7 мифов о Петербурге: от строительства на болоте до проклятой гостиницы

Этот миф до сих пор часто можно услышать на экскурсиях. А появился он из‑за того, что первый российский император основал крепость на Заячьем острове, который часто затапливало. На самом деле на месте современного города кипела жизнь еще до того, как земли отошли Российской империи: эксперты насчитали, что там было около 40 поселений. В устье Фонтанки стояла ижорская деревня Калинкина, а в районе Смольного — русское село Спасское. Возле Большеохтинского моста в устье Охты в 1300 году шведы построили крепость Ландскрона, а в 1611-м на ее месте возвели Ниеншанц. На противоположном берегу стоял крупный торговый город Ниен. На месте Адмиралтейства в XVI веке располагалось безымянное шведское поселение.

Первым крупным заказом архитектора Карла Росси в Петербурге был ансамбль Елагина острова. Говорят, при проектировании павильона «Пристань» предусмотрели подземный зал для собраний масонского кружка. Его якобы посоветовал сделать итальянский граф-авантюрист Калиостро, гостивший в городе. Как пишет российский краевед Наум Синдаловский в книге «История Санкт-Петербурга в преданиях и легендах», в этот секретный зал вел подземный ход, по которому можно было явиться на собрание прямо из дворца, не выходя на улицу.

Известно, что Калиостро действительно приезжал в Петербург и бывал во дворце. В 1779 году он проводил магические сеансы и практиковал гипноз. Но в реальности лабиринтов под постройкой нет. Более загадочным экскурсоводы считают «Павильон под флагом». Во время реставрации в нем обнаружили подвал высотой «чуть больше человеческого роста» и две печи. Эксперты допускают, что место могли использовать для тайных встреч провинциальной масонской ложи, основателем которой являлся Иван Елагин, первый владелец дворца, обер-гофмейстер императорского двора.

В середине ХIХ века выпускник медфака Дерптского университета, фармацевт Вильгельм Пель купил у предыдущего владельца аптеку в доме № 16-18 по 7-й линии Васильевского острова и начал собственное дело. Провизор вместе с сыновьями организовал одну из первых в городе химических лабораторий, где брал анализы у частных клиентов. Наладив собственное производство препаратов, с 1871 года аптека стала поставщиком товаров для императорского двора. К началу XX века это был целый комплекс: институт, фармацевтическая фабрика, склады, конторы по сбыту товаров и химическая лаборатория с 11-метровой трубой, которая впоследствии обросла легендами. Одна из них гласит: Пель пытался вывести формулу бессмертия и счастья и создать философский камень, чтобы превращать металл в золото. Формулу провизор якобы получил, поэтому башня может исполнять желания. Отчасти эксперты подтверждают легенду. Башня — вытяжка химической лаборатории Пеля. Аптекарь действительно увлекался алхимией и мечтал о превращении металлов, прежде всего ртути, в золото. По другому поверью Пель выводил здесь грифонов — мифических птиц с телом льва и головой орла.

Самая известная легенда связана с трубой, каждый кирпич которой расписан цифрами от 1 до 9. По преданию, это зашифрованный код Вселенной: тот, кто посчитает сумму всех чисел, сможет обрести бессмертие и исполнить желания. На сюжет городского фольклора повлияла арт-инсталляция художника Алексея Костромы, созданная в 1994 году. Горожане хотели снести трубу, чтобы увеличить парковку во дворе. Артист решил спасти архитектурный памятник: установил наверху гигантское яйцо и расписал кирпичи цифрами. Арт-объект украли, а знаки закрасили. Говорят, местная жительница периодически восстанавливает числа, потому что верит в мистические свойства башни.

Грек Янис Атанази обнаружил две 23-тонные статуи из розового гранита, олицетворяющие фараона Аменхотепа III, во время раскопок в Египте и выставил их на продажу в Александрии. В 1830 году русский офицер Андрей Муравьев поехал туда, увидел сфинксов и отправил прошение на имя Николая I. Памятники стоили дорого — 64 тысячи золотых рублей (в те времена за 900 рублей можно было приобрести дом). Несмотря на цену, Академия художеств заинтересовалась объектами. Сфинксы прибыли в Петербург только в 1832 году. Во время погрузки в порту порвались тросы, одна из статуй упала в море и повредила корабль. Его ремонт и сама поездка заняли больше года.

Со сфинксами связано много легенд. Одна из них гласит: статуи меняют выражение лица — утром благосклонны, а вечером устрашают и злятся. Говорят, если прохожий заметит перемену, то сойдет с ума. Есть и более позитивные поверья. К примеру, новобрачные якобы должны написать на листке желание и закупорить его в выпитую на месте бутылку шампанского — сфинксы его исполнят. А еще считается, что эти изваяния охраняют город от наводнений.

В 1844 году купец Николай Брусницын приобрел особняк на Кожевенной линии Васильевского острова и перестроил его под жилье и кожевенную мастерскую. После смерти предпринимателя его сыновья изменили дом до неузнаваемости: он получил форму буквы «Ш» — по крылу на каждого брата. Сейчас здание в аварийном состоянии, но в нем частично уцелели парадные интерьеры с мраморным камином, резными деревянными панелями ручной работы и лепниной с растительными орнаментами и мифическими мотивами.

С этим особняком связана еще одна известная городская легенда — о магическом зеркале. В начале XX века семья Брусницыных привезла из Италии зеркало, которое будто бы висело в одной комнате с прахом знаменитого графа Дракулы, и разместила его в танцевальном зале. Согласно поверью, каждый, кто в него смотрел, заболевал, а одна из служанок якобы даже сошла с ума и умерла. Брусницыны сняли и спрятали зеркало. Когда особняк национализировали, загадочный предмет поставили в кабинет заместителя директора завода, после чего мужчина пропал. По легенде, заводоуправление перенесли в другое здание, а особняк заколотили и забросили. В реальности кожевенное предприятие не переезжало. Кроме того, нет подтверждений, что кто‑либо из семьи Брусницыных путешествовал по Европе. К тому же, как отмечает экскурсовод особняка Елена Нестерук, все интерьерные зеркала вмонтированы в стену.

После окончания Второй мировой войны на углу Невского и Рубинштейна открыли первое в городе кафе-автомат. Гость обменивал деньги на жетоны, опускал их в специальный аппарат и получал еду или напиток. Из‑за быстрого обслуживания горожане прозвали его «Американкой» и «Пулеметом». Качество еды было невысоким, поэтому закрепились и другие названия — «Пуля в живот» или «Гастрит». Краевед Наум Синдаловский приводит другую версию происхождения названия. Первыми постоянными посетителями кафе быстрого питания были демобилизованные офицеры, вернувшиеся из Германии. Между собой они называли заведение «Гаштетом», что в переводе с немецкого значит «ресторанчик». А на созвучии появился «Гастрит».

Недалеко от «Американки» на углу Невского и Владимирского проспектов было и другое легендарное кафе — символ протеста 60–80-х годов. В разное время здесь тусовались философы и поэты, диссиденты-правозащитники, художники-авангардисты, театральные режиссеры, рокеры, хиппи, панки, актеры: от Довлатова и Бродского до Цоя и Курехина. Заведение было безымянным, но в народе его прозвали «Сайгон». По одной из версий, это было связано с тем, что в кафе периодически разрешали курить. Однажды к посетителям подошел милиционер и возмутился: «Что вы тут курите. Безобразие, какой‑то Сайгон устроили». В то время шла война во Вьетнаме, и Сайгон (в 1976 году его переименовали в Хошимин) не сходил с газетных полос.

Самый известный долгострой Петербурга начали возводить в 1988 году по заказу Госкомтуризма СССР. Гостиница была рассчитана на 247 номеров с бассейном, конференц-залом, фитнес-клубом, барами и ресторанами. За 20 лет отель так и не достроили: фирмы-владелицы терпели убытки, объект послужил причиной многочисленных судебных исков, общие вложения превысили 100 млн долларов. За 1990-е годы на его территории произошло более 40 несчастных случаев, из них 15 — смертельных. «Северную корону» стали считать проклятой. Дополнительно убедила в этом горожан смерть митрополита Петербургского и Ладожского Иоанна в 1995 году. По официальной версии РПЦ, он отошел в мир иной после исповеди в собственной постели. Но СМИ утверждали, что он скончался на банкете, во время презентации нового отеля «Северная корона». Как пишет Наум Синдаловский в книге «История Санкт-Петербурга в преданиях и легендах», гости вечера видели Иоанна в полном здравии. Потом к священнослужителю якобы подошла Людмила Нарусова и попросила благословить Анатолия Собчака на участие в выборах главы города. Отец «осенил ее крестным знамением и упал на пол». После этого говорили о неком знаке, поданном супруге Анатолия Александровича. В 2019 году по решению нового владельца отель решили снести. Во время демонтажа погиб рабочий, еще один пострадал.