В «Яндекс.Картах» деревню Матвеевское все еще можно найти — в десяти минутах ходьбы от метро «Раменки», в 15 километрах от Кремля, отмечены три небольших постройки. Лишь у одной из них есть адрес — деревня Матвеевское, 63.
На деле же деревни не существует уже очень давно. В середине прошлого века ее поглотила бесконечная стройка: дома начали сносить, а жителей расселять. После административной реформы Москвы 1991 года появились округа Матвеевское и Очаково. Еще через шесть лет их объединили в район Очаково-Матвеевское, а деревню официально упразднили. К 2016 году там осталось три дома, но в апреле была снесена изба 1911 года постройки, которая находилась рядом с железнодорожной платформой. Сейчас возле станции строят автобан, однако пройти к двум выжившим домикам, стоящим друг напротив друга, еще можно.
Деревня Матвеевское существовала как минимум с 17 века. Некоторые историки считают, что ее появление относится к 14-15 векам — Матвеевское входило в состав владений московских митрополитов наряду с Голенищево и Никольским.
До середины позапрошлого столетия в деревне было 36 дворов. Тогда там еще не построили ни церковь, ни школу. Позже, в 1880-х годах, через Матвеевское прошла линия железной дороги, и деревня начала активно развиваться. В 1930-е деревенская улица протянулась от речки Раменки на несколько километров, на ней выстроилось больше 100 домов. В те годы там появился свой сельский совет, амбулатория и клуб.
В конце 1950-х Матвеевское и другие близлежащие деревни объединили в совхоз «Матвеевский». Первая пятиэтажка появилась на территории деревни в 1965 году, а уже через два года Матвеевское стали постепенно расселять. Вдоль рек Сетуни и Раменки кроме Матвеевского веками существовали большие и не очень деревенские поселения Волынское, Давыдково, Каменная Плотина, Гладышево, Троицкое-Голенищево. Они все исчезли с карт, и лишь в Матвеевском остался последний кусочек истории.
С одной стороны маленькой речки Раменки выстроились панельки, пятиэтажки, стройка ЖК премиум-класса со слоганом «Будущее обретается в настоящем». Но стоит пройти двести метров через старый деревянный мостик, и на другом берегу посреди небольшого перелеска покажутся два домика, окруженных деревянными заборами.
Слева — двухэтажная изба 1952 года, хозяин которой, ветеран Великой Отечественной Александр Андреевич Солопов, умер полгода назад. Справа — участок с большим цветочным садом и небольшая старенькая одноэтажная избушка.
В саду практически каждый день с утра до вечера трудится 67-летний Юрий. Он живет в этом доме уже четыре года, «до этого судьба бросала по морям, по лесам». Сам Юрий из Саратова — он вспоминает, что, когда «колхоз рухнул», все побежали на заработки в Москву. Он несколько лет подрабатывал то разнорабочим, то грузчиком, то дворником, но с возрастом начались проблемы со здоровьем, и найти работу становилось все сложнее. Четыре года назад на станции Юрий познакомился со Светланой, хозяйкой дома, и она пригласила его пожить к себе. Светлана на тот момент жила со своей подругой, поэтому с тех пор в маленьком старом домике они обитают втроем. Светлана работает на станции Матвеевское в общественном туалете, ее подруга там же неподалеку продает цветы, которые растут в их саду. А Юрий следит за участком.
«Дом напротив, конечно, получше, чем наш. Но мы не жалуемся — живем, топим. У нас обычный деревенский дом, есть три кровати, печка, телевизор. Зимой не холодно, я дров навожу на целый год», — рассказывает Юрий. За дровами он несколько раз в неделю ходит на станцию: в большой контейнер постоянно привозят строительный мусор, в том числе деревянные доски. Воду набирает там же в колонке каждую субботу. А в остальное время мужчина ухаживает за цветами: «У нас сейчас много красивых георгинов, но их уже нужно откапывать — они зимой умрут. Если бы вы месяца полтора назад пришли, застали бы розы — они у нас красивые, метра полтора в длину. В городе такое только на ВДНХ, может быть, найдется, а больше нигде».
Денег у последних деревенских жителей Матвеевского практически нет. Особенно проблемы начались во время пандемии, когда обе сожительницы Юрия остались без работы. Но мужчина не жалуется: «Хлеб есть, обед есть, слава богу. Огород тоже понемногу сажаем: картошку, огурцы, лук, свекла. Почти все хорошо уродилось в этом году. Кромке картошки, она вот неважно».
Он рассказывает, что слухи о сносе домов ходят давно. По словам Юрия, весной к домику приходили геодезисты, делали замеры, говорили, что хотят тут асфальт проложить, поставить фонари, сделать пешеходную зону «для увеселительных мероприятий». Но переезжать мужчина не хочет и дорожит этим местом, несмотря на то что вокруг круглосуточно идет стройка. «Конечно, стройка гремит каждый день, но зато когда замолкает, тут так хорошо — такая тишина приятная», — говорит мужчина.
Утро Юрия обычно начинается в 4 или 5 часов. Люди мимо его дома практически не ходят, да и для проезда на машине дорога не предназначена. Поэтому с утра всегда есть возможность насладиться природой, сходить на пруд через маленький деревянный мостик, прогуляться по лесу. «Мы живем среди бетонных казематов, но все равно Арбат не нужен ни за какие деньги. Я к земле привязан, а не к бетонным стенам».
И все же Юрий не сомневается, что рано или поздно дома окончательно снесут, а последних жителей Матвеевского расселят подальше от природы: «У Собянина это место в почете, тут до центра рукой подать. Разве сможем мы что‑то с этим сделать? Кто мы такие по сравнению с Москвой? Выкинут и даже не заметят».
