«33 несчастья» Лемони Сникета: все, что нужно знать накануне ТВ-премьеры

Дэниел Хэндлер, смурной двухметровый упитанный американец с печальным лицом, выдумал псевдоним, когда работал над первым романом. Назвавшись Лемони Сникетом, он вступал в крайне правые и религиозные организации, которые критиковал и высмеивал. Книга была опубликована, а Лемони Сникет остался и начал жить своей жизнью: писатель с приятелями заказывали пиццу на это имя, «забывали» его визитки в барах.

Хэндлер продолжал сочинять: «Следи за языком» был «инцест-оперой», историей совращения в форме либретто и программы «12 шагов». А в 2005-м, уже на волне популярности «33 несчастий», вышел роман «Наречия», состоявший из разножанровых рассказов о персонажах, которые ищут любовь, «а потом извергается вулкан, и чудеса кончаются».

В общем, для детского писателя литературная репутация Хэндлера была странной. Поэтому, задумав сагу о сиротах Бодлер, он решил взять псевдоним — и обнаружил, что тот уже давно придуман. Но остановиться на этом Хэндлер не мог и ввел Сникета в сюжет серии, а затем — и в реальную жизнь.

На первую встречу Хэндлера с читателями заявилось только два человека. Это были сотрудники соседнего книжного магазина, которым очень не понравились «33 несчастья»: они решили посмотреть, кто же написал такую ужасную гадость. Хэндлер придумал, как избежать подобных неловкостей. Он стал представляться литературным агентом Лемони Сникета (точнее, укротителем, handler) и рассыпался в извинениях за то, что автор не смог присутствовать на встрече. Однажды Хэндлер заявил, что Сникета укусил в подмышку огромный жук, продемонстрировал коробку с насекомым и до конца вечера молча играл на аккордеоне.

Аккордеон — вечный спутник Хэндлера — Сникета. Он играл на нем в Magnetic Fields, а для аудиокниг Лемони Сникета собрал со Стивеном Мерриттом группу Gothic Archies: они записали альбом песен с названиями вроде «Кричи и убегай» или «Мир — очень страшное место».

Образ Сникета Хэндлер создает, разбрасывая намеки и подсказки по книгам, статьям и интервью. Для поклонников это игра сродни поискам пасхальных яиц: родина Сникета исчезла под водой; он работал корректором в отделе некрологов; с детства увлекался таксидермией и игрой на клавикорде; а еще он знаком с парнем-энтомологом по имени Сирин — вот и пойми, что это за человек.

На публике Лемони Сникетом работают несколько человек. На книгах печатают размытые и поврежденные фотографии самого Хэндлера, аудиокниги читает демонический Тим Карри, в фильме за печатной машинкой сутулился Джуд Лоу, а в новом сериале у него встревоженное лицо Патрика Уорбертона (Джо Суонсон из «Гриффинов», агент Ти из «Людей в черном-2»).

«33 несчастья» (оригинальное название более сдержанно: «Цепочка прискорбных происшествий») — история Вайолет, Клауса и Санни Бодлер, чьи родители в самом начале первого тома погибают в пожаре. Сироты отправляются на воспитание к дальнему родственнику, графу Олафу. Тот не слишком заинтересован в опеке над тремя детьми, зато жаждет приобщиться к наследству Бодлеров.

Сиротам удается разоблачить план Олафа и сбежать. На протяжении следующих шести книг они путешествуют от одного опекуна к другому, спасаясь от плохо загримированного графа и шайки его макабрических подручных. По пути дети попадают в передряги и раскрывают тайны своей семьи — в том числе те, которые предпочли бы не знать. Ко второй половине книжного сериала сюжет мрачнеет: детей обвиняют в убийстве, а все происходящее оказывается связано с тайной организацией и серией заговоров.

К «Несчастьям» примыкает ряд дополнительных книг: «Несанкционированная биография», «Письма Беатрис» и несколько коротких историй. Недавно был опубликован короткий цикл «Все неверные вопросы», рассказывающий о молодом Лемони Сникете. На русском языке ни одна из этих книг не выходила.

Первый том вышел в 1999 году и немедленно стал хитом. Он оказался на волне интереса к юношеской литературе, поднятой «Гарри Поттером»: каждый издатель искал автора, который напишет длинную серию книг и станет новой Роулинг. Тем не менее эпигоном Хэндлер не был. Его книги были не в пример мрачнее и напоминали скорее «Семейку Аддамс», истории Роальда Даля и Эдварда Гори — к слову, Хэндлер отправил эксцентричному иллюстратору первый том своей серии, но ответа не получил: Гори скончался, и Хэндлер посчитал это странным благословением.

Кроме того, от других детских авторов книги Сникета отличает язык. Рассказчик обреченно-нервическим голосом отговаривает читателя от продолжения чтения, сыплет недомолвками и, наоборот, то и дело проговаривается о самом важном. К этому можно прибавить страсть автора к игре слов, аллитерациям, переворачиванию штампов: прелесть романов вообще заключена не только в том, что рассказывает Хэндлер, но и в том, как он это делает.

Наконец, «33 несчастья» — постмодернистская серия не только по сюжету (здесь мы умолкнем, избегая спойлеров), но и по форме. За каждым именем или названием скрывается история, которая порадует взрослого читателя. Взять хотя бы троицу главных героев: Клаус и Санни названы в честь британского аристократа Клауса фон Бюлова и его жены, которую фон Бюлов в 1980 году пытался убить сильной дозой инсулина; Вайолет — в честь адвоката, которая защищала его на этом громком процессе.

Большинство аллюзий прозрачны: мистер По, сироты Бодлер, горбун Гюго (в русском переводе, впрочем, его зовут Хьюго). Другие более изощренны: в «Липовом лифте» на аукционе идет борьба за пинчоновский лот № 49, в агуканье малышки Санни можно расслышать отсылки к Беккету, сирот заносят на архипелаг ГУЛаг, они знакомятся с близнецами Дунканом и Айседорой. Прибавьте к этому цитаты из Кэрролла, Хаксли и Бодлера: книги Лемони Сникета впору издавать с увесистым томиком комментариев.

«33 несчастья» стали международным бестселлером. Казалось, что и в России у серии все будет хорошо: издатели обратились к Наталии Рахмановой и Михаилу Беломлинскому. Это известные и заслуженные люди — в 1976 году они работали над «Хоббитом», — но со Сникетом случилась промашка. В переводе книги потеряли свое неоготическое обаяние. Рахманова смягчила самые мрачные эпизоды, упростила язык, избавилась от многих стилистических приемов. Иллюстрации Беломлинского, в свою очередь, старались скорее рассмешить, чем встревожить. Несколько книг серии переводили другие люди, что еще больше запутало дело. Обезжиренная и пастеризованная, серия потерялась в череде клонов «Гарри Поттера», продавалась из рук вон плохо, не переиздавалась и со временем была позабыта.

Как и любой большой хит, «33 несчастья» немедленно привлек внимание кинопродюсеров. За режиссерское кресло боролись Терри Гиллиам и Роман Полански, долгое время к фильму был приписан Барри Зонненфельд, но в итоге его поставил Брэд Силберлинг («Каспер»). Сюжет фильма был основан на трех первых книгах: студия рассчитывала снять еще несколько сиквелов. Критики приняли картину тепло, слегка пожурив за излишнюю тим-бертоновость (не поспоришь: за декорации отвечал его штатный оформитель, камерой управлял Эммануэль Любецки, а Хелена Бонэм-Картер сыграла крохотную роль матери главных героев), в прокате фильм прошел неплохо, но дальше работа заглохла. Время от времени продюсеры, режиссеры и сам Хэндлер намекали на то, что продолжению — быть, осталось лишь утрясти пару деталей. За это время дети-актеры успели повзрослеть, и речь шла уже об анимированных сиквелах.

В конце концов «33 несчастья» решили перезапустить — в сериальном формате с новыми актерами и новым сценарием. За руль проекта снова встал Барри Зонненфельд, Джима Кэрри сменил Нил Патрик Харрис, а Эмили Браунинг — поразительно похожая на нее Малина Вайссман. Единственная актриса, которая перекочевала из фильма в сериал, — Кэтрин ОʼХара, но она сыграет другого персонажа. В этот раз есть надежда на то, что история будет рассказана до конца (на это уйдет три или четыре сезона) и — что немаловажно — с должным размахом.