Мисс Слоун (Джессика Честейн) — сверхэффективный лоббист, работающий в жанре «цель оправдывает средства» в крупной вашингтонской пиар-фирме, специализирующейся на сфере налогообложения. Однажды в фирму обращается большой клиент — оружейные производители: они хотят повлиять на общественное мнение перед сенатскими прениями по поводу закона, который ужесточит проверки для граждан, желающих приобрести оружие. Слоун против оружия, поэтому грубит, увольняется, забирает нескольких сотрудников и переходит с ними в более скромную фирму, которой зато руководит приличный человек (Марк Стронг) и которая собирается, наоборот, проталкивать этот законопроект. Соответственно, Слоун начинает воевать за колеблющихся сенаторов со своими бывшими коллегами (Майкл Сталбарг, Сэм Уотерстон).
Если бы этот фильм был снят сегодня — после Трампа, после стрельбы в школе во Флориде, после маршей, бойкотов, новых законов — вероятно, он был бы немного другим. Но «Слоун», которая доползла до российского проката с большим опозданием, в Америке вышла полтора с лишним года назад, примерно одновременно с памятными выборами, а придумывалась, разумеется, еще гораздо раньше. И с одной стороны, темы фильма за это время не только не потеряли актуальности, а совсем наоборот. С другой, из сегодняшнего дня риторика «Слоун» уже кажется невинной, почти наивной: невозможно языком Сидни Люмета описывать мир Армандо Ианнуччи.
Впрочем, у сценариста-дебютанта «Слоун» по фамилии Перера, корпоративного юриста по образованию, очевидно был другой образец для подражания — Аарон Соркин. Профессиональные скороговорки, которыми обмениваются герои — а уж Слоун в них вообще заслуженный мастер спорта, — недвусмысленно отсылают к «Западному крылу» или «Новостям». И Перера, приходится признать, — не Соркин: тут есть очень удачные реплики, но в смысле плотности, упругости его диалоги значительно слабее (как назло Джессика Честейн одновременно снялась у настоящего Соркина в «Большой игре»). Правда, если подумать, а у кого не слабее?
В интересах прежде всего драматургии в политический фильм вплетена судебная драма: «Слоун» начинается и заканчивается на сенатских слушаниях, посвященных моральному облику и методам главной героини; за великого инквизитора — Джон Литгоу. Это позволяет всем мало-мальски важным персонажам собраться в одном зале и раз за разом обмениваться многозначительными взглядами, а самой Слоун — готовиться к заключительному слову и делу, которые со всей определенностью напомнят нам, что дело происходит не в Вашингтоне, а в Голливуде (и французском Голливуде — бессоновской EuropaCorp).
Но в первую очередь это все-таки человеческий портрет, и в этом плане у британского ветерана Джона Мэддена («Влюбленный Шекспир») получается если не все, то довольно много. Для Честейн это идеальная роль в самом подходящем ей амплуа «строгая госпожа», и смотреть на нее не скучно ни секунды: безупречные брючные костюмы, хищные шпильки, рыжие волосы, пронзительные синие глаза и ярко накрашенные губы, привыкшие приказывать и унижать.
К мисс Слоун есть вопросы: крайняя степень цинизма и приступы идеализма уживаются в ней не очень правдоподобно, попытки смягчить ее образ (одиночество, бессонница, таблетки), как правило, грубоваты, а трогательные отношения с мужчиной по вызову балансируют на грани карикатуры. Любопытный момент: можно ли представить, чтобы в 2018 году герой или даже антигерой мужского пола, которому мы мало-мальски симпатизируем, рутинно ходил к проституткам? Но к Джессике Честейн вопросов никаких, и она лоббирует этот благонамеренный и несколько механический в своих сюрпризах политический триллер так, словно искренне уверена в его способности победить.