«Серфинг не там, где выше волны»: Сергей Расшиваев о том, как развивать индустрию в России

О серфинге я узнал, когда учился в первом классе. Сразу захотелось его попробовать, но я не верил, что это реально. Мне было понятно, как стать космонавтом, но как стать серфером — вообще нет.

Я всегда любил экстремальные виды спорта: катался на скейте, сноуборде, горном велосипеде и роликах. После школы пошел учиться на океанолога в Санкт-Петербургский государственный университет. В процессе понял, что мне это не так интересно: с одной стороны был романтический образ Кусто, который я себе представлял, с другой — настоящая наука.

Я встал на серф в 2007 году в Португалии. Это была моя первая поездка за границу. В какой-то момент я вообще отключился от той жизни, что ждала в Питере, она стала будто не моя. Именно тогда я решил, что должен сделать все, чтобы серфинг стал моей жизнью. Более того, я ничего не терял: мне было 22 года, я работал в спортивном магазине, но карьерой это было сложно назвать. Через два года я переехал в Доминикану, и с того момента в моей жизни начался только серфинг.

Около четырех лет я прожил в Доминикане, постоянно путешествуя, в том числе и по России. И вроде было все классно, но это напоминало какую-то пенсию. Мне не хватало достижений и реализации. Я понимал, что здесь есть серфинг, но дальше он развиваться не будет, в то время как в России была совсем другая картина.

Тогда же, в 2013 году, президент Федерации cерфинга России снял с себя полномочия и искали нового кандидата. Мне предложили эту должность, так как я был практически единственным, кто путешествовал по России ради серфинга и многое об этом знал. С 2014 по 2017 год я был президентом федерации. Я понимал, что один в поле не воин, и чем больше людей я заинтересую серфингом в России, тем активнее все начнет развиваться. Надо признаться, многие заинтересовались.

Я уверен, что если остановить человека где-то в регионе (Москва не показатель) и спросить у него, знает ли он, что такое серфинг, думаю, он ответит утвердительно. Но если спросить, знает ли он, что серфинг есть в России, наверное, ответ будет «нет».

После того, как серфинг в России признали официальным видом спорта, в индустрии не изменилось ровным счетом ничего. Разве что чуть больше внимания стали обращать спонсоры, для которых важен этот статус, и некоторые спортсмены: кого-то цепляет то, что он может стать мастером спорта в этой дисциплине.

Зато на развитие точно повлияло то, что больше людей стали кататься в России. Мы постоянно рассказывали в своих блогах и соцсетях, что не нужно всю жизнь копить на поездку на Гавайи, чтобы заняться серфингом. Если живешь в Питере или где-то на море, серфи там.

Среди людей, которых мне удалось заинтересовать темой серфинга в России, был Женя Исаков. Мы познакомились в Доминикане, а потом он долгое время жил на Бали и неоднократно становился чемпионом России по серфингу в разных категориях. Я ему всегда говорил: мы — русские серферы, это наша фишка на международном уровне. Ничего изобретать не нужно: страна огромная, нужно развивать все здесь. Сейчас Женя живет в Калининграде, там он открыл первую школу серфинга Konig Surf Club. Теперь в Калининграде есть восемь серф-школ. А с 2014 года там проходит один из этапов чемпионата России. Однажды, во время соревнований, навстречу нам с Женей по берегу шла пьяная толпа. Не успел я подумать о самых неприятных вариантах развития событий, как они говорят: «Опа-на, Калининградская федерация серфинга!» Потом они стояли на закате, смотрели на то, как мы катаемся.

Мои главные фавориты — Питер и Владивосток. Именно во Владивостоке в 2010 году прошли первые соревнования, можно считать, что российский серфинг начался там. Что касается Питера, там стали кататься немного позже, и начал все это Леня Литвинов. Всегда, когда я приезжал туда, мы катались в составе десяти человек. Но это не было похоже на серфинг: волны были маленькие. Однажды мы сменили привычное место катания и пошли на мыс. Я просто не верил своим глазам: волны были огромные! Так год от года мы находили в Питере и другие места для катания. Потом начали проводить соревнования и всячески продвигать эту тему: делали красивые фотографии, снимали видео. Тогда же я завел блог, который веду по сей день. А Леня со своим другом организовали первую серф-школу в Петербурге. Сейчас через нее проходит больше тысячи человек за сезон.

Если говорить о соревнованиях, то количество участников уже доросло до максимума: по 30 человек в категории. Сначала мы сделали категорию «любители», куда всех подряд отправляли. Когда «любители» перегрузились, мы разделили девушек и парней. Скорее всего, скоро придется делать квалификацию: чтобы попасть на чемпионат, нужно будет сначала пройти отбор.

Но я знаю, что нужно сделать для дальнейшего развития. В Москве уже есть тренажер с искусственной волной. Это, конечно, не серфинг, но похоже на него. А когда построят настоящий серфпарк, где будет длинная большая волна, тогда можно будет сильнее почувствовать, что это такое. Потом какой-нибудь энтузиаст родитель за свои деньги воспитает чемпиона, который в свою очередь вдохновит других. Бывает, либо через массовость приходят к достижениям, либо через достижения к массовости. Сейчас мы в России идем по второму пути. Поэтому нам нужен русский Криштиану Роналду с доской.

Лучшие в серфинге сейчас — бразильцы. Это настолько страстная нация: если они за что-то берутся, то все сметают на своем пути. Им нравится играть в волейбол — они одни из лучших в мире, любят футбол — такая же история. В мировом серфинге это называется «бразильский шторм». Скажем, в списке «топ-5 спортсменов» только один австралиец, остальные — бразильцы. Притом что в Бразилии нет каких-то крутых волн, там они примерно как у нас. Нет никаких предпосылок, страна бедная — но есть страсть.

Многие думают, что это очень простая система. Стал чемпионом в каком-либо виде спорта — и сразу к тебе все бегут с контрактами. На самом деле нет. Спонсорство в России денег приносит мало, а сил требует много. У меня на данный момент осталось два спонсора: Quiksilver и Volkswagen Коммерческие автомобили. Раньше было больше, но я чувствовал, что мои силы и вложенная энергия уходили в никуда.

В Европе все устроено иначе, там для спонсоров важна скорее медийность, чем какие-то достижения. Ты можешь один раз выиграть соревнования, и этого уже будет достаточно. Например, один французский спортсмен мне рассказал, что спонсоры платят ему зарплату в 5000 евро, оплачивают поездки и выделяют командировочные. У нас в России это даже никому не снилось: раз в двадцать меньше зарабатывают спортсмены в нашей сфере.

Мне очень повезло, что я смог добиться того, что один из крупных брендов, которые могли лишь гипотетически поддерживать спортсменов в нашей стране, обратил внимание на меня. Сейчас я единственный с контрактом у Volkswagen в России, официальное лицо марки. Еще пять лет назад в это никто бы не поверил.

Мне всегда хотелось сделать полнометражный фильм о серфинге. Мы с Костей Кокоревым (режиссер фильма «Прибой». — Прим. ред.) познакомились катаясь и постепенно сдружились. У нас появились общие интересы, мы стали больше путешествовать по России, снимать эпизоды, а потом сняли и полный метр, проехав от Калининграда до Камчатки.

В рамках этого проекта для себя я шагнул в совершенно новое. Мы до этого не занимались ни продвижением, ни официальными документами: снимали для себя, но многому научились за два года работы. За «Прибой» мы получили уже несколько наград в категории «Лучший фильм» на разных международных фестивалях серф-фильмов. Сейчас я осознаю, какой крутой продукт мы сделали.

Меня просто бомбит от людей, которые используют серфинг для зарабатывания денег. Некоторые делают вид, будто они охерительные профессионалы: съездил раз покататься, и все. На этом должны зарабатывать настоящие серферы, которые живут этим, а не те, кто ими прикидывается.

Мне просто жалко людей. Например, ты копил на поездку в серфлагерь, приехал, а там дерьмовая школа с непрофессионалами — и все, впечатление испорчено. Поэтому никогда не нужно вестись на рекламу и красивую картинку в интернете: «Мы посвятили жизнь океану, подобрали лучшие школы». Это просто паразиты! Ищите людей, которым вы доверяете, просите их рекомендаций и задавайте вопросы.

Страшно не то, как хорошо вас научат, главное преступление — нечестное отношение. Например, вас могут обмануть: вы заплатили за десять уроков, а вам провели три и деньги не вернули. Кроме того, многие инструкторы относятся к клиенту как к говну. Все это оставляет негативный осадок от серфинга.

У меня нет своей школы, потому что я слишком мобилен для этого и привязываться к месту не хочу. Но я удаленно администрирую несколько школ и постоянно организовываю серфлагеря. Но я все это делаю не ради денег, в противном случае я бы занялся бизнесом и уже открыл школы по всему миру. В своем блоге я рассказываю о школах, которые могу рекомендовать лично. Всегда знакомлюсь с их владельцами: если он готов к диалогу и думает о клиентах, а не о том, как побольше заработать, то его школе можно доверять.

Все, чем я занимаюсь, так или иначе связано с серфингом, а значит, это и есть серфинг. Я бы даже сказал, что именно спорт — это всего 5%. Если взять весь год и посчитать, сколько дней я катаюсь и сколько не, получится, наверное, треть года. Но даже когда ты просто общаешься с людьми, которые с тобой это увлечение разделяют, появляется ощущения непрерывного серфинга.

Этому есть много объяснений. Это и про состояние потока: в серфинге ты как никогда включен в процесс, об этом много книг написано. И про ощущение общения и синхронизации с природой. Например, когда видишь красивого человека — тебе приятно на него смотреть, мы так устроены. Но если ты этого человека обнял, это уже другой уровень кайфа. В серфинге то же самое: ты можешь физически взаимодействовать с природой. Что нужно сделать, чтобы поймать волну? Ты должен разогнаться до ее скорости, и только тогда она тебя подхватит. Иначе — падение.

Серфинг дает мне много сил. Но я всегда задумываюсь, правильно ли я их расходую. По сути серфинг — это херня херней. Однажды мой тренер по подводному плаванию сказал, что его занятие — херня. Но в то же время прекрасно, что мы живет так, что люди могут позволить себе сделать из этого профессию.

Иногда я думаю про свою индустрию: а настолько ли она важна? Например, когда я прочитал биографию Илона Маска, у меня после такая депрессия была! Я, наверное, месяц ходил и думал: что я за человек такой? Конечно, я горжусь тем, что, несмотря на то, что я вырос в военном городке, без особых перспектив, до 22 лет ни разу не был за границей, я все же смог осуществить свою мечту. Выучил два языка, жил за границей, а вернувшись в Россию, создал свой проект с нуля. Но с другой стороны, эти достижения — такая фигня относительно деятельности человека, который собирается колонизировать Марс.

При этом у меня нет сомнений на тему серфинга, продолжать ли им заниматься, я скорее думаю о том, а не могу ли я сделать больше. Например, в будни запускать ракеты, а серфингом заниматься по выходным.

У меня был период, когда я думал, что жить не смогу без серфинга, но потом я осознал, что в мире есть много интересного и если бы я даже не смог кататься, точно нашел бы что-то другое. Как ни странно, именно такие вопросы к самому себе двигают нас вперед и развивают как ничто другое.

«Афиша Daily» благодарит марку Volkswagen Коммерческие автомобили за помощь в организации интервью.