Баухаусу — 100 лет: вообразить прошлое, вспомнить будущее

У провинциального Веймара насыщенная биография: в разное время он являлся центром раскованной Веймарской республики и чуть ли не штаб-квартирой Гитлера, был заражен нормальным классицизмом (здесь жили Гете, Шиллер и Лист) и модернизмом. Этот парадоксальный контекст нашел свое отражение в новом музее Баухауса, построенном Хайке Ханадой и открывшем свои двери 6 апреля 2019 года.

Бетонное пятиэтажное здание кубической формы расположено между монументальным нацистским Гауфорумом и парковой зеленой зоной, открытой в эпоху Веймарской республики. Музей оказывается на стыке двух идеологических и эстетических полюсов, а его автор тем самым подчеркивает, что от демократии до фашизма, как от смешного до печального, всего один шаг. Из окна на последнем этаже можно увидеть памятник, посвященный жертвам Бухенвальда (бывший концлагерь находится в 10 км от города), — раньше в Веймаре не было ни одного здания, откуда бы он просматривался. И еще одна деталь этой сложной мозаики: один из архитекторов-баухаусовцев Фриц Эрти завершал свою карьеру как проектировщик бараков Освенцима.

В музее, занимающем 2000 квадратных метров, выставлено около 1000 объектов из веймарской коллекции. Здесь и графические работы Клее, Мохой-Надя и Фейнингера, знаменитая настольная лампа Вагенфельда, стул Брейера, чайник Брандт, кресло «Барселона» Миеса. На одном из этажей — эскизы к инопланетным геометрическим костюмам Оскара Шлеммера, поставившего в 1922 году свой знаменитый «Триадический балет». Есть и интерактив: любой желающий может прийти в мастерскую, взять материалы и собственноручно сделать предметы в стилистике баухаус.

На выходе из музея я разговорился с архитектором-датчанином, раскритиковавшим проект: мол, вертикальность здания противоречит демократическому духу баухауса (подобные претензии встречаются и в немецкой прессе). Мне же идея Ханады понравилась: сделать нечто, не соответствующее стилю, а указывающее на исторический и современный контекст, отсылающий к той самой установке Гропиуса «как мы хотим жить». Кстати, веймарцы, как и 100 лет назад, отнюдь не восторгаются баухаусом: по их мнению, в городе и так полно музеев, денег на проект потрачено уйма — можно и Шиллером с Гете обойтись.

Недалеко от музея находится Университет Баухауса, где с подачи Гропиуса все и началось. Любопытно, что спроектировал его бельгиец Анри ван де Велде, один из родоначальников модерна. В одном из корпусов можно распознать ускользающие виньеточные черты, но в целом, как и подобает баухаусу, везде на лицо строгость и функциональность. В фойе находятся реконструированные скульптуры Шлеммера — оригиналы уничтожили нацисты, объявившие искусство баухаусовцев дегенеративным.

В университете учится 4000 студентов (четверть из которых — иностранцы), обучение длится семь лет, и оно бесплатное. Четыре факультета: архитектура и урбанизм, гражданская инженерия, искусство и дизайн, медиа. Собственно, университет занимается, пожалуй, главным в контексте баухауса: теоретически и, главное, практически отвечает на вопрос, что же такое этот стиль сегодня.

Идеальным ответом, на мой взгляд, является проект профессора Лонгдонга, придумавшего P-Bank. Это специально спроектированный туалет, где каждый может стать донором и поделиться своей мочой (в ней содержится фосфор, которого на планете становится все меньше, и к 2040 году он может исчезнуть совсем).

P-Bank, установленный рядом с университетом, собирает мочу и с помощью хитроумного устройства переработает ее в фосфор. Пописал — помог планете. К тому же это единственный банк, где со своими накоплениями расстаешься радостно.

Единственное музейное пространство в университете — кабинет Гропиуса, спроектированный им самим. Его студия — это куб в кубе: малый куб (рабочая часть) вписан в большой. В комнате много света, желтый кресла и диван, эстетский стул, но самое поразительное — это лампа, напоминающая фигуру в тетрисе. Она явно не принадлежит баухаусу и рассказывает о Гропиусе как о дизайнере будущего.

В Веймаре находится первое и единственное здание, построенное в стилистике баухаус (1923 год). Недавно отреставрированный Хаус-ам-Хорн, спроектированный художником Георгом Мухе, являлся, по замыслу автора, образцовым домом для одной семьи.

Сейчас он не производит впечатления чего‑то уникального, но для того времени все в нем было революционным. Торжество экономии, удобства и практичности. Над проектом работали 15 баухаусовцев (например, Мохой-Надь придумал светильники, а Брейер, бывший на тот момент студентом, — мебель). Современников изумляло буквально все — от дизайна до раздельных ванной и туалета; их приговор по поводу увиденного был отрицательным. Пройдет время, и практически всю обстановку Хаус-ам-Хорна в растиражированном и слегка отредактированном виде люди будут повсеместно покупать в магазинах IKEA.

В Дессау, куда баухуасовцы перебрались из Веймара в 1925 году, новый музей открылся 8 сентября. Хотя город и небольшой, но практически весь баухаус сосредоточен в одной его части — удаленной от центра, живущей своей особой жизнью. Жители Дессау (еще более провинциального, чем Веймар) относятся к ней с недоумением: мол, из‑за чего столько хайпа.

Иконическим для всего европейского модернизма является спроектированное Гропиусом здание, принадлежащее сейчас фонду Баухаус-Дессау, где находятся колледж, архив, исследовательский центр и музей. В конце 20-х годов прошлого века там располагались общежитие, мастерские, театральная площадка и столовая. Построенное в основном из стекла и железобетона, оно является олицетворением функционализма.

Если пройти минут 15 и пересечь улицу Пушкина (в Веймаре такая тоже есть), то можно увидеть знаменитые дома Мастеров — точнее, их реконструкции: оригинальные постройки, за исключением одной, были уничтожены. Здесь жили Гропиус, Мухе, Мохой-Надь, Шлеммер, Кандинский, Клее (последние двое дружили и занимали один дом).

Выглядят они и правда восхитительно — небольшие аккуратные белые кубы с окнами и витражами, вросшие в сосновый бор. Стройный ряд зубов, не тронутых кариесом. Между ними можно найти отличия, но концептуально этот один и тот же дом: одной из ключевых идей баухаса была общность, создание коммуны, единства. И хотя от студентов мастера несколько отдалились в тень сосен, сделали они это под видом комьюнити.

Баухаусовцев отличала не только склонность к учебе, труду, теории и практике, но и желание весело и совместно проводить время. Вечеринки, танцы, обильные возлияния — все это только приветствовалось. Школа Баухауса времен Дессау напоминает древнегреческие занятия философией с вином и беседами, разве что без идолопоклонничества перед учителем, присущего эллинам. Главным патимейкером был Шлеммер, предложивший как‑то провести вечеринку, на которой было запрещено говорить.

После Второй Мировой войны разделенный Берлин переживал не только идеологическую конкуренцию, но и архитектурную. В восточной части начали строить помпезную улицу Карл-Маркс-аллее, где возводили «дворцы для рабочих». Западный Берлин ответил районом Ганзафиртель, обустраивать который позвали таких архитекторов, как Гропиус, Алвар Аалто, Арне Якобсен, Эгон Эйерман. Они спроектировали дома в духе баухауса, и квартиры в них тогда стоили очень дешево. Сейчас же это считается престижным и дорогим жильем.

Баухаус в районе Ганзафиртель идеально рифмуется с московским конструктивизмом. А дом, построенный бразильским архитектором Оскаром Нимейером, кажется почти что репликой дома Наркомфина. Один из этажей в нем является нежилым, по задумке автора там должны были собираться жители для общения и вечеринок. Но, как ни странно, у берлинцев (далеких от индивидуализма) эта идея не прижилась, зато аналогичные решения на родине Нимейера пользуются огромной популярностью.

Главной идеей этих сборных многоэтажных зданий было создание комьюнити, коллективного тела. При взгляде на них невозможно определить, что за человек там живет, какой у него социальный статус. Равенство, доступность, стирание индивидуализма — баухаус во многом созвучен левым идеям, но не идентичен им. Тот же Гропиус марксистом никогда не был (в отличие от Ханнеса Майера, второго директора Баухауса) — его дом в Ганзафиртеле, конечно же, самый изящный из всех.

Идеи баухауса нашли воплощение по всему миру — этому посвящен большой международный междисциплинарный проект bauhaus imaginista, в рамках которого прошли выставки в Москве, Киото и даже Лагосе. Его авторы выводят чуть ли не всех ведущих художников второй половины XX века из баухауса — от Нам Джун Пайка до представителей Black Mountain College.

И все же кажется, что главное — не стараться придать баухаусу как можно более широкий контекст — он и так огромен, — а постараться ответить, что означает этот стиль сегодня. И если кроме ретроспективности ответом будет фосфор, добытый из мочи, то это уже кое‑что. Ведь все насущные вопросы лежат не в области великих озарений прошлого, а на территории смутного прощупывания настоящего.

10 и 12 октября в рамках Beat Weekend 2019 состоится показ фильма «Дух Баухауса».