Петербург — российская столица коммуналок. В начале 2018 года в исторической части города их насчитывалось около 75 тысяч. После 1990-х, когда в России появилась частная собственность, в коммуналках остались те, кто по каким-то причинам не смог переехать в отдельную квартиру. Остальные собственники либо продали свои комнаты, либо стали их сдавать, причем по относительно низким ценам: из-за неблагополучных соседей и необходимости в капитальном ремонте в современном Петербурге образовалась уникальная ситуация, когда такой вид жилья в центре города зачастую становится одним из самых дешевых вариантов.
Именно поэтому последние годы представители молодого поколения, не желая переезжать из центра, но чтобы повысить свой уровень комфорта, объединяются в сообщества и снимают уже выкупленные инвесторами большие квартиры в историческом центре. Коливинги, коммуны, арт-пространства — этому явлению пока нет устоявшегося названия. Но объединяет их то, что, по-мнению самих съемщиков, жить в подобных местах куда комфортнее и веселее, чем в одиночестве в спальных районах мегаполиса.
«18-я линия»
Самая старая сеть домов
Адрес: 18-я линия Васильевского острова, 7
Площадь: 150 квадратных метров
Стоимость аренды: 50 тысяч + коммунальные услуги
Количество комнат: 3
Количество жильцов: 5
«Дом на Среднем» — квартира на Среднем проспекте Васильевского острова, с которой начинается современная история коливингов и коммун Петербурга. В 2000 году в качестве эксперимента компания друзей выкупила квартиру, чтобы жить вместе общиной. У них появился единый кошелек, хозяйство, общие дети, сленг. Теперь в «Доме» соседствуют несколько поколений, около 20 человек. А вот друзья или повзрослевшие дети, которые захотели жить по похожим принципам, создали другие коммуны, поблизости от первой. «18-я линия» — один из четырех домов, которые появились вокруг.
«18-я линия» состоит из трех больших комнат с настилами — самодельными вторыми этажами, которые существенно увеличивают полезное пространство в комнатах с трехметровыми потолками. Живут впятером: Агни, Лось, Марго, Леха и Влад. Агни и Лось спят на втором этаже в мастерской, где стоит швейная машинка и лежат рабочие инструменты. Остальные трое — также на втором этаже в соседней комнате, которая напоминает коворкинг с рабочими столами и стопками бумаг. Третья комната пустует, в ней жильцы играют на музыкальных инструментах, занимаются йогой, устраивают кинопросмотры или квартирники.
Иногда селят гостей: обычно это близкие друзья дома, но бывают и случайные путешественники или те, кто искал приюта. Чаще всего действует правило «трех гостевых дней», после которых вписка заканчивается. В квартире нет «личной еды» или «своего угла» — все вещи (тетради, одежда, электроника) разбросаны в хаотичном порядке, а на кухне можно съесть что угодно без разрешения. Готовят жильцы по интуитивной очереди, а продукты покупают «на глаз». Мусор, кстати, здесь собирают раздельно.
«Еще подростком я участвовала в выездных школах развития ЭШЭР, которые все еще организуют жители коммуны на Среднем. Там я нашла много друзей, в том числе тех, кто жил на Среднем. Мне понравилась атмосфера дома, когда много людей живут одной семьей, и после одной из школ мы с друзьями решили, что хотим жить так же, но компанией из сверстников.
Первый такой дом я организовала в 21 год. В течение нескольких лет это были наши поиски и эксперименты. С того момента поменялось много мест и составов. В последний раз мы остановились в большой квартире на Петроградке составом из 15 человек, в том числе с двумя детьми. Но хозяевам было важно, чтобы квартира оставалась без изменений и в идеальном состоянии. А при нашем образе жизни это практически невозможно: нас много, к нам приезжают гости, у нас есть дети, мы строим настилы, потому что это важная часть нашего быта. Нас попросили съехать через девять месяцев. Это стало проблемой: практически невозможно найти большую квартиру в быстрый срок, и в итоге коммуна разъехалась на две отдельные квартиры.
Жителей домов можно условно поделить на два типа: ходоки и домовые. Домовые — это люди, которые готовы много времени проводить дома, заниматься хозяйством и обустройством пространства, для них важны общие домашние события, ощущение постоянства и уверенности. Из них состояла вторая половина квартиры на Петроградской. Ходоки же — это мы, те, кто уехал на «18-ю линию». Нам важна деятельность вне дома, участие в проектах, ощущение легкости и движения, возможность все поменять в любой момент. Здесь важно сбалансировать образ жизни, и тогда оба типа будут дополнять друг друга. В противном случае часто разгорается конфликт. Домовые возмущаются, говорят: «Как с вами строить отношения, вас же постоянно нет дома?» А ходоки в ответ: «Да о чем с вами разговаривать, если вы сидите на одном месте?» И все.
Когда мы ходим друг другу в гости, мы приходим не к конкретному человеку, а ко всему дому. Поэтому мы не хотим селить сюда людей просто чтобы за коммуналку платить меньше или ради веселья. Так что если сюда кто-то въезжает, то это люди, которые готовы осознанно строить отношения, включаться в существующий образ жизни и в деятельность. А если кто-то сталкивается с трудностями, он не замалчивает это, а либо пытается сам разрешить ситуацию, либо обращается за помощью к остальным. Важно уметь разговаривать.
Я сейчас встречаюсь с Лосем и считаю, что проще строить отношения с человеком уже из дома, — потому что если он тут живет, значит, ваши ценности и образ жизни схожи. Мы с Лосем не смогли бы жить только вдвоем — однажды рассуждали об этом и поняли, что это будет бессмысленно. Просто потому, что мы уже приросли к дому, он важная часть жизни. Поэтому либо окажется, что мы практически «живем» там, где работаем, либо у нас заведутся новые жильцы, и он снова станет домом».
«Дом культуры»
История полной анархии
Адрес: Загородный просп., 26
Площадь: около 100 метров
Стоимость аренды: в среднем 18 тысяч за комнату
Количество комнат: 5
Количество жильцов: 4–8
Еще в 2017 году группа молодых людей DK снимали большую коммуналку в 32 комнаты в центре на Фонтанке. Тридцать человек, единая цена для всех — 18 тысяч за 20 метров, общие приемы пищи, уборка по субботникам, совместная йога в медитативном зале, выставки картин и вечеринки — все, что хотело воплотить в жизнь сообщество, сбылось. Пока в какой-то день в квартиру не пришла полиция и не рассказала, что это помещение вообще не может сдаваться — оно принадлежит государству. С того момента плата за квартиру исчезла, и на несколько месяцев, пока коммуну окончательно не выгнали из дома, квартира перешла от коммунистических к анархическим принципам жизни.
Сейчас DK разделился на два независимых проекта: часть друзей живет вот в этой, довольно небольшой коммуне, а другая часть — организовали пространство EthnoRoom на базе старого завода в две тысячи квадратных метров.
«Еще когда мы жили в большой квартире на Фонтанке, между нами не было личных границ — мы сразу стали огромной семьей. Это была убитая квартира, но люди, которые заезжали, знали, на что шли, и не боялись трудностей. Мы прошпаклевали и разрисовали все стены, сразу же нашелся человек, который захотел быть поваром, — и мы договорились вместе с арендной платой скидываться на продукты и кушать все вместе. Сразу же решилось, что кухня будет полностью вегетарианской, чтобы не создавать лишних конфликтов. Были люди, которые ели мясо, но они это делали в своих отдельных комнатах.
С одной стороны, нам больше не пришлось платить за жилье, но с другой, наша жизнь превратилась в кошмар, — потому что мы стали популярны. Пришел канал НТВ и выставил нас в плохом свете. Журналисты без спроса открывали комнаты и снимали только самые неказистые и грязные углы, а в репортаже назвали нас бомжами и наркоманами. Но благодаря черному пиару о нас узнали в городе, и уже на следующий день к нам стали приходить люди и самовольно занимать место. Это была анархия, по квартире уже курсировали 100–120 человек. Говорили, что имеют право тут жить так же, как и мы. Так мы познакомились как с очень интересными замечательными людьми, так и с не очень благожелательными. Например, к нам заехал парень, который регулярно стал водить на несколько дней бомжей, после чего пропадали вещи.
После того, как квартиру на Фонтанке продали на аукционе, все жильцы разбежались. Но я очень скучала по славным временам, и мне захотелось попробовать организовать похожий проект. В этот момент мне захотел помочь Паша, с которым мы стали встречаться после разъезда. К сожалению, я смогла найти только эту небольшую квартиру, хотя наши друзья с Фонтанки сейчас сняли целое здание и теперь пытаются там сделать арт-пространство еще масштабнее. Лично я побоялась вступать в такой сложный авантюрный проект, и мы с Пашей решили, что хотим просто квартиру, где сможем спокойно жить с друзьями, иногда устраивая общественные мероприятия.
Сейчас в квартире живут пять человек. Но мы с Пашей хотим освободить одну комнату, соединить ее с нашей и сделать из двух комнат большой зал, в нем построить настил и переехать как бы на второй этаж. Конечно, мне грустно — пространство кажется намного меньше. Тут не так весело, но я надеюсь, что сюда будут приходить новые люди, и все встанет на свои места.
Я хочу, чтобы это стало квартирой, где человек сможет творчески раскрыться и обрести семью. У меня самой родители в разводе, не было насыщенного детства, и со старшей школы я жила самостоятельно. В то время я училась рисовать, но меня никто в этом особо не поддерживал, а теперь я знаю, что могу рисовать для кого-то, — в такой атмосфере расслабляешься и расцветаешь. Я всегда хотела большую семью, много друзей, и вот наконец они у меня появились».
«Римкор»
Медитативная намоленная квартира
Адрес: просп. Римского-Корсакова, 116
Площадь: 116 кв. метров
Стоимость аренды: по обстоятельствам
Количество комнат: 4
Количество жильцов: до 15 человек
Всерьез или нет — но когда человек приходит в эту квартиру, то его предупреждают, что он зашел в «храм». Пространство находится на набережной, хоть и в центральном, но отдаленном от метро тихом районе, и существует не только для жизни, но, как тут говорят, — для «добрых встреч»: игры на пианино, лекций о музыке, поэтических медитаций. Любой может предложить провести здесь свое мероприятие и не платить за аренду. Кроме гостиной — места для мероприятий, — есть две спальни, кухня и зал для йоги и медитаций.
Если после какого-то большого события в квартире остаются на ночь, — основательница пространства Евгения Волшебная просит спать где угодно, но только не в гостиной, — чтобы «энергия сна не мешалась с энергией жизни». Но остаться на более долгий срок в квартире тоже можно — одна из спален выполняет роль хостела. Здесь четыре кровати (на двух из которых можно поместиться вдвоем), и иногда сюда селятся люди на две недели или месяц. Вторая спальня называется «девичьей» — вход в нее для гостей закрыт, тут живет основной состав «Римкора» (от пяти до восьми человек). Но, независимо от статуса, во всей квартире действуют правила — не употреблять в пространстве мясо и алкоголь, курить только на улице.
«Эта квартира пришла к нам осенью 2017-го. В тот момент я очень хотела квартиру для себя и своих друзей поблизости от нашего общего проекта Фестивальной медитативной баньки. Это такая семейная баня, где можно провести хоть всю ночь и не только париться, а поучаствовать во множестве телесных и духовных практик, в чайной церемонии, послушать музыку и просто пообщаться и подружиться с интересными людьми. В некотором роде «Римкор» стал ее продолжением.
Тут нет фиксированной арендной платы, и, наверное, только поэтому место может существовать: собственник пространства — один частый посетитель баньки, который дал нам это место во имя идеи. Просто он понимает, что связался с творчеством, а творчество не может работать на коммерческие амбиции. За этот год он получил от нас всего 100 тысяч в качестве благодарности за квартиру — платим ему по мере возможностей.
Содержание арт-пространства стоит больших денег. Только за один апрель коммунальные услуги обошлись в 13 тысяч. Еще я брала кредит на ремонт, который до сих пор выплачиваю.
Сама я теперь живу в другом месте, только иногда здесь ночую и захожу проведать обитателей. Но решение о поселении в квартиру лежит на мне, хотя и эту функцию я надеюсь с себя в скором времени убрать, потому что не считаю себя руководителем, я скорее создатель. Думаю, нельзя селить людей подобно засеиванию сада — вот тут у меня будут тюльпаны, а тут розы. Любое маленькое общество — это система, которая быстро и непредсказуемо развивается. Так что для меня это ребенок, которому бесполезно ставить рамки, можно разве что направлять и помогать. Только иногда я использую право вето и помогаю ребятам решить конфликты.
Когда к нам въезжает человек, у нас нет жесткого ценника. Я всегда надеюсь, что он сам интуитивно определит цену. Бывает, что человек предлагает мало, но лично для него это много, это чувствуется — тогда я понимаю, что он готов вкладываться в пространство. Бывает и так, что мне напишет кто-то, что хочет жить тут или устроить в квартире мероприятие, но далеко не всем я отвечаю согласием. Просто потому, что интуитивно чувствую, что человек не впишется в атмосферу дома или может принести проблемы.
Я никого не заставляю водить хороводы и ходить на общую медитацию. Это не секта. Но, когда сюда приходит человек, он как-то сам подключается к общей волне и привносит что-то свое. От этого создается ощущение общности. Сейчас эта квартира намолена, я очень старалась тут создать благоприятную целебную энергетику, считаю эту квартиру уже особым местом».
«Триглинки»
Социально ответственное арт-пространство
Адрес: Глинки, 3
Площадь: 300 кв. метров
Стоимость аренды: 200 тысяч + коммунальные услуги
Количество комнат: 11
Количество жильцов: от 15 до 25
Другие коммуны отзываются о «Триглинках» как о самой «жесткой» общине Питера, но сами жильцы говорят так: «Мы социально ответственные». Кроме уже стандартного набора ЗОЖ-правил — не курить в доме и не приносить мясо — здесь платят 200 рублей за мат, требуют соблюдения идеальной чистоты, убираются каждые два дня, сортируют мусор и практикуют фудшеринг. Но даже несмотря на внешнюю разумность и дисциплинированность, в квартире очень весело — в том числе потому, что здесь много людей.
Кроме комнат для постоянных жильцов в квартире действует геструм на 12 мест. Ночь в нем стоит 450 рублей, но, если постоялец живет больше недели, его считают уже полноценным членом союза, дают скидку на проживание, но приобщают к коллективной работе. Например, довольно часто в «Триглинках» проводят городские барахолки, еженедельно — день фудшеринга, техно-вечеринки, концерты и выставки современного искусства. И, смотря на внешнее благополучие, трудно поверить, что еще в 2015 году это было убитое помещение без ремонта, где жили рабочие-мигранты. Главный идеолог — Руслан — взял кредит, набирал жильцов из «кто согласится» и вместе с ними обустраивал квартиру с нуля.
«Однажды на ретрите я познакомилась с Русланом, он мне сказал: «Тебе надо жить у нас». Тогда это было для меня экстримом, но я согласилась. За эти полтора года, что здесь живу, я изменилась кардинально. Например, у себя в семье я была человеком, которого вечно принуждали убираться, а тут я именно тот, кто всем капает на мозги по поводу каждой крошечки. У меня есть высшее экономическое образование, и какое-то время я работала букмекером, но именно здесь пришла к выводу, что жизнь на самом деле нестабильна, поэтому мне нет смысла так хвататься за свою стабильную и вроде бы престижную работу — и впервые в жизни занялась простым трудом, устроилась официанткой, а сейчас работаю спортивным аналитиком-фрилансером, иногда фотографом.
Но менялась не только я, дом тоже изменился после моего приезда. Раньше тут жили хиппаны, для которых главная забота была — разрисовать стену в своей комнате, полюбоваться, а потом нарисовать что-то другое без особой рефлексии. Теперь тут живут ребята посерьезнее, с высоким уровнем социальной ответственности. Например, мы каждому рассказываем о раздельном сборе мусора.
Наверное, у нас действительно самые жесткие правила среди всех коливингов Питера, но их ведь не придумывал один человек — они создавались всем обществом. И если кто-то накосячит, недовольны будут все. А тот, кто заботится об остальных больше всех, рано или поздно выскажется, и система снова уравновесится. Такой вот коллективный контроль. При этом мы часто проводим собрания и обсуждаем все недовольства, проблемы. Нам хочется, чтобы каждый был включен и учился не просто формально соблюдать правила, но и хотел помогать. Бывает, что кто-то приготовит на всех еды, сфотографирует и выложит в чат с пометкой «угощайтесь». Каждый придет, поест, а в итоге кастрюльку никто не помоет. Тогда рано или поздно кто-нибудь обязательно ее сфотографирует, выложит с сообщением «что за дела» — и через минуту ее уже помоют.
Но, конечно, мы не совсем и не всегда такие формальные, у нас довольно часто проводятся запланированные или спонтанные вечеринки. Мы любим устраивать техно-пати на всю ночь. Предупреждаем заранее гостей и постояльцев, несем бутылку коньяка соседу, который живет в квартире рядом, организовываем диджейский пульт. Обычно в такие дни двери открыты для каждого. Мне нравится, что тут постоянно курсируют новые люди. Я вижу весь спектр человеческих типов, не выходя из дома. У нас есть страничка на международной туристической платформе, так что тут часто бывают иностранцы. В этом тоже кроется одна из наших миссий — открывать для приезжих русские фишечки, знакомить с культурой, посылать всех в музеи».
«Три четверти»
Коммуна свободы и вечной вечеринки
Адрес: просп. Печатников
Площадь: 300 квадратных метров
Стоимость аренды: 140 тысяч в месяц
Количество комнат: 24
Количество жильцов: более 40
Эта коммуна называется так, потому что занимает сразу третий и четвертый этаж дома, который состоит из коммунальных квартир: на одном этаже 10 комнат, на другом 14. Но, по словам основателей квартиры, сообществом считаются не те, кто платит за аренду комнаты, а все друзья, которые когда-либо были в «Три четверти». Тем более, что никто толком не знает, сколько именно живет человек в коммуне на данный момент: примерно в каждой комнате проживают от 1 до 3 человек, но каждый месяц общая цифра меняется. Кто-то уезжает в путешествие, кто-то вписывает к себе в комнату какого-то приятеля. Здесь нет ограничений на количество людей в пространстве. Иногда, например, во время общих мероприятий число гостей может доходить до 100 человек — ресторанные дни, перформансы, выставки современного искусства возникают тут спонтанно, но регулярно.
До этого коммуна была известна как «Коммуна на техноложке» — у метро «Технологический институт». Там тоже был большой дом на несколько квартир, но обществу пришлось съехать из-за того, что соседи часто вызывали полицию. На какое-то время все члены общества разъехались, но, как только нашлось новое пространство, за пару дней собралась новая компания. Они разукрасили стены, сами построили необходимую мебель, настилы, развесили по всей площади картины и разные мелочи: гирлянды, игрушки, мандалы. Дизайн квартиры — это тоже часть негласного манифеста. Здесь не стесняются беспорядка или хенд-мейда.
Главный принцип коммуны — это свобода. «У нас есть правило не иметь правил»: можно помыть посуду за всех, а можно оставить свою тарелку грязной на пару дней. Возможно, кто-то этому человеку сделает замечание, но ситуация не перерастет в конфликт, потому что любым агрессорам «сразу напомнят, зачем и для чего все тут живут». Даже графика уборки нет, по словам жителей, потому что это тренировка самоорганизации. И если квартира вдруг зарастает вещами, сообщество это почувствует и на общем подъеме устроит субботник, — который тоже необязателен для всех. Тут отвергают любые формальные предписания или стереотипы о правильном, ожидая, что рано или поздно каждый сам захочет сделать доброе дело.
«Я снимаю самую дальнюю комнату на четвертом этаже — он считается более спокойным и семейным, а вечеринки обычно проводят этажом ниже. Когда-то давно я приходил в «Три четверти» на вечеринки, мне очень нравилось это пространство, но я жил со своей любовью Анной и не хотел ничего менять. Мы с ней оба художники. Пару месяцев назад мы сильно поругались, и мне пришлось уйти из дома. Казалось, жизнь катится по наклонной. Я переночевал пару раз у друзей, а в «Три четверти» приехал как бомж — с одним рюкзаком среди ночи.
Но на удивление мне даже не стали проводить экскурсию или инструктаж — я просто зашел на кухню, там ребята пили чай и смотрели мультик, который нарисовала одна из жительниц коммуны. Все было так, будто я живу тут давно и это моя семья. Мы болтали, кушали печеньки, а когда все стали расходиться, я сказал одному парню, что мне не на чем даже спать, — он без лишних слов принес мне одеяло и подушку.
Жизнь в коммуне для меня была и все еще остается самым плодотворным периодом жизни. Пространство очень помогает в общении и в творчестве. Тут есть идея, что все друг другу семья и что собственничество — это грех, хотя никто эту идею еще не озвучил. За это время я понял, что теперь у меня нет личных вещей, кроме разве что предметов труда для творчества, — потому что только ими я могу выразить себя. Хотя даже их я иногда могу одолжить, если знаю, что человек умеет пользоваться.
В этой коммуне есть абсолютно все — каждый готов сделать что-то, чтобы ты был доволен, и тебе обязательно дадут то, что тебе очень не хватает. А тебе, в свою очередь, придется отдать то, что на самом деле не нужно. Конечно, есть люди, которые мне нравятся больше, с другими я почти не контактирую. Но теперь мне кажется, что это моя проблема — что к кому-то я равнодушен. Я даже начал читать больше книжек, чтобы стать интереснее другим людям, чтобы с каждым постараться найти общий язык».
