Перед Музеем военной формы в Петроверигском переулке, который принадлежит Российскому военно-историческому обществу, вчера поставили памятник Ивану Грозному. Ранее этот монумент торжественно открыли в городе Александров во Владимирской области, но потом немедленно демонтировали по не вполне ясным обстоятельствам. Теперь он украшает Аллею правителей, где также установлены 33 бюста российских царей (в том числе Ивана IV и Бориса Годунова), императоров, а также глав Временного правительства Львова и Керенского. Работы, как можно догадаться, Зураба Церетели. На историчности скульптуры не настаивают, среди них встречаются ляпы — например, Александр I изображен с голыми плечами, а Николай I — в мундире, а доцент РГГУ Сергей Шокарев предполагает, что ряд бюстов скопирован с дореволюционной серии фигурок мастерской Шопена.
«Установка монумента Грозному — это слом русской консервативной традиции, которую РВИО якобы культивирует. Я подчеркиваю, что именно консервативной. Эта традиция всегда относилась к Ивану Грозному второго периода правления отрицательно. То обстоятельство, что поклонники Грозного готовы отречься от Карамзина, отца русского консерватизма, свидетельствует о том, что это внос раскола в консервативный лагерь. Для чего это нужно тем, кто это делает, — вопрос не ко мне. Но ничего либерального в критике Грозного нет.
Мы хорошо помним казус с мемориальной доской Карлу Маннергейму в Петербурге — а в ее открытии, напомню, принимал участие господин Мединский, по совместительству со своей деятельностью возглавляющий РВИО. Спустя долгое время после этого казуса он выпустил статью, в которой написал, что памятник — от слова «память», а не от слов «хороший» или «плохой». Это, в свою очередь, тоже является сломом традиции.
Если мы обратимся к толкованию Владимира Даля, то узнаем, что «памятник» имеет вполне определенный смысл: монумент «в честь и память» события и лица. Даль соединяет отдание чести и поминовение. Таким образом, отдание чести является обязательным условием создания памятника. Утверждать, что установка монумента больше не является отданием чести, — значит ломать традицию. У памятников, которые устанавливает РВИО, таким образом, есть общая линия, которую можно обозначить как «вспомнить всех». Но устанавливать монумент фигурам, подобным Ивану Грозному, в действительности означает принуждать общество к отданию им чести. А это, в свою очередь, означает разделение общества.
Я считаю, что Москва должна уметь защитить себя от любезных предложений скульпторов и заказчиков. Городу можно предложить любую инициативу, и нет никакой гарантии, что предложение будет умным или корректным, но город должен иметь механизмы защиты. Вместо этого на фоне событий с памятниками Владимиру монументальная комиссия при Мосгордуме дополнилась людьми, которые ассоциируются с РВИО, — например, архитектором Игорем Воскресенским, автором архитектурной части памятника Владимиру, — он возглавил комиссию, а автор самого памятника Салават Щербаков стал ее членом.
Военно-историческое общество во главе с Мединским полагает, что «монументальная пропаганда» и монументалистика вообще являются их сильным местом. Но она является их слабым местом: им не следует засорять Москву человекоподобными изваяниями, причем в режиме спецопераций. Важно различать монументалистику и другие виды искусств. В той же Александровской слободе весь музей посвящен Ивану Грозному, тамошние архитектурные памятники — памятники той эпохи, и они не могут вызывать отторжения. Музей и его научная работа, книжная деятельность, конференции — достойный жанр воспоминаний о Грозном. То, чем занимается музей, как раз происходит от слова «память». Память воплощается в архитектуре, к ней обращаются кино, театр, литература, которые создают собственные размышления о Грозном. И только монумент предполагает отдание чести. РВИО этого не понимает — вот почему ему следует заняться чем-то другим.
Какими будут последствия появления нового памятника в Москве, я не берусь прогнозировать, но думаю, что количество Иванов Грозных возрастет».