Последние десять лет предмет почти всех сколько‑нибудь заметных общественных дискуссий (или, говоря по-научному, «срачей») — этика. Можно ли отделить личность творца от его творчества и со спокойной совестью смотреть великие фильмы отвратительных людей? Можно ли во время пандемии коронавируса пользоваться доставкой и (хотя бы иногда) не носить маску в общественном месте? Можно ли оставаться в государстве, действия которого ты осуждаешь, и невольно поддерживать их своими налогами?
Помочь разобраться в том числе и с этими дилеммами уже своим названием обещает дебютная книга Майкла Шура «Как быть безупречным. Правильные ответы на все вопросы морали». Но это, разумеется, шутка. Более того, это не единственная шутка на обложке книги — буква t в слове perfect съехала на другую строчку; кошмар любого перфекциониста. И это не просто остроумный визуальный гэг. Он предвосхищает одну из главных мыслей Шура: достижение морального совершенства невозможно, а стремление поступать правильно будет регулярно оборачиваться провалом — и это нормально.
Целых две шутки (а точнее, три — посмотрите на это издание «Бесконечной шутки»
) на обложке книги об этике? Это удивительно лишь на первый взгляд. Дело в том, что обычно Майкл Шур пишет не книги, а ситкомы: это он придумал «Парки и зоны отдыха» (2009–2015), «Бруклин 9–9» (2013–2021) и «Хорошее место» (2016–2020).
Книга об этике от комедийного сценариста? И это удивительно лишь на первый взгляд. Вообще-то, стандартный эпизод ситкома — это не только юмористическое, но и нравоучительное сочинение. Герой поддается пороку (эгоизму, мизантропии, жадности), поступает неправильно, попадает в череду уморительных ситуаций и усваивает урок о ценности добродетели (альтруизма, доброты, щедрости). В общем, становится лучше, чем был в начале.
Более того, Шур — не обычный комедийный сценарист. Он так увлечен вопросами этики, что вынес подспудное содержание обычного ситкома на поверхность и сделал его основой сюжета, — так получился сериал «Хорошее место». Его главные герои, среди которых есть и университетский преподаватель философии морали, в явном виде задаются целью стать хорошими людьми и вести максимально добродетельное существование, поэтому устраивают друг для друга — и зрителя — краткий курс теоретической и практической этики.
На самом деле не такой уж и краткий. За четыре сезона и 53 серии персонажи не только знакомятся с главными направлениями в классической философии морали, но и разыгрывают известные мысленные эксперименты из современной теории этики: за эпизод про задачу о вагонетке сериал удостоился научно-фантастической премии «Хьюго».
Закончив работу над «Хорошим местом», Шур не прекратил думать о морально-этических дилеммах, но справедливо рассудил, что еще один сериал о том же самом будет смотреться странно, поэтому решил написать книгу. Однако желание поговорить о том, что его искренне интересует, — не единственная (хотя и вполне достойная сама по себе) мотивация автора. Успех «Хорошего места» показал, что философия морали интересует многих, при этом погрузиться в нее глубоко невозможно для людей без специальной философской подготовки (проза Канта не всем по зубам). Поэтому Шур поставил перед собой цель дать доступное, но фактически корректное введение в тему.
И он этой цели добивается. Предлагая читателю вопросы разной степени дурацкости и реалистичности — от «Можно ли мне ударить друга по лицу просто так?» и «Можно ли не возвращать тележку в супермаркете?» до «Нужно ли пытаться спасти всех из горящего дома?», — Шур отвечает на них и попутно на пальцах разъясняет этические доктрины, которые (преимущественно западная) философская мысль сгенерировала за последние 3000 лет.
При этом Шур не переупрощает и не разжевывает материал; нет ощущения, что читаешь «Этику для чайников». Да, автор переводит философскую прозу Иеремии Бентама и Жан-Поля Сартра на разговорную речь современного американца и не упускает ни единой возможности для (преимущественно смешных) шуток, но соблюдает баланс между смехом и серьезностью, между простотой и сложностью.
С фактической корректностью здесь тоже все в порядке: это, например, отмечает в своей рецензии один университетский преподаватель, считающий, что книгу вполне можно давать первокурсникам в качестве учебного пособия. Тут Шуру помогли советы специалистов, в первую очередь его соавтора и научного консультанта «Хорошего места» — профессионального философа Тодда Мэя, с которым Шур регулярно вступает в перепалку в сносках к основному тексту. (Сносок — и сносок к сноскам — в книге вообще очень многоДает о себе знать любовь автора к Дэвиду Фостеру Уоллесу.)
При этом нет и ощущения, что читаешь всего лишь смешной реферат. Во-первых, у Шура явно есть своя точка зрения: он не только излагает положения этических теорий, но и критически оценивает их ограничения и применимость в разных жизненных ситуациях. Он видит пользу трех китов этики — учения Аристотеля о добродетели, утилитаризма Бентама и кантовского категорического императива («максимально немецкая идея»), — но отдает предпочтение контрактуализму Тима Скэнлона и вообще выступает за синтез разных этических идей. Шур находит ценное и в теории справедливости американца Джона Ролза, и в работах британской исследовательницы Филиппы Фут, и во французском экзистенциализме, и в южноафриканской доктрине убунту; этнический и гендерный баланс главных действующих лиц — вообще важное достоинство и «Хорошего места», и этой книги Шура.
Во-вторых, Шур вносит свой — скромный, но, как кажется, важный — вклад если не в теорию этики, то в понимание современной жизни: он предлагает понятие «морального истощения» (moral exhaustion). Этот термин идеально описывает феномен, знакомый всем нам: размышление над ежесекундно возникающими моральными дилеммами («Можно ли сотрудничать с этой компанией?» или «Можно ли скачать на торрентах книгу об этике, на которую мне нужно написать рецензию, или стоит ее все-таки купить?»), стремление соответствовать этическим требованиям («Не забыть свой пакет, чтобы не брать в магазине и не расходовать пластик») и гаденькое подозрение, что это все зря («Все равно это ни на что не влияет»), невероятно изматывает.
В общем, кажется, что Майкл Шур может сделать для теории этики то же, что Умберто Эко сделал для теории постмодернизма. Как «Заметки на полях „Имени розы“» многих в свое время познакомили с постмодернистской иронией и пастишем, так же и «Как быть безупречным» — «Заметки на полях „Хорошего места“» — может послужить популярным введением в загадочный мир консеквенциализма и деонтологии.
