Я впервые оказалась в «Рабице» на вечеринке открытия чуть больше года назад. Мы еле нашли нужный двор, встряли в очередь на вход и перепачкали кроссовки. Народу было настолько много, а внутри так душно, что всю вечеринку мы провели во дворе, сидя то на каких-то пнях, то возле мусорок. Любви с первого взгляда не случилось, но почему-то «Рабица» сразу стала домом.
Все последующее лето 2016-го наша компания ходила на дни рождения, на спонсорские вечеринки, отвисала в «Кругозоре» и однажды даже побывала в «Газгольдере», но всегда возвращалась в «Рабицу» — она тянула к себе на бессознательном уровне. Пока мы привыкали к новому адресу и вычерчивали маршруты, точкой пересечения которых неизменно оказывалась Ольховская, 14, место обретало душу. Строго говоря, у клуба не было никакой концепции — его организовали примерно с такой же мотивацией, какая бывает у деток, которые строят шалаш на дереве, потом наполняют его снами и сказками и начинают страшно верить в то, что сами себе напридумывали. Как малосимпатичная девочка-подросток, которая теряет детскую припухлость, прощается с прыщами и комплексами, дворик на Ольховской превращался из домика в дом. На стенах появились картины друзей, танцполы и закоулки заполнили комнатные растения и странные объекты, каждый из которых был связан с какой-то историей.
Еще у нас был бэкстейдж, или бэк, — две комнаты за гардеробной, воображаемый офис клуба, куда пускали только своих (даром что попасть в этот круг было нетрудно). На бэке тискали котиков — Мини и Джоя, названных в честь вечеринок основателей клуба. Тут заседали зарубежные артисты уровня Legowelt и Randomer, а также звучал отборный бред от случайных гостей, которые порой превращали бэкстейдж в богадельню для душевнобольных (см. пункт про своих).
Моя дружба с рабами «Рабицы» дошла до того, что зимой мне предложили стать частью команды. Работой это трудно было назвать: я писала анонсы для вечеринок и публиковала посты в соцсетях. Зато такая синекура оказалась, пожалуй, самым логичным продолжением моих отношений с клубом, куда я стала приезжать не только на выходных, но и в будние дни: вы ведь возвращаетесь домой вне зависимости от дня недели. В «Рабице» мы отмечали дни рождения, проводили девичники и свадьбы. Сходство с арт-сквотом (или птичьим гнездом) усиливало желание тащить сюда все странное: однажды мы принесли в «Рабицу» найденный на помойке ковер.
Ее сила притяжения затягивала на свою орбиту и предметы, и зверей, и людей. Одни привозные диджеи после своего сета сразу шли в отель отдыхать, другие становились друзьями навек. Еще в те времена, когда вечеринка «Joy» проходила в клубе «Дич» (также закрытом), мы сошлись с берлинским диджеем Gaja. Пошли по классике: он провисел с нами все выходные, побывал на «афтыче на вписке» у наших друзей, пил пиво в «Энтузиасте» и познакомился с содержимым бара Mendeleev. Когда в феврале 2017-го его привезли играть на армовский рейв на заводе «Молния», а его отменили, «Рабица» закатила ему грандиозную вечеринку. Было человек пятьдесят, мы плясали под шебутное электро и пили нечто под названием «Калина красная».
На «Рабице» не зарабатывал никто. Вообще. У нее не было ни высоких покровителей, ни влиятельной крыши, ни богатых спонсоров, ни отлаженной системы управления. Это была кристально чистая утопия, существование которой определяла лишь наивная вера в ее возможность. И раз уж ее реальность определяло детское воображение, то штурм «Рабицы» сотрудниками полиции мы восприняли как нападение компании хулиганов, решившей нагадить в наш шалаш. Мол, вы мелкие и полоумные — а мы взрослые и крутые! У вас дурацкая музыка и обдолбанные коты — вот и получите от нас по голове. Только если дети жалуются на гопников родителям или учителям, то в данном случае идти некуда.
Тем не менее закрывать «Рабицу» никто не планирует. Мы уезжаем из Басманного района, но ищем новый дом, и он будет ничем не хуже. Вчера один из основателей клуба Саша Лестюхин напомнил, что когда Ostgut Ton переехал, то превратился в великий Berghain, Tresor переезжал, а Arma горела и стала легендарной только на своей второй площадке. Поэтому хочется сказать, что мы уходим на время и без грусти. Год на Ольховской был саундчеком — настоящая вечеринка впереди.
Вечеринка «Wicked Bass» в ближайшую субботу из «Рабицы» перенесена в «НИИ».