Что может в России главный архитектор небольшого города?

Главный архитектор — самая обсуждаемая и многогранная должность в сфере городского управления. Зона ответственности и компетенций меняется от города к городу, от региона к региону. Среди урбанистов и планировщиков споры вокруг места и роли главархов не утихают всю постсоветскую эпоху. Вместе с журналом Strelka Mag и десятками главных архитекторов российских городов мы выделили десять проблем сферы и предложили десять решений.

Работа главного архитектора — это миссия на грани творчества и дипломатии. Когда я был заместителем начальника Управления архитектуры Махачкалы, это была типичная бюрократия, когда на земле мы появлялись, только когда там что‑то происходило. Все остальное время строили планы, отвечали на письма, посещали совещания.

Главным архитектором Дербента я работаю уже два с половиной года, и здесь подход кардинально иной. Работа заточена на результат на земле, а не на бумаге. В мои полномочия входит все, что связано с развитием города, — от стратегии и документов территориального планирования до выдачи разрешений на строительство и обсуждения проектов благоустройства.

Мне доверили такую ответственность. И я думаю, что это правильно: если уж есть человек, которого называют главным архитектором, он и должен формировать градостроительную повестку.

До моего вступления в должность отдел архитектуры и градостроительства состоял из 5 человек без архитектурного образования. Сейчас это мощная структура из 25 сотрудников, из которых 12 — архитекторы.

Дербент — древнейший город нашей страны. Поселение на его месте было образовано более 5000 лет назад. У нас сохранилась цитадель, которая является объектом Списка Всемирного наследия ЮНЕСКО (построена в VIII–XVI веках. — Прим. ред.), две крепостные стены, исторические кварталы. Необходимо было эту красоту раскрыть, обеспечить пешую доступность, продумать пользовательскую историю, чтобы человек мог ко всему этому прикоснуться.

В 2019 году прошел открытый Международный конкурс по созданию мастер-плана, в рамках которого сейчас происходит масштабная трансформация города. Конечно, она еще не состоялась, за два года сделать это невозможно. Такие быстрые и масштабные изменения требуют больших средств. Фонд «Дом.рф» дал стартовое пожертвование на развитие Дербента, которое включало в себя финансирование конкурса на мастер-план и разработку градостроительной документации и проектов комплексного развития. Сумма пожертвования составила около 300 миллионов рублей.

Сначала мы пошли по пути быстрых побед: реализовали комплексное благоустройство исторической части, уже готовы первый, второй и третий этапы, впереди работа над четвертым и пятым. Опустили сети под землю, сделали мощение, комфортную для пешеходов среду. Реализовали первый и завершаем второй этап «Туристической мили»: это 800-метровый маршрут от цитадели Нарын-кала до Каспийского моря вдоль северной крепостной стены. Теперь здесь проходит до 13 тысяч человек в сутки. Сделали пешеходный переулок Казем-Бека, это бульвар, который связывает старый и новый город. Он был транспортным, мы его переформатировали, поменяли мощение, поставили лавочки, фонари, перголы. На это ушло чуть больше 20 млн рублей, а экономический фидбэк оказался огромным. Там было индивидуальное жилье, а теперь 30 коммерческих объектов, которые дали более 120 рабочих мест. Стоимость квадратного метра выросла со 150 до 1500 рублей. Трансформировалась улица Рзаева: оптимизировали движение, расширили тротуары и впервые в городе применили наш новый дизайн-код.

Благоустроили древнее кладбище Кырхляр: это центр притяжения для паломников, так как там похоронены сподвижники пророка, и туристический объект. Проект московского бюро «Практика» полюбился архитектурному сообществу. Финансирование было небюджетным: на это ушло 50 млн рублей.

Весной откроем парк имени Низами Гянджеви, это один из крупнейших парков Дербента. Там появится мультимедийный фонтан 70×70 метров — инновационный комплекс, технический этаж которого станет музеем. Также в парке разместятся библиотека, планетарий, археологический музей. Там применяются крутые инженерные решения, для Дагестана это место станет нашим «Зарядьем». Общая стоимость больше 2 миллиардов, одну часть денег выделил Сбербанк, а другую — меценат, член Совета Федерации, наш земляк Сулейман Керимов.

Завершаем первый этап благоустройства Соснового бора, это лесная зона недалеко от центра города. Там мы оборудовали кемпы для палаток, экологичные детские площадки, освещение пешеходных маршрутов. Вторым этапом сделаем большие маршруты для скандинавской ходьбы — для Дагестана этот вид спорта нетипичен, но в Дербенте очень развит.

Продолжаем реализацию парка «Патриот» — название вызывает скепсис, он был и у меня сначала. Туда привезли ракетный корабль-экраноплан «Лунь»: это удивительное творение инженерной мысли, раньше он был засекречен. В следующем году вокруг него появится общественное пространство на берегу моря.

К лету 2022 года закончится реконструкция центральной площади — там очень крутая идея с музеефикацией. В самом сердце древнего города мы начали проводить масштабные археологический раскопки. Мы знали, что там был православный храм, и планировали показать его остов (внутренняя опорная часть. — Прим. ред.). Но когда начали работы, наткнулись на жилище VII–XIII веков, его точный возраст пока изучается. Это намного древнее и ценнее храма. Закапывать его после изучения не будем, а продемонстрируем в центре площади. То есть мы отказались от концепции площади как места для мероприятий, проводимых дважды в год, в пользу наследия — так показываем, что для нас важнее.

Поменяем все парки в городе — их немного, всего четыре. В следующем году переделаем существующую набережную и начнем строить новую, протяженностью двенадцать километров, а до этого появится крутой пляж и пешеходная дорожка вдоль побережья. Появится нестандартный Дворец спорта для проведения больших мероприятий.

Все это — меньше половины задуманного. Работы на земле приходилось вести параллельно с созданием стратегии, так как времени на раскачку нет. Срок реализации — до 2025 года.

Я стала главным архитектором Ельца во время обучения на программе «Архитекторы.рф». На тот момент я уже восемь лет преподавала архитектурное проектирование в Воронеже и защитила кандидатскую диссертацию об объектах культурного наследия Воронежской области. После защиты выгорела, готова была даже бросить архитектуру и уехать куда‑то как волонтер.

Но случились «Архитекторы.рф» — и это именно то, что мне было необходимо. Программа вдохновила, показала лучшие зарубежные и российские практики, но самое главное — познакомила с сотней молодых архитекторов из разных городов, с которыми можно было обсудить проекты, которые реализуются в России, связанные с ними проблемы, подумать над их решением. Я стала гораздо увереннее себя чувствовать в профессии.

О том, что Ельцу нужен главный архитектор, я узнала от Андрея Еренкова — руководителя Департамента архитектуры и градостроительства Воронежской области и выпускника той же программы «Архитекторы.рф». Елец — его родной город. Для меня было важно, что Елец — это место с богатой историей и культурным наследием, со своим характером и настроением. Это сразу чувствуется, когда приезжаешь. Уверенный в себе город, твердо стоящий на своем, даже немного воинственный.

Я прошла собеседование с главой Ельца. Для меня было важно услышать, что на эту должность нужен именно архитектор — человек, который сможет задать направление архитектурно-градостроительной деятельности и оценить качество проектов.

Решение так кардинально сменить деятельность и среду было очень необычным для меня, учитывая сложившийся стереотип о работе в муниципалитете и необходимость переезда из миллионного Воронежа в город с населением в сто тысяч человек. Родители и друзья меня даже отговаривали.

Сейчас уже почти два года, как я работаю в должности главного архитектора города. Могу точно сказать, что за это время качество проектов и их реализации заметно выросло.

Но иногда для решения проблемы нужно лишь немного изменить привычный ход вещей, наладить коммуникации между разными управлениями внутри администрации. Например, выяснилось, что в проектах капитального ремонта наших общественных и образовательных учреждений никак не прорабатываются интерьеры. И мы получаем школы и дома культуры с замененными коммуникациями, новой крышей, но все теми же светло-голубыми и бежевыми стенами, которые были повсюду последние двадцать-тридцать лет. Сейчас уже на уровне технического задания мы прописываем необходимость проработки концепции интерьера или, если есть такая возможность, делаем полноценный эскизный проект, который становится приложением к торгам на разработку проектной документации.

В те проекты, которые уже были в процессе реализации, когда я начала работать, пришлось вносить многочисленные изменения. Так получилось со школой № 24, в которой мы сделали нестандартный ремонт. За основу графической концепции интерьера взяли стиль комиксов, в холлах разместили изображения в тематике школьных предметов, цитаты из произведений писателей и ученых, афоризмы, над которыми можно поразмышлять, не побоялись использовать яркие и темные цвета. Во время ремонта ко мне не раз подходили коллеги и спрашивали, не слишком ли ярко, не чересчур ли темным получился синий цвет. Для всех это было очень непривычно.

Мне удается качественно менять отдельные городские проекты, но не систему в целом. На уровне муниципалитета небольшого города многое получается решать только в ручном режиме. Иногда необходимо буквально сесть и начертить. Много времени уходит на текущие проекты — на переговоры с проектировщиками и подрядчиками. Из‑за этого пока не удалось сконцентрироваться на работе с наследием и сформулировать стратегию.

Елец — это историческое поселение федерального значения, где в небольшом городском центре сконцентрировано более трехсот объектов культурного наследия. Утверждены предмет охраны, границы и требования к градостроительным регламентам на территории, то есть, казалось бы, все хорошо: описаны даже отделочные материалы и цвета, которые можно и нельзя использовать в отделке зданий исторического центра. При этом, как оказалось, с появлением документа в 2017 году в муниципалитете не открыли дополнительные ставки для сотрудников, которые должны выявлять факты нарушения, работать с жителями и предпринимателями. А это огромный пласт работы. Планирую заняться решением этой проблемы.

Работая архитектором в частных компаниях, я всегда хотел понять, как принимаются решения, которые влияют на облик городов, и поучаствовать в этом процессе. Меня интересовало, как разрабатываются и утверждаются документы, регулирующие застройку, потому что в конечном счете это определяет, как будет выглядеть город.

Путь к должности главного архитектора Костромы я начал четыре года назад, когда мне предложили занять должность с аналогичными функциями в небольшом городе Мышкин Ярославской области, а затем — стать советником по архитектуре и градостроительству главы администрации Углича. Вообще, я учился в Костроме, но после окончания вуза переехал в Ярославль.

Если в Мышкине возможностей что‑то изменить почти не было, то Угличу нужен был специалист с профессиональным видением. Передо мной стояли конкретные задачи по градостроительной документации, благоустройству и взаимодействию с бизнесом. Кроме принятия тактических решений я курировал подготовку заявки на конкурс малых городов и исторических поселений. Углич выиграл конкурс и начал реализацию проекта благоустройства.

В Костроме я работаю с сентября 2020 года. Свои основные задачи разделяю на две категории. Первая, фундаментальная, — изменить облик города в лучшую сторону. То есть стараться избавиться от визуального мусора, разработать стандарты благоустройства, не испортить сложившуюся историческую застройку и стараться повлиять на новую, чтобы она была целостной. Хотя это почти невозможно без рычагов регулирования, так что тут пока большие цели. Если раньше в полномочия главного архитектора входило, например, согласование внешнего вида фасадов, то сейчас такой возможности нет. Я ищу способы вернуть муниципалитету эту функцию.

Вторая задача практическая — привести в порядок площади в Костроме, на многих из них благоустройство начала 1990-х. Пока у нас есть наброски, но работа ведется. Город только начинает подключаться к в федеральным программам благоустройства: здесь нет центра компетенций по вопросам развития городской среды, большого опыта подготовки заявок на конкурсы и взаимодействия с жителями. Поэтому я старюсь заниматься настройкой этих процессов, чтобы Кострома активнее использовала все возможности для изменений.

Каждый день город приближается к этим целям. Назовем это политикой малых дел. Решения принимаются постоянно: например, на комиссии по рекламе я могу посоветовать, как улучшить ту или иную вывеску. Таким образом, эти небольшие, но важные решения чистят город, как дизайн-код. Участие главного архитектора в обсуждении решений по застройке и благоустройству также исправляет ситуацию.

Главный архитектор смотрит на вопросы городского развития под особым углом, в отличие от его коллег из городской администрации. Никого не интересует эстетика или долгосрочное городское планирование, потому что все заняты решением своих узких задач. Если на сотруднике лежит ответственность за чистоту тротуара, он будет думать только о том, как убрать снег.

Самая большая сложность — договориться внутри системы, в которой каждый решает свою конкретную задачу.

Все время я занимаюсь документами. Но эта бумажная работа нужна для того, чтобы город стал лучше. Разрабатывая и принимая регламенты, документы территориального развития, мы вкладываем в них свой опыт, насмотренность, профессиональные идеалы. От этого зависит, к примеру, будут ли у нас на каждом свободном куске земли стоять двадцатиэтажные дома, насколько эстетичными будут вывески.

Я хочу привести в порядок площади, поэтому ищу возможности заниматься этим в свободное время. В разных городах и регионах свои традиции работы и распределения полномочий. Если главный архитектор руководит управлением архитектуры и градостроительства (как я), то большая часть его времени уходит на бумаги. А если это заместитель начальника, то у него есть возможность заниматься проектами городского развития и общением с людьми.