Смешно или нет: новые стендап-спешелы Сидорова, Шаппелла, Джервейса, Селегея и Мирзализаде

30-летний москвич родом из удмуртского села с кудрями поэта и глазами батюшки начинает с красочных абсурдистских наблюдений («обувь — это кусочек пола, приклеенный к ногам»), а заканчивает горькими признаниями-рассуждениями о собственной подавленной сексуальности и религиозном чувстве вины.

Женя Сидоров — не новичок, а ветеран русской стендап-сцены, у него за плечами десять лет работы в сфере альтернативной комедии. При этом начинал он тогда, когда никакого мейнстрима, которому можно было бы оппонировать «альтернативой», еще не сформировалось. Дебютный спешел Сидорова, вышедший на исходе 2023 года, — разумеется, событие, но ему досталась сложная функция подытожить целое десятилетие. В результате классическим абсурдистским шуткам-хитам комика приходится соседствовать со свежими отступлениями про мечту стать бабочкой, после которых Сидоров ударяется в драматические монологи образца чуть ли не Сполдинга Грея. Даже когда не очень смешно, выглядит это все еще так свежо, оригинально и философски зрело на фоне конкурентов, что не рекомендовать этот промежуточно-итоговый концерт невозможно.

Белорус талышского происхождения, живущий где‑то в Европе, хитро ухмыляясь, выводит на чистую воду профеминистов и посетителей публичных домов, психотерапевтов и их клиентов, пропалестинских и произраильских комментаторов в соцсетях.

Не самый сильный материал комика с отточенной до совершенства подачей. Высокий профессионализм Идрака Мирзализаде состоит не в каких‑то особых трюках, а, наоборот, в напускной расслабленности, убаюкивающей ровности голоса, продающей самые рискованные панчлайны. В какой‑то момент Идрак, не ведя глазом, делает вид, что кричащий из зала зритель не пробил шутку («Одновременно!» — отвечает зритель на вопрос комика «какой идеальный момент для смерти родителей?»), а высказал неверное предположение (Идрак: «Имеешь в виду одновременно мама и папа?»), только чтобы в итоге снова успешно продать ту же самую концовку зрителям («В идеальном мире мамы должны умирать только одновременно с детьми»). И это чистовик, это записанный спешел на платной платформе — перед нами реально профи высшей категории!

Проблема в том, что точные и острые наблюдения о родителях (самое смешное: «Знаете, у кого благодарные дети без всяких травм? У быдла!») в большей части концерта сменяются многочисленными сухо-математическими разгонами о сексе, с которыми смогут соотнести себя только самые опытные в теме зрители. Дно этой части — история про поход в публичный дом с другом с мучительным пересказом матерных сексуальных разговоров клиента и секс-работницы за ширмой, во время которого атмосфера в зале становится просто мучительно неловкой.

Живой классик американского стендапа в своем девятом за семь лет нетфликсовском спешеле особо не шутит, а ностальгирует о молодости, обозревает новости о знаменитостях («Знаете, почему я никому из них не сопереживаю? Я сам и есть Уилл Смит. Я сам и есть Крис Рок») и сверх всякой меры троллит зрителей своей теперь уже фирменной, все еще прогрессирующей трансфобной риторикой.

В условиях такой нездоровой продуктивности это неминуемо должно было случиться: новое часовое выступление Дейва Шаппелла — что угодно, только не стендап-комедия. Отчасти нарциссическая фан-встреча (локация — место раннего выступления комика, про него в программе есть долгая «поучительная» история), отчасти подкаст (понятно, что Шаппелл все еще время от времени забавен, но любой комик «забавен» и на подкасте — а от стендапа мы ждем иной степени концентрированности юмора), отчасти мотивационный спич (одними пафосными речами в сигаретному дыму про «мечтателей», коими Шаппелл называет и себя, и транслюдей, он бы реально мог делать миллионы). Есть смысл смотреть, если вы хотите удовлетворить не свою потребность в смехе, а личную симпатию к этому человеку.

Выходец из рабочей английской семьи, за жизнь добившийся мировой славы в областях ситкомостроения и — чуть позже — стендапа, ворчит перед бесконечно широкой нетфликсовской аудиторией о грехах абстрактных гомо сапиенс, о несуществующих младенцах, болеющих СПИДом в неназванной африканской стране, и о вполне конкретных зарвавшихся голливудских звездах (Питер Динклейдж, жалующийся на съемки новой «Белоснежки», — цель номер один). Итог — статуэтка «Золотой глобус».

Нам предлагается поверить, что за победу Рики Джервейса с шутками про СПИД в Африке и «воук-культуру» проголосовали одновременно кинокритики из Нигерии, Латвии и России. Окей, допустим. Возможно, и правда, абстрактно-глобалистский подход в комедии работает — в том плане, что тут все хоть чуть-чуть понимают, о чем идет речь. Проблема в том, что выбор всем доступных тем делает их до боли предсказуемыми. А простейшая структура шуток (невинное «гуманистическое» наблюдение в качестве обманки — предельно грубый и гротескный выворот следом) превращает каждый как бы «шокирующий» панчлайн в самоочевидную, бесполезную добивку, не способную удивить, а значит — и рассмешить. Не помогает и тот факт, что Джервейс, как Задорнов, время от времени предлагает зрителям «готовиться» к следующему скандальному анти-воук-панчу.

В конце Джервейс высказывает свое мотто: любой смех-де полезен, любая неполиткорректная комедия — благодать. С этим трудно спорить, но проблема в том, что неполиткорректный стендап Джервейса начисто лишен смеха — если только не учитывать его смешки над собственными приколами.

Пухлый американец, в разном сценическом свете выглядящий поочередно как повстанец-трампист и самый безобидный айтишник из твиттера, рассказывает, как сходил в музей Джорджа Вашингтона в лето протестов BLM и как начал симпатизировать террористам после того, как узнал, что бывший его девушки — морпех-спецназовец.

Даже если по всем внешним признакам и заявленным темам вам не близок Шейн Гиллис, после нескольких минут просмотра должно стать очевидно, почему он чуть ли не самая стремительно, неумолимо восходящая звезда американского стендапа (в прошедший уик-энд он хостил SNL, шоу, из которого его уволили по причине кенселлинга пять лет назад, а он сделал вид, что кенсел-культуры просто не существует). Он смешит не самоочевидными абстракциями, а эзотерическими, локальными наблюдениями, которые при этом умудряется делать универсально доступными за счет ясного сторителлинга. Словесное мастерство у него сочетается с физической пластикой: попробуйте не уписаться от смеха на отыгрышах про американского генерала-фурри (реальная история из твиттера), вставную челюсть Джорджа Вашингтона (реальная история из дома-музея) и трогательной пародии на собственного дядю с синдромом Дауна.

Русский эмигрант-зумер уничтожает власть, оппозицию, рудименты советской идеологии, блатные понятия, одноклассников и вообще всех, глядя на зрителей черным-пречерным то ли из‑за бессонницы, то ли из‑за депрессии взглядом.

Кирилл Селегей — пример новой школы русского стендапа, где интеллигентная нейтральность Идрака или, скажем, Артура Чапаряна сменяется нарочито грубой подачей и гротескными отыгрышами как бы в постироничном ключе. Вкупе с мрачной тематикой материала (парафраз лучшей шутки-ванлайнера за спешел: «у ютуб-видео про то, как входить в хату, столько миллионов просмотров, что бедные зэки давно не понимают, почему они совсем не могут никого изнасиловать») концерт — зрелище не для слабонервных. Но если вы, как и молодежь, предпочитаете разбавлять думскроллинг троллингом, а самым депрессивным новостям во всех случаях противопоставляете иронию, должно зайти.