Ильинский крестец: Александр Можаев о находке, которая перевернет «Мою улицу»

По нашим сведениям, это первый в текущем году случай остановки строительных работ при обнаружении подземного памятника. Специалисты наконец получили время для ручной расчистки оснований древних построек. В предшествующих случаях (обнаружение оснований Китайгородской стены на Новой площади, колокольни храма Успения на Сретенке и трапезной церкви Сретенского монастыря — все постройки XVI–XVII веков) археологи исследовали объекты, уже вскрытые и поврежденные строительной техникой. И хотя в официальных релизах говорилось «археологи обнаружили», фотографии драгоценной древней кладки, срезанной ковшами экскаваторов, намекают на то, что честь открытия все же принадлежит столичному стройкомплексу.

Перечисленные памятники не являются внезапно обнаруженными, неучтенными, неизвестными науке объектами, поэтому правильно говорить не «открытие», а «раскрытие». Все они — часть официально охраняемого культурного слоя города, все присутствуют на архивных планах, а подземная часть Китайгородской стены и вовсе имеет статус самостоятельного объекта наследия. Тем не менее в рабочем графике «Моей улицы» не было отведено времени для предварительной археологической разведки. Трассы коллекторов и основания фонарных столбов втыкались туда, куда их втыкали строители, а не археологи и реставраторы.

Тут принципиально важен момент отсутствия на объектах штатных архитекторов-реставраторов. Московские исследователи более привыкли извлекать из земли (или отвала строительного грунта) так называемые артефакты, но очевидно, что вопросы консервации найденных под землей памятников — сфера не их профессиональной ответственности. Если бы речь шла о разрушении ковшом свода или стены постройки XVI века, находящейся выше уровня земли, никто бы не сомневался, что это вандализм. Спокойная реакция профессионалов на разрушение памятников под землей того же времени говорит о привычке к старой практике, когда обнаруженная во время строительства древность фиксируется, а затем разрушается для котлована нового здания.

Огромный объем работ, связанных с благоустройством московских улиц, дает повод пересмотреть отношение к памятникам археологии как к объектам, для которых достаточна лишь научная фиксация. Привести его в соответствие с международной практикой, согласно которой культурный слой вскрывается только руками лицензированных специалистов, а строители терпеливо ждут, когда те произведут все необходимые действия. Сказочно хороша в этом плане была прошлогодняя новость о том, что нехватка профессиональных археологов тормозит строительство важных объектов Великобритании. Наш закон подразумевает то же самое, но на деле выходит наоборот: стройкомплекс копает, археологи фиксируют.

Сегодняшние раскопки на Ильинке ведутся в соответствии с предписанными правилами и здравым смыслом. Археологи наблюдают за раскрытием с самого начала, благо офис «Столичного археологического бюро» находится в соседнем здании. Однако просьба о приостановке строительных работ была подана проектировщиками «Моей улицы», экстренно среагировавшими на сигнал общественности. Теперь им же предстоит скорректировать проект, то есть проложить коммуникации так, чтоб не повредить фундаменты. И предложить вышестоящим инстанциям варианты включения древних руин в пространство сквера, который должен появиться на месте раскопа.

Перед нами остатки Ильинского крестца, торговой части средневековой Ильинки, одной из самых ярких столичных улиц. Крестец тянулся от Красной площади до Посольского двора и кроме лавок разнообразных торговых рядов здесь находилось несколько монастырских подворий. В последней четверти XVIII века северо-восточная его часть, у перекрестка с Рыбным (прежде Введенским) и Богоявленским переулками, была реконструирована. В ходе работ, проводившихся с 1776 по 1793 год, часть построек была снесена и образовалась Карунинская — ныне Биржевая — площадь.

Кладка, раскрытая 19 июня, располагается напротив здания купеческой биржи. Она принадлежит церкви Введения Пресвятой Богородицы на подворье Иосифо-Волоцкого монастыря, выстроенной в камне в 1558 году и разобранной в 1779-м. От памятника, бывшего ровесником храма Василия Блаженного, не сохранилось известных изображений, кроме пары общих планов и условных рисунков. Можно говорить лишь о том, что церковь была одноглавой, окруженной пристройками — паперть, крыльцо, «две кельи архимандрическия да кельи, что живал стряпчий». Иную информацию могут дать лишь тщательные археологические исследования. По всей вероятности, севернее и восточнее храма находится его древнее кладбище.

На фотографиях мы видим часть стен основного здания, сложенных из характерного для XVI века маломерного кирпича, и стены примыкающих паперти и апсиды — по мнению наблюдателей, достроенных в конце XVII столетия. В поперечной стене видны верхушки арок первого строительного периода. Стены разобраны до уровня опирания сводов — значит, их кладка продолжается на метр-полтора ниже, до уровня, где может сохраняться каменный пол храма.

Западнее него, вероятно, найдется деревянное мощение несохранившейся части Богоявленского переулка, а далее — стены «стряпческого» Троицкого подворья (основная резиденция Троице-Сергиевой лавры находилась в Кремле, ильинский филиал в основном занимался ее обслуживанием). Подворье пребывало здесь, на бывшем дворе купца Антонова, с 1540 года. Каменные палаты, выходящие на Ильинку, впервые упоминаются в описи 1626 года, а поскольку каменное строительство после Смуты возобновилось не сразу, то надо полагать, что здание построено до нее — при Годунове или при Грозном.

Согласно плану 1790 года, оно значительно выступало за нынешнюю красную линию — как в улицу, так и на площадь (нынешняя застройка соответствует красной пунктирной линии на приводимом плане). К моменту сноса обоих зданий они простояли около двух веков, и нижние части построек успели погрузиться в культурный слой улицы. К тому же оба памятника — в особенности палаты — могли иметь подвальные или подклетные ярусы.

Таким образом, на Биржевой площади сохраняются не только фундаменты, но и нижние этажи древних памятников, представляющих огромный интерес для московской истории. Также это потенциальные объекты музеефикации, способные приумножить качество общественной городской среды столицы. Ильинка, если помните, соединяет самые главные ворота державы, Спасские, с самой оживленной улицей сегодняшнего центра, Покровкой.

Есть много вариантов того, как это сделать. Можно засыпать фундаменты и обозначить их контуры мощением. Этот метод самый примитивный, применяющийся, как правило, для разрушенных памятников, от которых сохранились лишь части фундаментов. Можно поместить под прозрачную витрину — подобный опыт впервые в московской практике освоен год назад в Кремле, на месте бывшего Чудова монастыря.

Можно накрыть руины плитой и устроить под ней небольшую археологическую экспозицию, как это было сделано два года назад в Зачатьевском монастыре на Остоженке. Главное — не поспешить, не полениться и не напортить, таких примеров у нас тоже в избытке.