Особняк из бутылок и дача из остатков усадеб: самые необычные жилые дома в России

В 2007 году жителю поселка Боровой Кемеровской области Николаю Орехову приснилась баня-корабль. Он решил не откладывать идею в долгий ящик: без чертежей, расчетов и профильного образования мужчина возвел деревянный дом в виде судна и решил в нем не только париться, но и жить. Длина строения из лиственницы и кедра составляет 14 метров, а высота — 9. На судне есть все необходимое: на первом этаже — баня, бассейн, санузел; на втором — кают-компания, две спальни и детская; на третьем — оранжерея; в носовой части — кухня. Соседи Николая называют объект «Николаев ковчег»: «Если вдруг наводнение или всемирный потоп, то мой дом выстоит. Фундамент останется, а он поплывет», — шутит архитектор-самоучка. В 2021 году проект даже претендовал на звание самого необычного арт-объекта во всероссийском конкурсе «Туту Арт».

Житель Курской области Леонид Серых еще в 1970-х вместе с супругой переехал в село Фентисово, где работал печником и неплохо зарабатывал, но когда провели газ, заявок стало меньше. Дом нужно было утеплять, а бюджет не позволял приобрести обычные материалы, поэтому Леонид Тимофеевич решил возвести стены из стеклотары. Он подумал, что емкости, выложенные рядами, смогут сформировать подушку, удерживающую тепло, как стекла оконной рамы, и не прогадал.

Материал для дома собирал сначала в мусорках, что‑то приносили друзья и соседи. Леонид замешивал песок с известью и скреплял смесью стеклотару. За восемь лет из 15 тыс. бутылок из‑под шампанского, пива и газировки он не только утеплил дом, но и возвел веранду, беседку, летнюю кухню и забор. В помещениях светло даже без ламп — стены, словно витражи, пропускают солнечные лучи.

Это не единственный пример подобного апсайкл-дизайна в России. Семья Саначевых из Перми тоже построила дом из бутылок. Сергей Саначев прочитал в журнале «Приусадебное хозяйство», как женщина возвела парник из стеклотары, и захотел опробовать идею. Сначала сделал помещение для растений из бутылок от джин-тоника, которые в большом количестве валялись в округе, а потом замахнулся на целый дом. Строительными материалами стали бутылки из‑под шампанского, поскольку они самые прочные. Пара пенсионеров забирала тару из ресторанов, кафе, у друзей и соседей. За 10 лет Саначевы накопили 110 тысяч бутылок, но на стеклянный особняк понадобилось лишь 85 тыс. Бутылки укладывали на цементный раствор, как кирпичи. Проект и чертежи не прорабатывали, но при постройке второго этажа об этом сожалели — нужно было изначально укреплять первый железной арматурой. В общей сложности Саначевы возвели стометровый особняк с высокими потолками за четыре месяца. Стены обшили гипсокартоном, а сверху наклеили обои. В доме есть гостиная, спальня, кухня, туалет и даже баня с предбанником из бутылок. Строительство обошлось в «несколько тысяч рублей». Средства ушли на цемент и газобетонные блоки.

Семья Афониных из Петербурга переехала на дебаркадер восемь лет назад. Изначально супруги жили в небольшой трехкомнатной квартире с тремя дочками, но в 2012 году остро встал вопрос о расширении жилплощади — пара мечтала о сыне. На обустройство необычного жилища Даниила и Анну вдохновил друг, живший на тот момент вместе с семьей на воде возле Елагина острова. Однажды семья увидела объявление на «Авито» о продаже недостроенного дебаркадера — владелец хотел сделать в нем кафе и гостиницу, но отказался от идеи. Супруги оставили квартиру, но продали машину и заняли денег на несамоходное стоечное судно. Завершив сделку, Анна и Даниил обновили договор водопользования с комитетом по природопользованию — он разрешает дебаркадеру стоять на конкретном месте.

За год пара превратила ржавое судно в настоящий дом на воде. Четыре каюты переделали под детские комнаты (в каждой свои душ и туалет), сделали кухню-гостиную с камином, гардеробную, несколько кладовок, а верхнюю палубу приспособили под зону отдыха с гамаками, батутом и барбекю. В отделке использовали только водостойкие материалы.

В доме на воде комфортно жить в любое время года — он подключен к трансформатору на берегу, нагревают воду и отапливают помещения за счет электричества. В трюме есть септик — автономная система канализации, куда проходят стоки. Его откачивают специальной машиной каждые два месяца. По словам Анны, в 2015 году дебаркадер стоил как однокомнатная квартира «не в центре Петербурга».

Среди плюсов хозяева дебаркадера отмечают близость воды, отсутствие соседей, а зимой возле дома можно обустроить каток.

В 1990-е в деревне Лимузи Ленинградской области кандидат технических наук Юрий Климашевский возвел дачный дом из остатков заброшенных дореволюционных усадеб Ораниенбаумского района Петербурга. В отделке можно увидеть архитектурные детали второй половины XIX — начала XX века: балясины, арки, городки в неорусском стиле. Юрий считает, что таким образом он спас исторические элементы от полного уничтожения.

В интерьере представлены витражи, ковры, деревянная и металлическая мебель, посуда, картины супруги Юрия. На территории есть небольшая театральная сцена, художественная мастерская и башня, но на нее подняться нельзя — нет лестницы.

Житель города Дмитровска в Орловской области Виктор Истомин возвел необычный пятиэтажный дом, похожий на сказочный ларец. Еще в 90-е он получил участок для строительства жилья и хотел обустроить там сельский клуб колхоза, где в то время работал учителем. Сделал подвал и фундамент, но реализовать задумку не удалось. А во время отпуска вдохновился, глядя на морские волны, и придумал форму нового здания. Истомин решил воплотить фантазию в жизнь и сделал макет. Около 20 лет ушло на реализацию сказочного терема высотой 17 метров. Большой деревянный парус установлен на двухэтажное кирпичное основание. В строительстве архитектор-самоучка использовал также бетон и бутылки. Что‑то он покупал в магазинах и на базах, а часть декора находил на улицах города. В доме есть все что нужно (и даже больше!): баня с русалкой из советских монет, спальня с кроватью на цепях и окном для наблюдения за ночным небом, во дворе — мангал в виде паука, а сама постройка украшена деревянными наличниками с фигурами голых женщин.

Волгоградский писатель Валерий Данильчук однажды получил в подарок книгу об архитекторе Антонио Гауди и настолько увлекся его проектами, что в 1990-х возвел пятиэтажный замок, напоминающий пряничный домик, у себя на участке в поселке Сахарный на правом берегу Волги. В разговоре с журналистами он назвал две возможные причины, почему строение получилось именно таким: «Самым моим любимым занятием было строить замки из песка. А вторая возможная причина именно такой архитектуры — это зов крови. Мой прадед Мирон в Царицыно содержал кондитерский магазин и небольшую шоколадную фабрику». В здании есть четыре жилых комнаты, душевая, камин с лепниной. На территории архитектор-самоучка сделал фонтан-бассейн «Кобра», грот, озеро с лилиями и золотыми рыбками и келью (небольшой дом). «Бетономешалки у нас не было, поэтому цемент, из которого я построил себе келью, приходилось мешать вручную. Около 100 тонн цемента, четыре месяца непрерывной работы, две межпозвоночные грыжи… В общем, все как положено», — рассказывает Данильчук.

Житель Московской области, художник Егор Золотарев за семь лет возвел необычный коттедж площадью 70 кв. м. Железобетонное монолитное строение утеплено пенополистиролом и облицовано мозаикой, созданной архитектором-самоучкой самостоятельно из смеси бетона и щебня. Плитку он покрывал краской, разбивал на мелкие куски, а затем наклеивал на стены — на красочную отделку ушло порядка двух лет. Венчает крышу ангел-дымоход. Из необычных предметов в доме есть кресла из половинок ванны с подогревом и лестница с поворотом на 100 градусов. Здание снаружи и внутри напоминает скамью Гауди из парка Гуэля в Барселоне. Правда, сам художник не любит это сравнение, потому что считает себя самостоятельной творческой единицей. Два года назад Золотарев начал готовить дом к продаже — он закончил мозаичную отделку в ванной, установил кухонный гарнитур и печное отопление.

«Я уважаю различные проявления ЖЭК-арта и современной народной архитектуры — это почти всегда история про свободу. Когда бабушка делает под окнами многоэтажки садик с альпийскими горками, шинолебедями и пальмами из использованных бутылок — это показывает степень ее вовлеченности в городскую ткань, желание менять окружающую среду. Ей не нужны какие‑либо согласования с местной администрацией, она просто делает. По сути, эта бабушка оказывается радикальнее и смелее самых оппозиционных урбанистов — она даже не думает о том, что не имеет права на город. За подобную смелость народное творчество можно любить. А несоответствие эстетической нормативности — дело несущественное, особенно в современном российском контексте».