десятках своих диалогов, и говорил о том, что он присутствовал на суде над Сократом, но не был рядом с ним в момент его смерти.

Ксенофонт, много писавший о Сократе, упоминает Платона лишь однажды, а Демосфен говорит о нем дважды, и то мимоходом. Существует, однако, довольно спорная история, рассказанная Апулеем, о том, что Сократ увидел во сне молодого и неопытного лебедя, сидевшего у него на колене, а затем вдруг расправившего крылья, полетевшего высоко в небо и запевшего прекрасные песни. На следующий день отец новорожденного Платона показал его Сократу, а тот сказал: «Я уже видел этого лебедя во сне».

В своем знаменитом «Седьмом письме» Платон немного рассказывает о своей жизни. К сожалению, именно это письмо чаще всего считается в среде ученых-классиков подделкой. Платон пишет о начале своей карьеры и первых двух путешествиях в Сицилию по приглашению тирана Дионисия Старшего. Всего он совершил в Сицилию три поездки, прежде чем полностью разочаровался в политике. Через несколько веков после смерти Платона была популярной история о том, что Дионисий оценил усилия Платона тем, что продал его в рабство, и Платон спасся только благодаря тому, что за него заплатил выкуп философ-киренаик Анникерид. Св. Иероним писал, что Платон был захвачен пиратами и продан в рабство, однако, «будучи философом, он оказался более великим, чем купивший его человек».

Что еще мы знаем? В год казни Сократа Платону исполнился 31 год. Он никогда не женился. По словам Плутарха, много сделавшего для популяризации идей Платона, тот любил инжир. В сущности, мы даже не знаем, почему его звали «Платон» (по-гречески это значит «широкий» и может быть связано с его хорошо развитой мускулатурой и историями о его успешном участии в кулачных боях).

По словам Цицерона, Платон умер за своим рабочим столом. Однако, согласно Ермиппу, он умер на свадебном пиршестве в возрасте 81 года и был похоронен в земле Академии. Платоник времен Ренессанса Фичино добавляет, что Платон умер в день своего рождения, и что число 81 имеет важнейшее значение, поскольку является идеальным — оно представляет собой произведение 9 на 9. Есть и другая версия о том, что он умер от педикулеза. Хотя, как пишет Томас Стэнли в своей «Истории философии» (1687), люди, распространявшие столь неприятные истории о Платоне, «нанесли ему немало вреда».

По всей видимости, Маркс долго боролся с болезнью. Во время создания «Капитала» (1860–1886) он страдал от того, что в разных письмах описывает как «воспаление слизистой, воспаление глаза, рвота желчью, ревматизм, боль в печени, чихание, головокружение, кашель и опасные карбункулы». Карбункулы вызывали «ужасающие боли» и временами покрывали все его тело. Особенно заметны они были в области гениталий, что приносило мучения Марксу. И это еще не считая плеврита и опухоли в легком, которая, в конце концов, его и сгубила.

Последние десять лет Маркс провел, страдая от болезней и путешествуя с целью найти лекарство от многочисленных недугов. На долгое время он уезжал на курорты Австрии, Германии, Швейцарии, Франции, Алжира и чуть менее экзотичные Вентнор на острове Уайт, Нормандские острова, Истборн и Рамсгит. Повсюду Маркса преследовал дождь, даже в Алжире и Монте-Карло.

В последние годы Маркс был все более своенравен во всем, что касалось политики, к тому же слишком подавлен для серьезной работы. Его сломала смерть любимой жены Женни в 1881 году и кончина старшей и любимой дочери по прозвищу Женнихен, случившаяся за два месяца до его собственной смерти. Впрочем, его конец был мирным — он уснул в удобном кресле. В своей надгробной речи Энгельс высказал неожиданно глубокую мысль:

«14 марта, без четверти три пополудни, перестал мыслить величайший из современных мыслителей».

Маркс похоронен в одной могиле с женой на Хайгейтском кладбище на севере Лондона. Его могила, ставшая местом постоянных паломничеств, украшена одиннадцатым тезисом о Фейербахе, высеченном в золоте:

«Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его».

В июле 2005-го Маркс с большим отрывом снискал звание величайшего в мире философа в результате голосования слушателей радиостанции BBC Radio 4.

В письме, написанном в последний год жизни, Фрейд упоминает «возвращение моего доброго друга рака, с которым мы делим существование уже шестнадцать лет». С апреля 1923-го и до самой своей смерти в 1939 году Фрейд перенес множество операций в ротовой полости, на небе и челюсти. Предполагается, что операций было от 22 до 33. Причиной рака было постоянное курение сигар, иногда до двадцати в день. Без них он не мог думать и писать, и бросать курить отказался.

Фрейд постоянно испытывал боль, но единственным лекарством, которое он принимал почти до самого конца, оставался аспирин. В письме Стефану Цвейгу, который произносил речь на его похоронах, Фрейд пишет: «Я предпочитаю думать в муках, чем не думать вообще». В последние месяцы у Фрейда на щеке появилась опухоль, распространявшая такое зловоние, что его любимая собака чау-чау (а Фрейд очень любил собак) отказалась находиться рядом с ним и вместо этого сидела, съежившись, в углу комнаты. Когда опухоль проела щеку, а тело атрофировалось из-за неспособности принимать пищу, Фрейд сказал своему врачу Максу Шуру:

«Мой дорогой Шур, помнишь ли ты нашу первую беседу? Ты обещал, что поможешь мне, когда я больше не смогу терпеть. Осталось лишь мучение, и оно больше не имеет смысла». Шур дал Фрейду морфий, и тот спокойно уснул, а на следующий день умер.

Фрейд был расположен к мыслям о смерти и сам подтверждал, что думает о ней каждый день. Также он обладал нездоровой привычкой при прощании говорить друзьям: «Прощай, возможно, мы больше не увидимся». Не вступая в дискуссии о смерти, в которых Фрейд, безусловно находясь под влиянием Шопенгауэра, говорил, что цель человеческого существования — инертное состояние, в котором прекращается любая деятельность. Можно с долей уверенности утверждать, что Фрейд жаждал смерти. Очнувшись после потери сознания в 1912 году в Мюнхене, Фрейд сказал: «Как сладко должно быть умирать».

Несмотря на это, Фрейд реагировал на физическую боль без жалости к себе и принимал реальность такой, какая она есть. Он не жаловался и не раздражался, но принимал свое болезненное состояние и доверился судьбе.

В своих воззрениях Фрейд был куда ближе Эпикуру или Монтеню, чем Шопенгауэру — герои его работ не избегают страдания, но и не приветствуют его. Есть лишь здравое принятие реальности и боли, которая ее сопровождает. Как сказал в своей надгробной речи в крематории «Голдерс-Грин» в Северном Лондоне за пару недель до начала Второй мировой войны Эрнест Джордж:

«Если кто из людей и смог покорить саму смерть, жить, не оглядываясь на нее и не боясь, этим человеком был Фрейд».

«Возможно, когда-нибудь нынешний век будет известен как век Делеза», — предсказывал Фуко. Делез ответил на комплимент, опубликовав книгу о Фуко спустя два года после его смерти.

Фуко любил повторять фразу французского поэта Рене Шара: «Развивайте свою непохожесть, свою законную странность». Он смог теоретически и практически претворить эту формулу в жизнь во время визитов в Калифорнийский университет в Беркли в конце семидесятых — начале восьмидесятых. Фуко восхищался открытостью гей-культуры в Сан-Франциско. В интервью лос-анджелесской газете для геев «Адвокат» Фуко заявил:

«Сексуальность является частью нашего поведения, нашей свободы. Она — то, что мы создаем, и она не ограничивается познанием тайного лица желания, но ведет дальше, к новым формам отношений, любви, созидания. Секс не является чем-то фатальным: он открывает возможность для созидательной жизни. Недостаточно провозглашать себя геем, нужно еще создавать мир геев»*.

В то же время Фуко развивал идеи формации личности и использования удовольствий, нашедшие выражение во втором и третьем томе «Истории сексуальности». В частности, Фуко очень сильно волнуют эллинистические и римские идеи заботы о личности, а также техники самоуправления, присущие языческому миру до появления христианства. Фуко старательно документировал диетические, экономические, философские и сексуальные практики и их роль в формировании личности и использовании удовольствий.

Возможно, одной из ключевых концепций в работах Фуко является свобода. Однако это не обычная философская абстракция или политическая риторика — его интересовала забота о себе как форма использования свободы в качестве развитой и сформированной концепции, законная странность.

Напрашивается вопрос: в чем заключается разница между язычеством и христианством? Фуко различает христианскую «герменевтику желаний» и языческую «эстетику существования». Утверждается, что в 1980 году на семинаре в Нью-Йоркском университете Фуко заявил, что разницу между поздней античностью и ранним христианством можно свести к следующим вопросам. Патриций спрашивает: «Исходя из того, что я тот, кто я есть, кем я могу обладать?» То есть, принимая во внимание мой статус в обществе, кого я могу взять в качестве своего любовника — какую девочку или мальчика, мужчину или женщину? Христианин, напротив, задается следующим вопросом: «Исходя из того, что я никем не могу обладать, кто я?» Другими словами, вопрос о том, что значит быть человеком, для христианина встает в присутствии Бога. В понимании мыслителей вроде Павла и Августина, человек осознает, что грешен и несовершенен в сравнении с Богом и совесть его нечиста.

Фуко впервые попал в больницу в июне 1984 года с тяжелым гриппом, кашлем, слабостью и мигренями. «Я как будто бы в тумане», — говорил он, однако продолжал работать в прежнем темпе, пока не закончил второй и третий тома «Истории сексуальности», опубликованные незадолго до его смерти.

Несмотря на то что он был одной из первых жертв вируса СПИДа, Фуко, похоже, подозревал о том, чем именно болен. Его друг историк Поль Вен говорил:

«Фуко не боялся смерти. Он иногда говорил об этом в кругу друзей, когда речь заходила о самоубийствах. Дальнейшие события показали, что он вовсе не хвастался. Античная мудрость в своем роде стала его личным делом. На протяжении последних восьми месяцев жизни он писал две свои книги, и это играло для него ту же роль, что и личные дневники и записи в античной философии: работа личности над собой, самостилизация».

Незадолго до смерти Фуко полюбил читать Сенеку и умер 25 июня, как и античный философ. Своим изучением дохристианской античности Фуко пытался продемонстрировать, как жизнь может стать произведением искусства. Эта книга, в свою очередь, пытается продемонстрировать, что часто величайшим произведением философа становится его смерть.

• Пер. Елизаветы Бабаевой