История провокационного журнала о науке «Батрахоспермум» с 2020 по 2000 год

В сентябре 2010 года мы отпраздновали минус десятилетие «Батрахоспермума». Дело в том, что по легенде журнал прибыл к нам из 2020 года. В 2000 году я и мой друг Никита Зеленков собрались на редколлегию, вдруг возникло какое-то свечение, мы потеряли сознание и во время отключки увидели, как мы, мужчины под сорок, посылаем «Батрахоспермум» себе в прошлое. А когда очнулись, на столе лежал лист с двигающимися изображениями — прототип журнала. Мы офигели и в каждом номере старались воспроизвести увиденное. По сути я сейчас пересказал сюжет сериала «Вспомни, что будет» (смеется). На самом деле все было не так, конечно.

В детстве я не был любителем животных, у меня и дома никто не жил. Но я рос в девяностые, во времена расцвета лженауки и мракобесия: Аллан Чумак заряжал воду через телевизор, повсюду были газеты «НЛО», «Скандалы» и «СПИД-инфо». Все это меня интересовало. В школе я даже немного побыл желтым журналистом: несколько лет выпускал самодельные газетки с сенсациями об НЛО, снежных людях и пирамидах. При этом о карьере журналиста я не мечтал, хотел стать актером. Но решил не поступать в театральный вуз: из-за того, что я был отличником, все прочили мне научное будущее.

Из всех наук я выбрал биологию и в 2000 году поступил на биофак в МГУ. Сразу же начал играть в КВН за сборную факультета. Параллельно мы с одногруппниками решили сделать провокационную газету.

Название газеты выбирали из слов, которые слышали на занятиях: «трахеломонас» и «батрахоспермум», и в итоге единогласно сошлись на последнем. Обычно студенты-биологи хихикают, когда впервые слышат о батрахоспермуме. На самом деле это просто водоросль. Она относится к большой группе красных водорослей, но при этом имеет зеленый окрас. Впоследствии я использовал это несоответствие для описания противоречивой сущности журнала — серьезные научные новости в шутливой и игривой подаче.

Сначала над «Батрахоспермумом» (согнутый пополам лист формата А2 на доске объявлений) работала почти вся группа. Но вскоре остались только человек пять-шесть: я, Никита и еще несколько девочек, которые помогали нам с оформлением. Были и сочувствующие, которые периодически подкидывали идеи для контента.

Мы высмеивали биологические методы и природу. Например, в одном из номеров Никита рассказывал о выдуманной находке скелета древнего человека с пятой конечностью на попе, которая помогала питаться через анус или ощупывать субстрат перед посадкой. А я написал о правильной препарации медведя. Биологам свойствен профессиональный цинизм: чтобы понять, как устроен и работает животный организм, студентам приходится препарировать крыс и лягушек. Причем последних надо убивать самостоятельно. Поэтому такая шуточная статья была возможна.

В какой-то момент мы начали писать не только на биологические темы. Рассказывали про политику, спорт и другие события в мире. Как-то раз показали украденную из Эрмитажа картину Жана-Леона Жерома «Бассейн в гареме». Никто из нас не знал, как она выглядит. Поэтому Никита нарисовал ее такой, какой представил из названия. Получилось очень смешно! Позже у нас появились интерактивы — например, мы предлагали мальчикам записываться на обрезание и участвовать в боях без правил. Это просто для «ха-ха» делалось. Кроме того, мы изобрели прототипы лайков: в нижней части листа рисовали квадратики и просили отмечаться в них тех, кто прочитал номер.

Не знаю, как к газете относились преподаватели. Но шагов, чтобы ее закрыть, никто не предпринимал. Правда, иногда выпуски исчезали. Куда — неизвестно. Не исключено, что кто-то из фанатов просто захотел присвоить их себе. А был и совсем исключительный случай. В одном из номеров я от лица вымышленного персонажа написал оду хип-хопу, заявив, что вся остальная музыка — говно. Разумеется, это не осталось без внимания — на биофаке была очень большая прослойка рокеров. Они написали подробный ответ, повесили его рядом и пригрозили автору всякими вещами. Позже один впечатлительный товарищ из параллельной группы прочитал нашу колонку, молча ее порвал и бросил на пол. Мы все видели и были немного в шоке. Хотя приятно, что провокация удалась.

На третьем курсе «Батрахоспермум» читал уже весь биофак. Но в конце года мы все равно решили его закрыть, потому что газета стала слишком часто и быстро исчезать со стенда, что делало наши творческие усилия бессмысленными. Мы не знали, как этому противостоять. Кроме того, к тому времени мы уже учились на разных кафедрах, надо было двигаться дальше. После я довольно часто приходил на факультет, но ничего подобного не видел. Наш проект был особенным.

После окончания биофака в 2005 году я пошел в аспирантуру кафедры антропологии. И продолжил активно заниматься КВН — одно время играл в Премьер-лиге и рассматривал это как шаг к шоу-бизнесу. Нас с другом Митей даже приглашали в «Камеди», но мы почему-то не нашли время подготовиться, и пришлось отказаться от участия.

В 2007 году я устроился корректором в газету «Твой день» Арама Ашотовича Габрелянова и подумывал стать главным редактором какого-нибудь издания. Сначала мы с Никитой хотели возобновить «Батрахоспермум» в печатной версии, но довольно быстро поняли все подоплеки этого предприятия — нужны деньги, а брать их негде. Поэтому журнал возродился в «ВКонтакте», который тогда набирал популярность.

Номера выглядели так: яркая обложка в духе таблоидов, которую я делал в онлайн-редакторе, и статья в комментариях — из-за ограничения символов ее приходилось разбивать на несколько частей. Мы продолжали делать бредовый контент. Писали о том, что быть жирным — национальная идея китайцев. Щекотка — атавизм, доставшийся нам от рыб. Я рассказывал о Детройте от лица Михаила Юрьевича Лермонтова («Детройт — самый скверный городишко из всех Соединенных Штатов Америки»), намеренно называя писателя художником — он ведь рисовал. А Никита — о Тунгусском метеорите, делая вид, что наш корреспондент был на реке Подкаменной Тунгуске в 1908 году. Еще у нас был кроссворд — «батрахосворд», — для прохождения которого нужно было прочитать все предыдущие номера. Его особенность была в том, что буквы на пересечении слов не всегда совпадали.

У нас была довольно ограниченная аудитория — большинство с биофака. Я пробовал завлечь публику рассылкой: подписал на нее всех друзей, но потом забросил это дело. Подписчики оставляли комментарии, и меня все устраивало. Я рассчитывал, что в будущем проект выльется в нечто серьезное и офлайновое.

Последний номер был посвящен моему увольнению с поста главного редактора. Я придумал, что у нас с Никитой возник конфликт, потому что он выступал за желтизну и провокации вроде «молодежь любит жир, жир — это модно». «Батрахоспермум» снова закрылся.

Два года я сидел без работы, даже не помню, чем занимался. А в 2011 году пошел работать корректором в другой проект Габрелянова — журнал «Жара». Тогда же решил снова заняться «Батрахоспермумом», но уже в другом формате — приблизиться к научной журналистике, правда, с вывертами.

В то время научно-популярная журналистика была не очень развита в России. Да, были «Элементы», «Мембрана», «Компьюлента» и традиционные журналы вроде National Geographic и «Вокруг света». Но в научно-развлекательном сегменте «Батрахоспермум» стал одним из первых, если не первым вообще. Я начал вести блог в «Живом журнале» и возобновил страницу в «ВКонтакте»: отслеживал научные открытия по зарубежной блогосфере и изданиям, писал о них посты, делал картинки. Все, разумеется, с юмором. Аудитория набиралась быстрее, чем обычно, — уже через полгода у меня была первая тысяча подписчиков. И если раньше круг читателей ограничивался моими знакомыми по биофаку и их друзьями, то сейчас появились совсем незнакомые люди.

Со временем вокруг меня собралась когорта увлеченных людей, которые стали помогать мне делать «Батрахоспермум» просто ради опыта: Юра Угольников, Света Ястребова, Кира Кондратьева, Паша Смирнов и другие. Это длилось год-полтора, потом все устали из-за отсутствия денег и перспектив. И я остался один. Но журнал не бросил — было видно, что он реально интересен людям, и я не мог позволить ему угаснуть. К тому же в моду вошла тема популяризации науки, появилось больше изданий: «N + 1», «Чердак», «Индикатор», «XX2 век», портал «Антропогенез», хорошие научные разделы у «Вестей» и «Науки и жизни».

Факт возникновения «Образовача» (паблик о новостях науки, на основе которого в 2015 году запустилось издание «N + 1». — Прим. ред.) с идеей, похожей на мою, меня жутко взбесил. Вообще, меня все конкуренты вымораживают, но я стараюсь с ними ладить. «Образовач» в итоге превратился в паблик «пикчера» и мемов. Учитывая, что о нем многие быстро узнали, а мой проект по-прежнему был не очень известным, мне не хотелось, чтобы новым подписчикам «Батрахоспермум» казался вторичным. Поэтому я практически отказался от шуточных картинок и стал делать упор на тексты — для них был нужен сайт. В 2016 году ребята из «XX2 века» помогли мне его сделать и бесплатно предоставили хостинг — я им за это очень благодарен. Тогда же проект появился в фейсбуке и твиттере.

Когда мне нужно было заполнить раздел о редакции на сайте, я подумал, что грустно будет смотреться, если один человек отвечает за все. Нужна редколлегия. Так моим замом стал резиновый песик по кличке Чив Выговорка — его мне подарили, когда мне не было еще и года. В детстве у меня была своя планета. Чив был президентом государства Ежса и руководил всеми СМИ. Этакий Эрнст. Вместе мы делали газету «Ежская правда» и ежское телевидение. Еще у нас были «рыбные книжки», в которых я рисовал рыб. И ушульки — брошюры, посвященные НЛО и другим насущным проблемам.

Все тексты я пишу сам. Мониторю научно-популярные иностранные издания в поисках крутой темы, которая в Рунете еще никем не освещена или освещена недостаточно хорошо, и пишу по ней статью. Для меня главное — сделать все максимально классно и смешно, при этом информативно и достоверно.

Я стараюсь не отклоняться от научной журналистики как таковой, но всегда добавляю детали, которые мозолят читателю глаза или щекочут мозг: намеренно допускаю забавные ляпсусы, комбинирую правдивые факты и элементы фантазии, использую неочевидные аллюзии и абсурдные метафоры, а в конце добавляю какой-нибудь дичи в качестве вывода. Меня это прет. Напоминает сценическую игру.

Конечно, иногда мои шутки вызывают недопонимание. «Батрахоспермум» читают довольно много людей, непосредственно связанных с наукой: ученые, студенты, аспиранты. Кому-то нравится, а кто-то не считает, что научный проект может быть еще и развлекательным. Смотрит на это по советским стандартам. Обычно я отвечаю, что это мое видение научной журналистики, мне нравится устраивать фан. Это прописано в информации о журнале. Вообще, это мой проект, что хочу, то и делаю!

Я считаю, что шутить можно обо всем, что воспринимается публикой как абстрактные, не личные вещи. Но в последнее время таких тем становится все меньше. Например, в 2014 году у меня выходила заметка о самоубийствах хламидомонад. К ней была картинка: одноклеточная водоросль в шахидском поясе кричит «Альгах Акбар!» (algae — «водоросли» на латыни). Потом времена поменялись, и я перестал шутить на исламистскую тему.

Бывало, в комментарии набегали феминистки, среагировавшие на фразы, по поводу которых у меня и мысли не было, что они могут иметь тот смысл, который им внезапно приписали. А однажды я написал об исследовании ученых-нейробиологов, которые нашли у мужчин участок мозга, отвечающий за сексизм. Я сделал подачу немного сексистской — в художественных целях, разумеется. Стоит ли говорить, что понравилось это не всем.

Иногда я отвечаю на критику сам. Если участвовать в спорах не хочется, пишу от лица Батраси (так читатели прозвали маскота журнала — водоросль Батрахоспермум): «Что с меня взять? Я всего лишь водоросль». К слову, недавно у Батраси обнаружился брат Госпер. В детстве их разделили: Госпер рос у британских ученых. Поэтому он немного другой, такой типичный англичанин. Воссоединение родственников стало возможным только благодаря программе «Жди меня».

За последние пять лет научпоп стал очень популярным. Аудитория возросла, и вся она, конечно, должна быть моей. Но я с сожалением наблюдаю, что сейчас большой интерес вызывают форматы, направленные на визуалов и аудиалов, — видео, подкасты. Это не мое. Я заточен на текст и собираюсь держаться за него до последнего. Поэтому в первую очередь нацелен на людей, которые так же, как и я, считают, что текст — это очень круто. На тех, кто любит не просто потреблять информацию, а именно читать.

У меня довольно хороший охват — в «ВКонтакте», где 40 тысяч подписчиков, каждый пост просматривают в среднем десять тысяч человек. Просмотры на сайте не очень высокие — далеко не все готовы читать тексты, как бы круто они ни были написаны, да и темы у меня часто не шибко актуальные. Я не занимаюсь специально продвижением, аудитория сама находит журнал. К примеру, я не могу пользоваться «Яндекс.Дзеном» из-за их правил: они не допускают броских заголовков, названий половых органов и противных вещей вроде насекомых, — а я ведь все-таки про биологию пишу. Название «Батрахоспермум» тоже, наверное, играет роль. Несколько раз мне писали люди младше 16 лет о том, что не могут открыть мой сайт, потому что его блокирует «Яндекс». Я заложник ситуации: название было выбрано в 2000 году, тогда я не мог знать, что все так сложится.

У меня нет спонсоров. Доход тоже небольшой: иногда я делаю фрилансы — например, корректорскую работу для журнала «Formula рукоделия», который выходит четыре раза в год. Гонорары и зарплаты у корректоров низкие. Конечно, я мог бы бросить «Батрахоспермум», но вижу, что он востребован и любим. В какой-то момент любовь аудитории достигла того уровня, когда закрыть журнал и заняться наконец оплачиваемой деятельностью мне показалось преступлением против человечества. Чтобы решить проблему с жизнеобеспечением, я замутил краудфандинг. Вынашивал эту идею с 2012 года, так как круто осуществить краудфандинг одному довольно сложно. Не так давно я случайно познакомился с сотрудницей платформы Planeta.ru Лилей, которая оказалась поклонницей «Батрахоспермума». Она помогла мне сделать отличный краудфандинг. Мы запустили его 21 ноября, а закончился он с новогодними курантами.

Была заявлена цель — 300 тысяч рублей. Буквально в первые пару дней удалось собрать половину нужной суммы, потом, естественно, был спад. Но в результате набралось около 450 тысяч рублей. В благодарность за пожертвования мы предлагали приглашения на лекции, книжки, футболки с изображением тихоходки, игрушки в виде Батраси и Госпера, мыло с аватарками нашей группы.

Не надоело ли мне заниматься журналом? Как может надоесть проект, от которого ты чувствуешь отдачу? Для меня это важно. Я себя ощущаю все равно что на сцене. А я обожаю сцену. Последние лет десять я практически не выступал — это плохо. Раньше звали на кастинги, а сейчас у меня нет времени и особого желания в них участвовать. Я работаю над «Батрахоспермумом». Хотя с удовольствием снимусь в каком-нибудь фильме или в сериале — если позовут (смеется).

Научно-развлекательная журналистика для меня — такая замена актерства. Мной движет не столько страсть к просветительству, сколько возможность выхода моей творческой, актерской энергии. Поэтому я себя никогда популяризатором не считал. У меня нет целостного представления о мире и науке, чтобы кого-то просвещать. Но я знаю много прикольных фактов из разных сфер.