«Молись и стреляй». Шесть фильмов об арабо-израильском конфликте

В такой схватке невозможно найти того, кто изначально прав. Каждый уверен, что защищает свою землю, каждый готов пойти на любые жертвы, каждый жесток с врагом, у каждого наготове море аргументов от Ветхого Завета до решений ООН, каждый считает слова противника лживой пропагандой.

Уставший от непрерывного кровопролития израильский суперсолдат инсценирует собственную гибель и по поддельным документам устраивается парикмахером в нью-йоркский салон красоты. Призраки прошлого рано или поздно дадут о себе знать, заклятый враг уже идет по его следу, а еще новоявленный парикмахер влюбляется в девушку-палестинку.

В 2008-м году фривольные высказывания Адама Сэндлера на столь неоднозначную тему могли показаться кощунством. В контексте сегодняшних событий «Не шутите с Зоханом» смотреть и вовсе больно. Перефразируя Олега Тинькова из мема, это не ****** как смело, а просто ******.

Герой злоупотребляет гостеприимством: сходу устраивается жить в чужой квартире, мочится в лоток кота, потом — на кота, а после занимается сексом с мамой хозяина дома. Все прочие шутки выстроены по схожей схеме — и именно в такой хамской и наивнойВ финале израильтяне и палестинцы вместе отреставрировали разрушенную ими улицу и начали заниматься мелким бизнесом, уживаясь в одном здании. непосредственности что‑то есть.

Рассказать о палестинском конфликте на языке туповатой комедии — вполне разумный дидактический ход. Если хотите плавно погрузиться в тему — вот идеальная точка входа.

В ответ на убийствоТеррористы из «Черного сентября» взяли в заложники 11 израильских спортсменов. Операция по их спасению завершилась провалом — все заложники погибли. спортсменов на Олимпиаде 1972 года правительство Израиля собирает группу киллеров, которая должна выследить и уничтожить всех причастных к организации теракта палестинцев.

Несмотря на то что главный герой большую часть хронометража ходит с кислым, а не бодрым выражением лица, «Мюнхен» — это вполне каноничный боевик в стиле «Миссии: невыполнима» или «Ронина». Отряд неистребимых шпионов преследует злодеев в разных частях света. Дозревший до роли Джеймса Бонда Дэниел Крейг«Мюнхен» вышел за год до «Казино „Рояль“». и выглядящий как греческий бог Эрик БанаЭрик Бана снялся в роли Гектора в «Трое» (2003). настолько ослепительны, что бедный зритель не может понять, чего от него требуют авторы фильма: то ли горевать о судьбах Израиля и Палестины, то ли кайфовать от того, как лихо крутые мужики расправляются с негодяями.

Не считая этого диссонанса, «Мюнхен» — безупречное кино, очень буквально трактующее завет Альфреда Хичкока. Вы видели, как под жертву подложили бомбу, отсчет времени до взрыва уже идет.

1948 год. Четырнадцатилетняя Фарха спорит с отцом: тот хочет поскорее выдать ее замуж, а девушка мечтает о карьере ученой. Феминистский диспут обрывается, когда в родную деревню входят войска сионистов и устраивают этническую чистку.

Родители режиссерки Дарин Дж.Салам бежали из Палестины во время описанных в фильме событий; сценарий был написан по мотивам воспоминаний ее родственницы.

Фильм снят от лица травмированного войной подростка, а военные преступления мы видим сквозь узкий дверной просвет. В 2021-м случился небольшой скандал, после того как Netflix включил «Фарху» в свою библиотеку, а министр финансов Израиля Авигдор Либерман назвал фильм «лживым и подстрекательским» и даже предложил лишить кинотеатр из города Яффа, в котором показали «Фарху», госфинансирования.

НакбаТермин для обозначения принудительной депортации 725 тыс. палестинских арабов вследствие Арабо-израильской войны. 29 ноября 1947 года ООН было принято решение о разделе британской Палестины на еврейскую и арабскую части, но многие палестинцы, жившие на разделенных землях, отказались их покидать. Их переселение сопровождалось жесткостью, насилием и, по мнению некоторых историков, этническими чистками, в ходе которых уничтожались целые палестинские деревни. — игнорируемая Голливудом черная страница истории современного Израиля, и «Фарха» — редкий шанс ознакомиться с ней в игровом, а не документальном кино.

Израильтянин — ветеран Первой ливанской войны ловит себя на мысли, что из‑за посттравматического расстройства не может вспомнить события своей службы. Пытаясь восстановить их в памяти, он берет интервью у нескольких сослуживцев, заостряя внимание на конкретных датах. Особенно его интересует сентябрь 1982 года и собственная причастность к резне в Сабре и Шатиле14 сентября 1982 года был убит президент Ливана, христианин Башир Жмайель. В ответ на это христианские фалангисты вошли в лагеря палестинских беженцев Сабра и Шатила и, по разным подсчетам, убили там от 460 до 3500 мирных жителей. Израильские войска в эти дни стояли в оцеплении лагерей и не помешали фалангистам. .

«Вальс с Баширом» — удивительный сплав из документального кино, исповедиПовествование ведется от лица режиссера, который действительно воевал в Ливане., компьютерной анимации и музыкального клипа. В первую очередь это набор интервью с участниками событий — подчеркнуто сухой и беспристрастный. Никаких подвигов: ветераны вспоминают, как их тошнило на палубу десантного катера, или как они, насмерть перепуганные, ехали на танке, паля— Что мне делать? — Стрелять — В кого? — Откуда я знаю — Может, лучше помолиться? — Тогда молись и стреляй во все стороны.

Клиповые эпизоды, на которые рассыпается эта полуторачасовая драма, так вдохновенно и искусно сняты, что порой «Вальс с Баширом» превращается чуть ли не в мюзикл (композитор Макс Рихтер получил премию Европейской киноакадемии за лучший саундтрек). В предельной эстетичности как раз и скрыта одна из проблем: фильм о военных преступлениях слишком уж приятно смотреть. Это противоречие, свойственное израильским военным драмам, называют shoot and cry. Их персонажи сокрушаются о том, что натворили на войне, но война при этом продолжается.

Израильский танк должен проехать сквозь уже зачищенный город, прикрывая пехоту. Быстро выясняется, что зачищенной территория является только на бумаге и сопротивление будет яростным.

Еще один фильм о ливанской войне, поставленный ее непосредственным участником. «Ливан» почти целиком снят изнутри кабины «Центуриона», за что его метко окрестили «Подводная лодка в танке».

Клаустрофобическая паника четырех неопытных, испуганных молодых людей, запертых в вонючей, залитой кровью и машинным маслом металлической коробке — самый близкий к реальным событиям образ. Проблема «Ливана» в том, что при безусловной искренности выбранного автором подхода мастерства кинематографиста ему явно не хватает. Актеры переигрывают, бутафорские оторванные конечности быстро ломают эффект погружения, да и общее качество картинки скорее подходит студенческой короткометражке, а не коммерческому кино. Ничего удивительного: пока коллеги по цеху учились снимать фильмы, режиссер воевал«Ливан» — частично автобиографическое кино. В 1982 году двадцатилетний Самуэль Маоз был пулеметчиком на танке. Отслужив, он выучился на оператора и начал работать в кино и на телевидении..

Нищая палестинская деревня. Сухая земля, редкие растения, ветхое жилье (основной источник дохода местных жителей — сбор оливок), много маленьких неумытых детей. Очевидно, что проблем тут и так хватает, но к ним вскоре добавляется еще одна — израильская застройка на занятой крестьянами земле. Сначала появляется металлический забор, а потом и охраняющие его войска.

«5 разбитых камер» — документальный фильм. Крестьянин Эмад Бурнат купил видеокамеру, чтобы запечатлеть детство своего сына Джабриля, но вместо этого получилась хроника мирного палестинского протеста. Год за годом Эмад снимает: как бульдозеры выкорчевывают оливковые деревья, как ребенок рассказывает, что не боится слезоточивого газа, и даже как гибнет от пулевого ранения один из его друзей. Собрать из такого материала увлекательное или хотя бы смотрибельное кино — задача не из легких, но здесь Бурнату помог израильский режиссер Гай Давиди. В итоге «5 разбитых камер» — завораживающее и бескомпромиссное зрелище, скрепленное общим нарративом, закадровыми комментариями автора и простой, но цепляющей интригой. Главный вопрос — в результате чего была разбита каждая из заглавных камер, и пять новелл дают на него четкий ответ. Спойлер: в одной из камер застряла пуля.

Сам факт появления такого фильма — антивоенный манифест. Палестинец и израильтянин вместе создали произведение искусства — вот, пожалуй, лучшая демонстрация того, что диалог между воюющими сторонами возможен и именно творчество сближает, а не разобщает людей.