Коливинг — это квартира, в которой вместе живут люди, не объединенные родственными связями и зачастую даже не знакомые ранее. Чтобы избежать коммунального хаоса, в них обычно четко прописываются правила, а жильцов отбирают с помощью анкет и собеседований.
Основатель и директор Colife
— В чем феномен проекта Colife? Это субаренда или что‑то большее?
— Вы, наверное, привыкли пользоваться разными сервисами — вряд ли вы сами звоните таксисту. За вас эту работу делает компания: договаривается с водителем, делает так, чтобы он был вежливым, устанавливает сумму. Для нас уже норма, что продукты приносят к двери через пятнадцать минут после заказа.
Мы везде делаем стандартный ремонт в минималистичном стиле, в который легко привнести свою индивидуальность. Также жители коливинга получают еженедельную уборку: это освобождает время и устраняет возможную почву для конфликтов. Сами ремонтируем все, что ломается. Например, у вас в ванной плохо уходит вода — вполне вероятно, вы даже не знаете, что с этим делать. Достаточно сфотографировать неполадку и сбросить в чат — приходит наш сантехник и устраняет ее бесплатно. Это тоже избавляет от головняка и лишних трат. Все системы мы регулярно проверяем.
В нашем доме-коливинге в Лефортово мы сдаем отдельные мини-студии с санузлами и свежим ремонтом. Также там есть бесплатный кофе, вода, коворкинг и еженедельная уборка. Если учесть все эти траты, цена 50 тысяч за комнату уже не выглядит такой уж большой. Тем более если сравнивать с рынком.
— То есть жители коливинга выбирают не сталкиваться с бытовыми проблемами? Как вы к этому относитесь?
— Я к этому отношусь очень положительно. Мир движется к тому, чтобы все люди специализировались на том, что получается у них хорошо. Наша сила — делать так, чтобы, например, не случалось засоров или не было протечек труб. Вот вы журналистка и умеете писать статьи и делаете это явно лучше, чем устраняете засоры. Вы можете научиться — но зачем тратить на это свое время? Мир меняется, люди становятся все более узкоспециализированными, и это нормально. Наши бабушки и дедушки умели и чинить, и пахать. Но сейчас каждый погружается в ту сферу, в которой он наиболее эффективен.
— Насколько успех формата связан с низким качеством квартир, которые сейчас предлагают для аренды в Москве?
— Конечно, это связано. Мы делаем ремонт, который нравится людям, — и это одна из наших суперсил. У нас классная команда дизайнеров. Мы стараемся думать о комфорте людей: например, везде ставим не диваны, а кровати — это удобнее. В каждой комнате оборудуем рабочее место, ставим шкафы, комоды, всю необходимую технику. Все это прописано в наших стандартах.
Есть параметр NPS (Net Promoter Score, индекс потребительской лояльности. — Прим. ред.) — грубо говоря, он показывает уровень удовлетворенности клиентов продуктом. NPS на рынке аренды жилья отрицательный — это худший показатель по сравнению со всеми остальными сферами. Сервисы уже захватили все, вы привыкли по одному клику получать качественную услугу и вежливое обращение. Но, приходя домой, вы можете обнаружить своего арендодателя, который решил на вашей кухне выпить чаю.
Чтобы сделать сервис типа нашего, нужно думать далеко наперед. А в России не принято планировать в долгосрочной перспективе. Чтобы окупить тот ремонт, который мы делаем в квартирах, придется ждать больше двух лет. Кто в нашей стране готов ждать прибыль так долго? Во многом поэтому таких сервисов еще не появилось в России.
За три с половиной года существования проекта мы ни разу не вывели дивиденды, все инвестируем в развитие. Когда проект выйдет в плюс, сказать сложно, это зависит от того, с какой скоростью будем расти. Модель рассчитана на то, что мы станем очень большими и захватим ощутимую долю рынка. Но на моменте даже двух сотен квартир это очень низкомаржинальный бизнес. Поэтому этот рынок меняется последним.
— Как вы узнали про этот формат и почему решили им заниматься?
— Изучали зарубежный опыт и смотрели, какие бизнес-модели летят во всем остальном мире. Увидели, что коливинги хорошо себя показывают. Компании, создающие их, быстро растут не в одной стране, а в Азии, Америке, Европе. Не было никаких причин, из‑за которых это не сработало бы в России. Решили попробовать, и покатилось.
Тогда в Москве были только коливинг-сообщества по интересам — люди сами собирались с единомышленниками и снимали жилье. Проектов, подобным Colife, не было.
Сначала мы решили попробовать формат на одном объекте: арендовали четырехкомнатную квартиру у метро «Сокол», отремонтировали, наполнили, подобрали жильцов. Первый опыт показал, что модель рабочая, это может быть востребовано. После этого начали постепенно подбирать другие объекты. Наши представления сильно отличались от того, как все получилось на самом деле. Мы думали, что все будет проще, быстрее и выгоднее.
— Почему люди выбирают жить в коливингах?
— Шеринг-экономика хорошо себя показывает в разных сферах. Это удобно и соответствует духу времени. Как с электросамокатами: вы можете купить собственный, но тогда вам его нужно где‑то хранить, заряжать, чинить, таскать его с собой, следить, чтобы его не угнали. А можете взять его в аренду — да, вы заплатите за это относительно высокую цену, но это точно окупится отсутствием головняка.
Это то, куда идет мир, и я считаю, это здорово. Ты можешь заниматься своими делами и не тратить время на то, что тебе неинтересно.
То же самое и с коливингами: тебе не нужно думать об оплате счетов, сантехниках, электриках, решать, кто помоет пол. Всю коммуникацию с арендодателем мы берем на себя. Играет роль и то, что теперь люди заводят семьи гораздо позже — это общемировая тенденция.
— Насколько тут важна возможность жить с другими людьми?
— Конечно, это важно. Мы стараемся находить людей более-менее близких по духу. Обычно у нас это получается. Создаем общие зоны, где жители могли бы собираться и общаться. Мы социальные существа и не можем жить в изоляции. Но сейчас такое время, что люди становятся все более и более одинокими. Из‑за ковида это усилилось: многие не видятся с коллегами, вечеринки не проводятся. А общение по зуму живой разговор заменить не может. Поэтому коливинги становятся еще более востребованными: это отличное место, чтобы знакомиться, общаться, заводить друзей.
— Кто живет в коливинге?
— Молодые амбициозные ребята 20–30 лет, у которых сейчас идет самое активное время. Они хотят сфокусироваться на работе, профессионально расти, завоевывать Москву. Им не до фотографирования счетчиков и прочей бытовухи. Мы стараемся сделать так, чтобы в одной квартире жили люди со схожим мировоззрением, примерно одного возраста.
— 40-летняя журналистка Ольга Карчевская написала в соцсетях, что Colife отказал ей из‑за возраста. Почему?
— В квартире, которую она выбрала, живут 20-летние девушки-студентки. Когда Ольга нам написала, мы спросили у жительниц коливинга, окей им или нет. Они сказали: «Нет, лучше подберите нам кого‑то ближе по возрасту». Мы прислушались к их мнению и отказали.
Сейчас ситуация такая, что жизнь в коливинге выбирают молодые люди без семьи, их средний возраст — 26 лет. У нас почти нет запросов от 40-летних. Если бы были, мы бы сделали коливинг под них. Наверняка со временем эти возрастные рамки сдвинутся, и 40-летние будут чаще становиться нашими клиентами, я этому буду очень рад.
— Какие правила в коливингах?
— Самое главное для нас — это комфорт всех жильцов. Правила простые: не мусорить, убирать за собой, не шуметь ночью, не мешать соседям.
— А что по поводу гостей?
— Гостей можно приводить сколько угодно, никаких проблем с этим нет. Но кто‑то посторонний может переночевать у тебя максимум пять раз за месяц. В квартире должно быть небольшое количество людей, иначе жильцам будет некомфортно. Нас захейтили в соцсетях за это правило, хотя оно призвано сделать так, чтобы всем было удобно. Представляете, ваш сосед, который должен был жить один, поселил у себя друга? Это дополнительная нагрузка на общую инфраструктуру, которая будет вас напрягать. У нас есть комнаты, рассчитанные на двоих — пары или друзей. Вдвоем можно жить в них, но изначальные договоренности должны соблюдаться.
— Какой спрос на жизнь в коливинге?
— Спрос большой: люди часто пишут, что у нас невозможно снять комнату, потому что они очень быстро разлетаются. Действительно, иногда варианты приходится вылавливать. Хотя, конечно, многое зависит от локации: квартиры где‑нибудь у МКАД заселяются медленнее, чем те, что в центре. В доме в Лефортово аренда дороже, чем в квартирах, но он все равно востребован, мы открылись меньше месяца назад, и сейчас заселено 60%, он заполняется в два раза быстрее, чем мы планировали.
— Сколько стоит аренда у вас?
— В комнате на двоих спальное место начинается от 15 тысяч рублей, отдельные комнаты — от 24–25 тысяч. Средний чек — 30–33 тысячи. Если говорить про верхнюю планку, то, например, комплекс из двух комнат в коливинге в пяти минутах пешком от Кремля стоит 50 тысяч. В доме в Лефортово обычный вариант студии со своим санузлом обойдется в 50 тысяч. Самые большие стоили 70, но и их все уже заняли. Также примерно 10% наших квартир — отдельные однушки/двушки. Они стоят от 45 до 140 — зависит от района.
— В группе Flats for Friends под вашим объявлением в основном негативные комментарии вроде «миллениалы придумали коммуналку» или критика ваших цен. Почему?
— Мне, честно говоря, не кажется, что наши цены высокие, они абсолютно в рынке. Мы в таких случаях предлагаем хейтерам открывать «Циан» и смотреть, сколько стоит жилье с нормальным ремонтом в этом же районе, наши комнаты на 30% дешевле убитых квартир и в два раза дешевле вариантов с аналогичным ремонтом. При этом мы предоставляем полноценный сервис. И давайте откровенно: у нас сданы все 200 квартир, комнаты улетают до того, как мы успеваем закончить ремонт. Если бы у нас был неадекватный ценник, нашими услугами никто не пользовался бы. Еще комментаторы пишут: «Я дешевле снимаю квартиру в Балашихе». Но для кого‑то важнее жить в центре, чем в отдельном жилье, — люди разные, и это нормально.
Сейчас это уже мем. Но наши коливинги вообще не похожи на коммуналки — в них не живут семьями, селятся единомышленники, хороший ремонт, организованы удобные общие зоны, всегда чисто.
