Дневник Олимпиады в Токио: пустые трибуны, скандалы и удаленная фотосъемка

10 августа

Под конец казалось, что людям на Олимпиаде неинтересен спорт. Когда снимаешь Игры из своей гостиной, мечтаешь оказаться на месте и видеть эмоции в реальности, а не через экран телефона. Но фотографы, оказавшись там, хотят быстрее оказаться дома. Наверное, многих на этих Играх коснулось выгорание.

В первый день съемки онлайн я очень волновался, у меня тряслась нога в ожидании того самого кадра, который я сниму через тысячи километров. Мне удалось даже прогуляться по городу с помощью онлайн-съемки и посмотреть на Токио. Но коллеги, которые помогали мне снимать, находясь в Японии, жутко устали. Кто‑то даже сказал, что это его последняя Олимпиада. Им приходилось долго добираться до объектов, они мало спали.

Закрытие Олимпиады уже не было таким интересным, как открытие, его никто толком не обсуждал, запал ушел. Олимпийские игры стали проваливаться ближе к концу. Казалось, за четыре дня до финала все очень расслабились. Хотя на самом деле в последние дни состоялись важные для наших спортсменов матчи. Россия завершила Игры на пятом месте, но под таким натиском выступать тяжело — мало того что нет зрителей, так еще и нельзя выступать под своим флагом.

Кажется, в этот раз скандалы обсуждали больше, чем сам спорт. Олимпиада превратилась в соцсеть, в которой важны не результаты, а во что ты одет.

4 августа

Снимая соревнования, я, конечно, замечаю пустые зрительские трибуны. Даже через телефон чувствую эту пустоту и понимаю: это совсем не тот спорт — с волнением, замиранием, криками, автографами и селфи зрителей со спортсменами. Это больше похоже на тренировки или местечковый турнир. Коллеги, работающие на месте, подтверждают это мнение. Снимая теннис, прошу друга покрутить камерой, чтобы в кадр попал человек. Но единственный человек за границами корта — полицейский.

Я уже снимал Олимпиаду и помню, каково это: огромное количество людей, веселье. Сейчас же по ленте складывается впечатление, что эти Игры на пике скандалов. Круто видеть, как русские ребята берут золото впервые за долгое время, но есть и другое: снятие с забега белорусской легкоатлетки, протест французского боксера, обсуждение костюмов немецких гимнасток. Периодически про происходящее говорят: «самая странная Олимпиада».

Есть и другой странный феномен: мало суперкрутых карточек у фотографов, которые работают на месте. Кажется, у них тоже другое настроение из‑за ограничений, масок, мест съемки. Я спрашивал у знакомых, находящихся сейчас в Токио: кто‑то говорит, что тишина помогает сосредоточиться, кто‑то — что она давит. Обычно после Олимпиады все фотографы шлют свои кадры в World Press Photo и другие международные премии. Но в этот раз, кажется, удачные работы можно пересчитать по пальцам.

Все очень устали из‑за жары: чтобы вспотеть, не нужно выкладываться на все сто, достаточно сидеть на месте. А еще, кажется, жизнь оттуда перетекла в тикток — спортсмены и болельщики снимают ролики, в соцсети все выглядит гораздо живее, чем в реальности. Мир воспринимает Олимпиаду в первую очередь онлайн. Именно поэтому удаленная съемка кажется здесь абсолютно уместной.

27 июля

Я всегда любил думать о будущем, читал книги и смотрел фильмы о нем. Но еще два года назад я бы никогда не подумал, что смогу в нем оказаться. Я снимал десятки крупнейших спортивных событий, в том числе Олимпийские игры в Сочи и Бразилии. Мечтал попасть на летнюю Олимпиаду в Токио-2020, но в мои планы вмешалась пандемия, да и я давно работаю на себя, так что мне было бы сложно получить аккредитацию.

Коронавирус многое изменил, принес много горя. Но в нашей отрасли благодаря ему появились съемки по FaceTime, которые одна половина фотографов возненавидела, а другая — использовала для того, чтобы не переставать снимать и зарабатывать. Я оказался во второй, на мой взгляд, более крутой группе. Я всячески пропагандировал удаленные съемки, давал интервью, делал обучающие видео. Для многих фотографов это стало единственным способом не умереть с голоду во время карантина.

Я сижу в парикмахерской в Великом Новгороде, приехал погостить к родителям. В руках у меня телефон, а на связи Токио. Там у меня четыре напарника, у них, как и у меня, установлено приложение Clos для дистанционной съемки — с их разрешения я получаю доступ к их камере. Парикмахер состригает мне кудри, жужжит машинка, а в кадре — полуфинал мужского фехтования, француз борется с украинцем, а я нажимаю на кнопку.

Зачем тогда нужен я? Я руковожу съемочным процессом, полностью настраиваю экспозицию, ловлю фокус и нажимаю в нужный момент. Напарник в это время либо снимает на свою камеру, либо просто наблюдает. Я называю людей на том конце аватарами.

Мультисъемки нет, поэтому приходится снимать, как на пленку, одним кадром. Парикмахер, подравнивая виски, слышит крик победителя. В глазах у него приятное удивление — оказывается, можно так снимать во время не менее важного дела. Многие люди сегодня не знают об онлайн-съемке и не понимают, как это возможно. А у меня перед каждой съемкой мандраж, будто я нахожусь там и фотографирую лично.

Снимая олимпийские кольца на набережной, я находился на уровне ступней ребят-фотографов, телефон со мной прислонили к камню. Я переговаривался с ними, и они предупредили: «Готовься, сейчас пойдут люди» (это хорошее оживление для статичных кадров). Потом я попросил перенести меня ближе к воде, потому что там было классное отражение. Я мог наблюдать, снимать, но не мог что‑либо делать сам, будто попал в фильм «Привидение».