Одна из главных тем последнего времени в России — война за Telegram. Она началась еще 20 марта, когда Верховный суд признал законными требования Федеральной службы безопасности (ФБС) предоставить ключи шифрования от мессенджера спецслужбам. 3 апреля несколько человек устроили у приемной ФСБ одиночные пикеты против блокировки сервиса, они читали вслух отрывки из личных переписок. Активистов задержали, но вскоре отпустили без штрафов и воспитательных бесед. На следующий день глава ФСБ Александр Бортников заявил следующее: «Только в минувшем году в России было предотвращено 25 терактов, совершено четыре. Все они координировались через глобальную сеть посредством мессенджеров, в том числе с территории Сирии и Ирака. Я имею в виду масштабное использование средств шифрованной интернет-коммуникации <…> в схемах удаленного управления террористической деятельностью и ее финансированием».
С тех пор Роскомнадзор (РКН) маниакально, но безуспешно пытается заблокировать Telegram. Под раздачу попали порядка 18 миллионов IР-адресов, в том числе адреса Amazon, Mocrosoft и Google (прямо сейчас заблокированными остаются более 14,6 млн адресов). У многих пользователей в России возникали проблемы с работой других популярных сервисов и мессенджеров, а бизнесу предрекли убытки почти в миллиард долларов. Несмотря на все попытки ведомства заблокировать Telegram, сервис Дурова все это время пусть и с перебоями, но продолжал работать (у некоторых — даже без использования прокси и VPN).
Спустя две недели после начала исполнения судебного предписания Роскомнадзором интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев признался, что заблокировать Telegram на территории России невозможно и «война будет продолжаться вечно».
«Блокировка Telegram — это национальный позор: ни одно государство, претендующее на лидерство в XXI веке, не должно препятствовать развитию собственных технологий и цифровому прогрессу, — говорилось в заявлении организаторов митинга 30 апреля. — Блокировка Telegram не приведет к сдерживанию преступности и терроризма, а напротив, повлечет за собой угрозу личной и национальной безопасности. Telegram — гарант конфиденциальности и защиты личных данных».
Организаторов акции поддержал Павел Дуров, который призывал неравнодушных россиян выйти на проспект академика Сахарова: «Кто-то скажет, что митинг ничего не изменит. Это не так. Россия находится на перепутье — полномасштабная цензура еще не была введена. Если бездействовать, Россия потеряет Telegram и другие популярные сервисы. Ваше активное участие может поменять ход истории».
Позже, уже время акции, Дуров написал: «Тысячи молодых и прогрессивных людей в данный момент выступают в защиту свободы интернета в Москве. Тысячи еще продолжают подходить. Это беспрецедентно. Я горжусь тем, что родился в одной стране с этими людьми. Ваша энергия меняет мир».
В этот день на проспект Сахарова вышли от 7,5 тыс. человек — по оценке полиции, до 12,5 тыс. — по оценке проекта «Белый счетчик».
Что было на митинге
За час до начала митинга рядом с рамками металлоискателей, установленными на пересечении улиц Маши Порываевой и Каланчевской, собралась пара сотен человек, в основном молодые люди. Они обсуждали последние новости про блокировки в рунете и готовящуюся протестную акцию Алексея Навального 5 мая. Улицу перекрыли машинами коммунальных служб, так что подойти к рамкам можно было только через узкие проходы. Полицейские были на редкость спокойны, не огрызались, вежливо просили открыть рюкзак, не уделяя особого внимания содержимому.
Дорога к сцене, расположенной на пересечении Сахарова и Садового кольца, быстро заполнялась людьми. Плакатов было много, их авторы изощрялись в остроумии и творчестве: «Спасибо, РКН! Теперь я знаю, что такое VPN, Tor и прокси», «Big brother is watching you», «Для безопасности мне нужна анонимность, а не слежка», «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку», «Настолько плохо, что даже интроверты здесь», «Мне дайте свободу, я птицею ввысь улечу» — с такими лозунгами вышли участники акции.
«Хочу выразить свое мнение по поводу того, что происходит сейчас в стране, по поводу этой цензуры и бесконечных запретов, — объясняет молодой человек с флагом России и плакатом «Позор Роскомнадзор России». — Сейчас идет полный запрет всего. Думаю, что году к 2020 в стране не останется свободы слова. Если люди не будут выходить на улицы, нас просто закроют под куполом. Сейчас свобода осталась только в голове. В «1984» Оруэлла есть двоемыслие, скоро у нас интернет закроют и будут уже за мысли сажать».
Мария с плакатом «Donʼt block on me» говорит, что вышла на митинг, потому что боится дальнейших действий правительства. Она считает, что после блокировки Telegram могут закрыть и границы: «Для меня Telegram — самая информативная и актуальная соцсеть, я могу отказаться сейчас от всего, [кроме него]. В интернете свободы не осталось, но ее и не было. Думаю, что дальше все будет жестче и хуже, это уже похоже не на цензуру, а черт знает на что».
21-летняя Елена с дредами и бусинами держит плакат «Пока мы существуем, будет злой гололед». По ее словам, она впервые на протестной акции: «Я вообще против блокировок в интернете. Если есть какие-то нарушения, пусть ими занимается полиция, но за лайки и репосты сажать вообще нельзя. Должны сажать за дело, а не за слово. Telegram пользуюсь, но меня блокировка практически не затронула: как все работало, так и работает. Думаю, что власти также хотят достать таких людей, как [авторы анонимных телеграм-каналов] «Незыгарь», «Сталингулаг», которые пишут про них всякие гадости. Но ведь они, по идее, имеют полное право [такое] писать. Я не знаю, что сейчас будет. Все говорят, [что] нас меньшинство. Никто не выходит на улицу выражать свое мнение, как это делают в Европе, Америке, но надо с чего-то начинать. Свободы в России сейчас нет. Жить без нее очень плохо».
До начала митинга атмосфера крайне расслабленная и дружелюбная. Никаких криков и скандирований. Кто-то обсуждает майские праздники и изменившиеся планы из-за акции: «Хотел сегодня на шашлыки выбраться, но вот как получилось», кто-то саркастически отпускает: «Музей русских типажей».
Пришедшие спрашивают друг у друга фломастер, ручку или листы бумаги, которыми все охотно делятся. Предлагают стикеры и бумажные самолеты — символы мессенджера и полноценных участников протеста за свободный интернет. Тут же десятки людей, сидя на асфальте, разрывают тетради и ежедневники и складывают из них самолетики. Кто-то делает то же самое из буклетов магазина «Пятерочка».
«Пацаны, пускаем самолетики», — трое молодых людей лет двадцати подбрасывают в воздух свои поделки. Со сцены доносится песня Янки Дягилевой: «Эту песню не задушишь, не убьешь, эту песню не ударишь, не убьешь…». Следом «Гражданская оборона»: «Партизан спалил в пи##у родную хату, завязался в узел ремешок. Эх, распирает изнутри веселую гранату, так чем всегда кончается вот такой стишок?».
Метрах в пятидесяти перед сценой начинается флешмоб: митингующие перекидываются бумажными самолетами, в воздухе одновременно оказываются десятки белых, голубых и черных самолетов. Постепенно в импровизированную игру-перформанс втягивается все больше людей, особенно когда поделки из бумаги падают рядом с ними или прилетают в лоб.
Здание слева от сцены ремонтируют. Из-под маскировочной сетки постоянно слышно жужжание болгарки и скрежет строительных работ, но они не мешают. Часть рабочих в оранжевых жилетках наблюдают за происходящим с крыши.
Все происходит под аккомпанемент зубодробительных текстов: «Мой новый компаньон — чемодан в углу. В нем сложены две черные футболки, два блока дешевых крепких сигарет. Истоптанные черные кроссовки, туда, куда я еду, в моде этот цвет», «Я ищу таких, как я, сумасшедших и смешных, сумасшедших и больных. А когда я их найду — мы уйдем отсюда прочь, мы уйдем отсюда в ночь — мы уйдем из зоопарка», «Запрятанный за углом, убитый помойным ведром, добровольно ушедший в подвал, заранее обреченный на полнейший провал. Я убил в себе государство». Многие подпевают.
Девушка Соня стоит с плакатом, где изображена смерть с косой, которая идет за бумажным самолетом и надписью: «И не мечтай». Она убеждена, что неправильно, когда в XXI веке что-то, что дает людям возможность общаться, блокируется под прикрытием «странных объяснений»: «Смотрели фильм «О чем говорят мужчины»? Там персонажи рассуждают о том, чем отличается женатая жизнь от неженатой — отсутствием возможности [иметь в качестве своих сексуальных партнеров] других женщин. Здесь то же самое. Любое посягательство на твою свободу неприятно. Я рассматриваю возможность уехать [из России]. Могу получить израильское гражданство. Пока здесь не смертельно, но думаю, [при таком раскладе это] вопрос пары лет. <…> Кажется, ничего хорошего не будет. Один из вариантов, что [еще] можно сделать, — выйти и показать, что нам блокировка не очень нравится. Да, нас не очень много, да, могут не обратить на нас внимание, но сидеть дома и молчать в тряпочку — нафиг надо. Воодушевляет недавний пример Армении».
Роман — системный инженер в IT-фирме в Москве. Рассказывает, что вообще-то домосед, но все же пришел на митинг, так как «уже вторая сложная рабочая неделя связана с блокировками». Его компания пострадала от действия Роскомнадзора — начались проблемы с хостингами: «Наше приложение понесло убытки — по крайней мере, в российском сегменте. Telegram у нас — рабочий мессенджер, а свое прокси мы сооружали еще до блокировок». Он считает, что свобода у людей в голове, но со свободой бизнеса и любых политических или общественных начинаний в России не очень хорошо: «Не из-за того, что кто-то специально хочет, чтобы ее не было. А как у классиков — как бы чего не вышло. И самоцензура, и люди, которые имеют власть, перестраховываются».
С началом митинга атмосфера легкости ушла, и началось сражение, битва за свободный интернет. Первым выступающим на акции был глава Либертарианской партии Сергей Бойко, который призывал государство не вмешиваться в интернет-сферу и скандировал: «Нет посадкам за лайки и репосты». Когда его объявляли, один из митингующих спросил своего приятеля:
— А кто этот мужик?
— Либерал какой-то.
Следом вышел активист, известный под ником «Неугомонный Фил». Он, как и большинство представителей IT-сферы, говорил не очень зажигательно. Заявил, что пока митингующие стоят здесь, Роскомнадзор заблокировал еще несколько IP-адресов.
Со сцены доносилось про ядерную войну в России против интернета, публика мгновенно реагировала несколькими шутками про «бомбить Воронеж».
Спикер на сцене: «Каждый раз, когда вы встречаете заблокированный сайт, когда у вас что-то не работает или не открывается, вы должны знать одну простую вещь: Путин — вор!» Толпа откликается и несколько раз скандирует: «Путин — вор!». Затем продолжает: «Четвертый срок — тюремный!».
Рэпер Loqiemean, который также был среди митингующих, выкрикивает из толпы: «У кого родственников репрессировали? Какого черта мы предаем их память? Мы умнее наших родителей и сами разберемся со своей страной! Русские понятия не имеют, что делать с президентом, но знают, что делать с царем!». Толпа в ответ затягивает: «Долой царя!».
В паузах между выступающими ведущие распаляют толпу:
— Вы пользуетесь мессенджером «ТамТам»?
— Нет!
— Вы можете себе поставить VPN?
— Да!
— Вам нравится, что делает Роскомнадзор?
— Нет!
— Вы готовы дать ему отпор?
— Да!
— Вы хотите пользоваться вместо месенджера берестой?
— Нет!
— Тогда вы здесь на месте!
Периодически из толпы выкрикивают: «Люстрации! Люстрации!».
У Григория Баженова из Либертарианской партии — пламенная речь, он сравнивает происходящее с Мордором, а Дурова называет Фродо. Толпа бурно реагирует.
Мужчина за сорок спрашивает парня лет шестнадцати рядом с собой, кто такие либертарианцы. Тот отвечает, что они против государства вообще, как анархисты, а потом вдается в долгие объяснения.
На сцену выходит политик Алексей Навальный — толпа ликует. Аплодисменты зашкаливают, вверх взмывает лес рук со смартфонами. В этот момент он напоминает рок-звезду.
Навальный выступает дольше всех, больше десяти минут. На сцене он благодарит Павла Дурова за слово «сопротивление», подробно объясняет, что не будет ничего молча терпеть, а будет сопротивляться. «Мы живем в Москве. Вроде бы богатый город, но я знаю, что у нас страна в нищете, в которой ни у кого нет перспектив. Единственная отрасль, которая развивалась последние годы сама по себе, без государства, дотаций, трансфертов, льгот, — это интернет. И эти люди говорят, вы в своем интернете плохо себя ведете, поэтому мы сожрем ваш интернет. Я не буду это терпеть!».
Затем он переходит на коррупционную повестку: «На фоне треша и нищеты доходы чиновников правительства выросли за год на 128%. Почему? Могу повторить это. Они — воры. Жулики и (толпа заканчивает предложение. — Прим. ред.) воры». Несколько раз повторяют эту фразу.
Дальше Навальный призывает каждый день делать что-то, чтобы им (жуликам и ворам. — Прим. ред.) стало хуже, а народу лучше, что-то, что ослабит эту власть. Он переходит на устройство страны, говорит, что Россия даже не авторитарная демократия, а монархия, потомственная монархия: «Когда я включу телевизор, и мне скажут, Алексей, ты знаешь, что сейчас наша страна — это монархия, а Россией правит царь. Я прямо в экран скажу: долой — помогите мне (обращается к митингующим. — Прим. ред.) — царя!» Толпа неистовствует и скандирует «Долой царя!».
Навальный продолжает, поворачиваясь к полицейским внизу: «И в этот романтический момент я бы ушел со сцены, но на меня строго смотрят эти мужчины из полиции. Когда я заходил сюда, а потом еще два раза на площади ко мне подошли с бумажкой и сказали: Алексей, ни в коем случае, ни при каких условиях не призывай на митинг 5 мая. Как же я могу ослушаться? Ведь у них погоны! Смотрите, какие красивые, золотые!».
После Навального было еще несколько выступающих, но по яркости и экспрессии они не шли ни в какое сравнение.
Митинг закончился благодарностью айтишникам, блогерам, телеграмерам, ютьюберам, журналистам, стримерам и всем, кто помогал, распространял и поддерживал акцию.
Последний жест — одномоментный запуск десятков, если не сотен бумажных самолетов в небо по команде ведущего. Со стороны выглядит фантастически красиво и эффектно.
Митингующие весьма быстро расходятся, многие подбирают с асфальта бумажные самолеты. Полицейские подгоняют толпу через громкоговорители: «Очистить проезжую часть, через 15 минут будет пущено движение автотранспорта». Кто-то из полицейских язвит: «Через 15 минут будут поливать водичкой, будут мокрые ножки».
Тем временем в Иране все того же 30 апреля заблокировали Telegram.