— Какая была первая мысль, когда получили приглашение от Marvel?
— Ох, когда они меня в первый раз попросили прийти на встречу и потом предложили снимать фильм, я, конечно, подумал, что в Marvel совсем с ума сошли. Нанимают на работу всех подряд.
— Новый «Тор» — это что-то совсем новое, такого не видели ни в одном фильме киновселенной Marvel. Расскажите, как так получилось и пришлось ли убеждать в чем-то Кевина Файги?
— О да, для меня это тоже ново! Я не хотел присоединяться к проекту на этапе третьего фильма — это все равно что режиссировать сериал на его последнем сезоне, когда все задаются вопросом: «Кто этот парень? Что он тут делает?» Не хочу умалять значения предыдущих двух картин, но мне хотелось, чтобы зрители могли посмотреть «Рагнарек» и насладиться им, даже если не смотрели предыдущие фильмы. Ну а если смотрели, то будут вознаграждены за преданность — мы воздали должное предыдущим картинам и есть парочка референсов, которые легко найти. Кевин явно выбрал меня не потому, что у меня шикарный опыт создания супергеройских фильмов — это очевидно (смеется), а потому, что у моих фильмов есть определенный почерк. Это то, что мне нравится в фильмах Marvel, они как будто всегда задаются вопросом: «Что мы будем делать дальше? Чего меньше всего от нас ожидают?» Вот сколько раз Крис Хемсворт играл Тора? Раз пять? А его комедийный талант был не до конца раскрыт, а там ведь такие пространства для маневров! Он очень смешной парень. Мы много работали вместе над тем, чтобы сделать его героя более современным, чтобы Тор наконец заговорил как обычный человек, не был так красноречив — он ведь провел много времени на земле, — словом, мы активно работали над тем, чтобы Тор стал лучшей версией себя.
— Какого было переходить из небольших по бюджету фильмов в такой блокбастер? А что было самым сложным?
— Я думаю, длительность съемок — 85 дней. Просто сохранять энергию и двигаться в одном и том же ритме все время — вот что по-настоящему сложно. У меня не было сложностей на площадке или с актерами. А вот оставаться креативным, создавать новые идеи, делать фильм веселым — вот, что было по-настоящему сложным.
— А какие страхи мучили?
— Самый большой страх — это страх потерять контроль, потерять руль где-то в середине пути. У меня был этот страх, конечно, потому что вплоть до этого я целиком контролировал всю свою работу. Но эта мысль была со мной недолго — когда я познакомился со всеми, этот страх перестал меня мучить. Но мне понравилось работать с ребятами из Marvel — они стараются сделать лучшее из тех составляющих, что у них есть. Если вы посмотрите на эти ингредиенты по отдельности — они смехотворны. Очень трудно делать фильмы, в которых есть Халк, женщина c рогами и чувак, который сделан из молний. Даже если взять «Стражей Галактики», как вы начнете описывать этих персонажей нормальному человеку? Чувак-дерево, зеленая леди и енот. Все эти ингредиенты сумасшедшие сами по себе, а если их соединить? Так что надо доверять этим ребятам, они правда знают, что делают. Они дали мне свободу на съемочной площадке, а когда мы сели монтировать, мы начали все менять местами, начали спорить, в чем-то соглашаться, а в чем-то — нет. Это мой первый студийный фильм, я считаю, мне повезло: слышал от знакомых, каково это работать с другими студиями, и считаю себя одним из везунчиков. Мне повезло попасть в очень крутую команду.
— То есть даже не было намека на страх перед работой с оскароносными актерами — с Энтони Хопкинсом и Кейт Бланшетт?
— Я думаю, что в большинстве случаев мы сами нервничаем и доводим себя до изнеможения, думая, что известные люди будут козлами? (Смеется.) Это самый большой вопрос, которым ты задаешься: «Мне, что, придется работать с козлом?» Я-то не против работать с козлами весь день напролет, я могу постоять за себя и свои идеи. Энтони Хопкинс был просто душкой — все, чего он хотел, так это приходить на площадку и делать что-то, чего он не делал раньше. Так что да, я нервничал по этому поводу, но недолго.
— Почему решили, что в фильме о Торе нужен Халк?
— На самом деле я с самого начала знал, что он будет в фильме. Так что, когда я присоединился к проекту, у нас еще не было истории, но мы знали, что будут Тор и Халк, что в какой-то момент присоединится Хела, что, конечно, не обойтись без Локи. Знали, что впоследствии мы представим Валькирию. На тот момент мы уже начали уговаривать Кейт Бланшетт сыграть роль Хелы. Как только я ни пытался ее убедить и наконец пустил в ход главное оружие — у Кейт же трое сыновей и дочь! Я сказал, что фильм будет крутым, но, главное, добавил: «Твои мальчики полюбят Хелу». (Смеется.) Уже потом, правда, я решил заглянуть в комиксы и увидел, что у ее персонажа огромные рога!
— А вы сами любите комиксы?
— Когда я рос, то коллекционировал «Людей Икс» и остальные комиксы. «Тора» не было среди них, такими комиксами скорее увлекались мой дядя или мои родители. Так что когда я присоединился к проекту, то задавался вопросом: «А Тор крутой?» Так что этот фильм был вызовом, который я сам себе бросил: как бы мне сделать Тора самым крутым персонажем в киновселенной Marvel? Даже круче, чем Железный человек?
— Каково было самому работать на два фронта — режиссировать и исполнять роль Корга?
— Я начал работать над этим персонажем на третьей неделе после старта съемок. Самым трудным, что мне пришлось делать, так это расхаживать в пижаме по съемочной площадке с точками на лице, со шлемом на голове и с кучей камер, прикрепленных ко мне, при этом режиссировать и ожидать, что люди будут относиться ко мне серьезно, а не слышать постоянно: «Чувак, ты выглядишь как идиот».
— Хотя для меня нет ничего более естественного, чем режиссировать и играть в фильме одновременно. Я себя засовываю в каждый фильм — я привык так работать. Кроме того, я хотел, чтобы мой персонаж казался чудовищным с виду, но милым в душе — он же настоящий пацифист! Да, он постоянно попадает в передряги и драки, что поделаешь. Мне нравятся такие персонажи–помощники, они помогают другим персонажам наладить отношения друг с другом. Он своего рода гид по этому фильму, он многое объясняет зрителям, мне это очень нравится — это все равно что режиссер будет в кадре вести вас за руку и рассказывать, что, черт возьми, происходит. Кроме того, он один из самых смешных персонажей фильма, ну а для меня было большим удовольствием сыграть с Крисом. На моей съемочной площадке нет строгих правил, сценарий — это лишь предложение, а не руководство к действию, так что мы много импровизировали, на ходу выдумывали новые идеи. Нам повезло, что у нас было так много времени на съемки.
— Да, я слышала о том, как вы любите импровизировать на площадке. В этом плане Джефф Голдблум идеальный для вас актер?
— О да! Так оно и есть! Порой мы всей командой просто стояли за камерой и кричали Голдблуму идеи, он тут же импровизировал. Я привык так работать, для меня это норма. На самом деле многие, с кем я работал в прошлом и настоящем, очень хороши в этом — и они совсем не против, если я показываю им, как надо сыграть ту или иную часть и как именно произнести ту или иную реплику.
— В фильме есть сцены, которые происходят во вселенной, просили Джеймса Ганна дать вам пару советов, как работать в открытом космосе?
— Да я уже был в космоcе, так что знал, с чем имею дело. (Смеется.)
— Ну хоть помог разобраться с киновселенной Marvel?
— Я люблю «Стражей Галактики» и именно поэтому стараюсь слишком не отвлекаться на чужую работу. Не хочу слишком поддаваться влиянию, так что свой корабль я увел немного в другую сторону и старался меньше торчать в космосе и больше проводить времени на других планетах.
— Стойте, а почему тогда персонаж Джеффа Голдблума появился после титров «Стражей Галактики. Часть 2»?
— Ах, ну да, туда же ушел этот кусок. Все, что было создано Джеком Кирби (автор комиксов — Прим. ред.) в плане дизайна, особенно для планеты Голдблума, мы держали в режиме строгой секретности. Но в итоге именно этим я очень горжусь — я был непреклонен, когда речь заходила об использовании работ Кирби, именно поэтому, если вы присмотритесь, то заметите много отличий между новым «Тором» и «Стражами».
— А думали о том, что надо этот фильм соединить со следующей частью «Мстителей» — с «Войной бесконечности»?
— Нет, я повторюсь. Я стараюсь не обращать внимания на другие фильмы и делать свой собственный фильм — взгляд Тайки на «Тора». Моя работа была создавать идеи, ну а работа Marvel — говорить мне, могу я это сделать или нет, потому что нечто будет в следующих фильмах или что-то в этом духе. Я просто оставил это на них. И потом, это здоровее для меня работать над фильмом и не задумываться о других — я не хочу меняться только потому, что после моего фильма выйдут еще три или четыре картины. Я могу контролировать только те чувства, что испытывают зрители при просмотре этого фильма, а не задаваться вопросом, у кого сейчас какой камень бесконечности. Да не волнует меня, у кого сейчас ваши камни бесконечности! (Смеется.)
— А что касается визуального воплощения картины?
— Это очень симметричная картина — вы можете это заметить даже по постеру. И совсем другие, яркие, насыщенные цвета! Даже на контрасте с «Первым мстителем: Противостоянием», который весь цвета цемента и бетона — что, конечно, то, что фильму нужно было: серьезность и без прикрас. Мне нравилось снимать по старинке, без всех этих новомодных приемов съемок, когда все трясется и ты не можешь понять, что происходит!
— А какой у вас следующий проект?
— Думаю, что снова сделаю фильм по моему собственному сценарию — небольшой фильм, который я могу снять за год. Конечно, хочу в будущем сделать что-то подобное по масштабу снова или даже больше, но пока не знаю, что это может быть.
— Напоследок, что насчет этой фотографии в самолете, где вы все спите друг с другом — Крис Хемсфорт, вы, Том Хиддлстон?
— Да-да, слушайте, я даже не знал, что нас снимают! Я правда спал! Конечно, в итоге мы все очень подружились — это еще одна причина моего счастья. Я думаю, что одна из причин, почему у меня было достаточно энергии на съемках, заключается в том, что в итоге все актеры мне стали как члены семьи. Если придет кто-то надменный с большим эго, мы над ним посмеемся, спустим с небес до нашего уровня. (Смеется.) На самом деле мы смеялись так много, что порой мне приходилось покидать свое режиссерское кресло и уходить к себе в палатку, настолько мы заливались от смеха. Я бы никогда не хотел работать над фильмом с излишней серьезностью — знаете, когда вы едете на работу и сама мысль о приближении рабочего места вводит вас в депрессию, вам настолько фигово, что вы приходите на работу и готовы плакать весь день напролет.
