Я купил завод, чтобы отреставрировать усадьбу XIX века под Липецком

В 2003 году я заработал свой первый миллион на финансовых рынках и задумался, как представляю себе идеальное место для отдыха. Тогда вспомнил про село Донское 1-е в Липецкой области, где жили бабушка с дедом по маминой линии. В детстве я приезжал туда на лето, и даже не думал, что бывает иначе.

Я родился в семье обычных советских инженеров. Мама была одним из первых программистов на языке ассемблера, писала программное обеспечение для спутников. Отец руководил производством трансформаторов на московском Электрозаводе. Чтобы я поступил в институт, мама всю зарплату тратила на репетитора по французскому. Я поступил в Академию управления Орджоникидзе на факультет экономической кибернетики и параллельно пытался зарабатывать деньги, хотя это давалось очень тяжело. Торговля французскими духами у «Детского мира» и часами на Измайловском вернисаже, экскурсии для французов по Кремлю, подработка переводчиком на переговорах — чего только не было. А потом началась эпоха французских и швейцарских банков.

Когда я был маленьким, село процветало, но уже к началу 2000-х жизнь в нем практически замерла. В нескольких домах доживали свой век старики. Однажды я приехал туда с московской компанией — мы порыбачили, отлично провели время, и я понял, что идея об идеальном месте для отдыха — правильная.

В 2003 я купил старый дом [в селе своих дедушки и бабушки] и с другом поехал его оформлять в Задонск. Я смотрел перепись населения конца XVII века: полсела Челядиновы, полсела Суриковы. И как раз у деда была фамилия Челядинов, а у бабушки девичья Сурикова. Получается, что мои предки прожили в этом селе триста лет.

Через пару лет я построил в деревне еще один дом (все они сейчас — гостевые дома «Мальвы». — Прим. ред.), и мы стали приезжать туда с друзьями. Денег хватало, мне 30 лет, семьи тогда еще не было — мы отрывались по полной: катались на катере по Дону, поставили во дворе огромные музыкальные колонки.

По работе я управлял активами многих пенсионных фондов. Это отдельная история, про нее даже художественную книжку кто-то написал. Сюжет во многом пересекается с «Духлессом»: мы тогда с друзьями даже чуть ночной клуб «Дягилев» не купили. И вот как-то ко мне в гости приехал директор одного пенсионного фонда и говорит: «Алексей, какое место замечательное. А что это у тебя тут газа нет?» Нам он особенно не нужен был, но если проведут, почему бы нет? Через год все село было газифицировано, жизнь начала возрождаться. Я женился, и вечеринки постепенно прекратились.

В 2013 году я плотно занялся восстановлением усадьбы Скорняково-Архангельское. Меня вдохновила история генерала Николая Николаевича Муравьева-Карского, который ее построил. Из БСЭ узнал, что о нем в советское время Николай Задонский написал книгу «Жизнь Муравьева», которую я прочитал взахлеб. Муравьев-Карский был великим военачальником, дипломатом и хозяйственником. Под его командованием русская армия выиграла последнюю операцию Крымской войны — в 1855 году после пятимесячной осады взяла турецкий город Карс. Меня поразило, что во время этой осады по вечерам Муравьев-Карский проектировал в своей походной палатке скотный двор и отсылал чертежи в Скорняково. Когда он вышел в отставку и приехал в село, много помогал жителям: строил дома, покупал скот. Для XIX века он придерживался очень прогрессивных взглядов.

Когда впервые увидел усадьбу, она лежала в руинах. Я обратился за помощью к специалистам из Франции — в бюро «Бруно и Александра Лафуркад». Они показали мне, где в этих горах мусора нужно прокладывать аллею, а где размещать гостиницу с рестораном. Но везти мрамор из Италии, как они советовали, я позволить себе не мог. Пришлось купить в Липецкой области месторождение известняка и завод, чтобы его обрабатывать. Этот белый камень по своим характеристикам — они появились от ледника, который остановился где-то в этих местах, — близок к юрскому мрамору, хороший строительный материал.

Перед революцией усадьбой владел другой генерал — Михаил Владимирович Шидловский. Он руководил производством первых русских автомобилей, известных под маркой «Руссо-Балт», а потом развивал отечественную авиацию. После революции Шидловский с сыном попытались перейти российско-финскую границу, но их поймали и расстреляли в 1918 году.

В советское время усадьбу национализировали. Сначала в ней разместили детский приют, потом устроили колхоз «Тихий Дон». Он существовал до 1990-х годов, но уже в середине 1980-х почти все строения были заброшены. Перед началом реставрации я переселил девять семей, которых когда-то отселили на территорию усадьбы. Две семьи жили в доме управляющего, а остальные — в послевоенных халупах-самостройках с земляными полами. Каждой семье я в итоге купил по маленькому деревенскому дому в разных селах.

Я с детства мечтал восстановить храм Михаила Архангела в Скорняково, но сделал это после знакомства с Татьяной Михайловной — скорняковской бабушкой, которая собирала пожертвования на храм. Она голосовала на дороге, я ее подобрал, мы поговорили, я дал ей денег, на которые она купила кирпичей. Но быстро понял, что если не заниматься этим самому, ничего не получится, поэтому нашел куратора стройки — Павлина Дмитриевича, бывшего главного конструктора Липецкого тракторного завода.

Помню, когда десять лет назад я приехал за благословением (на реставрацию храма. — Прим. ред.) к владыке Никону, митрополиту Липецкому и Задонскому, он мне сказал: «Алексей, ты знаешь, какой праздник сегодня? Благовещение. Ты благую весть принес». Мы освятили церковь в конце ноября 2013 года на праздник Михаила Архангела. Служит в ней хороший батюшка, к нему народ едет из Москвы и Липецка. Люди здесь венчаются или ребенка крестят и прикипают к этой церкви. А я за это время так хорошо разобрался в нюансах восстановительных работ, что основал реставрационную компанию.

Мы искали новое применение усадебным зданиям. Например, ресторация «Бальмонт» открылась в здании ткацкой фабрики, построенной в конце XVIII века. В доме, который сейчас называется «Школа», после революции располагался тот самый детский приют, сейчас там гостевые номера. Гостевой дом «Березки» построен на старом фундаменте: понятно, что панорамных окон тогда не было, но мы решили, что для вида на луг лучше всего подходят именно они. Скотный двор, спроектированный Муравьевым-Карским, пока в процессе реставрации: там будут гостиница и спа-комплекс. Флигель мы уже восстановили и на первом этаже планируем сделать музей Муравьева-Карского.

В нашей группе в «ВКонтакте» выложен отрывок из фильма «Два дня» Дуни Смирновой. Помните, где Федор Бондарчук звонит невесте из усадьбы Щегловитова? «А может, свадьбу в усадьбе справим? Красота немыслимая, пруды, конюшни, барский дом. Попа наймем местного, такого, колоритного. А, то есть на Мальдивы они могут лететь, а за 400 километров от Москвы им никак?» Очень забавный монолог, как будто для нас писали. И даже расстояние от Москвы — почти 400 километров. Свадьбы — это наша радость и боль. Они, с одной стороны, денег приносят немало, а с другой — музыкальное сопровождение и поведение гостей не всегда соответствуют духу усадьбы. Я иногда пугаю общественность: мол, больше свадеб не будет. И все сразу такие — «о, надо скорее жениться».

Но не в свадьбах счастье. Скорняково-Архангельское — хорошее место для серьезных мероприятий вроде стратегических сессий или выездных советов директоров. Липецкая область — для дачного отдыха высокого уровня. Здесь даже климат другой, хотя от Москвы всего четыре часа езды: солнца намного больше, звезды потрясающие, кажется, что попал на юг. Вообще верховья Дона — места знаменитые, в XIX веке здесь отдыхала московская интеллигенция. Бунин провел детство на хуторе Бутырки в Елецком уезде и учился потом в Елецкой гимназии, здесь часто гостили Булгаков, Бальмонт, Кустодиев, недалеко располагались усадьбы Лермонтова, Тургенева, Пришвина. Я вообще считаю, что русская культура — это наша будущая нефть. И здесь мы уже стараемся монетизировать наш культурный и природный потенциал.

Мы разработали несколько маршрутов для пеших и велосипедных прогулок. Здесь интересные ландшафты, перепады высот. Можно проехать на квадроциклах по берегу реки Сухая Лубна. Или проплыть 15 км по Дону на лодках от «Мальв» (гостевые дома, которые находятся неподалеку, в селе Донское 1-е, также принадлежат Шкрапкину. — Прим. ред.) до усадьбы — с порогами, перекатами и небольшими водопадами. Соорудили два парома-самолета: хитрая конструкция использует силу течения, и паром перемещается между берегами сам. Раньше один берег был Воронежской губернией, а второй Орловской.

Не знаю, смогу ли все бросить и заниматься только туризмом, для меня возрождение объектов культурного наследия всегда было только хобби. Но тем не менее для меня важнее всего польза, которую я приношу. Здесь она очевидна.

«Афиша Daily» благодарит за помощь в подготовке материала администрацию Липецкой области.