«Я боялся, что моя девушка убьет себя, если я продолжу». Как Каве Захеди снимает автофикшн

— Как тебе в 1991 году пришла в голову идея сделать фильм «Немного жестко»? Почему ты решил, что разыграть на экране любовный треугольник с участием людей, которые пережили его в реальности, — хорошая идея?

— У меня был психоделический опыт, который подтолкнул меня в этом направлении. Просто была мысль, что и так в мире все прекрасно. Я тогда учился в киношколе, и там преподавали, по сути, искусственную голливудскую структуру фильма. Но ведь если все уже прекрасно, то проблема лишь в том, чтобы это увидеть. Я просто хотел запечатлеть реальность. И для меня было так: чем больше реальности, тем лучше. Я когда‑то пытался делать вещи, которые не были реальными или не были основаны на реальности. И они никогда не казались правдивыми. Когда настоящие люди играют самих себя, это всегда лучше. Когда реальное место действия — это и есть съемочная локация, так тоже лучше. Поэтому я решил снять фильм о чем‑то очень простом и близком.

— Я заметил, что в фильме Ричарда Линклейтера «Перед рассветом» есть сцена с песней Кэт Блум, которая очень похожа на сцену из «Немного жестко».

— Да, это я отправил ему эту песню. (Каве Захеди сыграл роль в фильме Ричарда Линклейтера «Пробуждение жизни», а сам Линклейтер однажды сказал про него следующее: «В конце концов его фильмография станет одной из величайших поэм в истории, потому что будет понятна каждому». — Прим. ред.)

— Но также есть рецензия Pitchfork на переиздание Кэт Блум, где говорится, что Ричард Линклейтер сделал эту певицу снова популярной. Только вот премьера «Немного жестко» на «Сандэнсе» состоялась в 1991 году, а «Перед рассветом» — в 1995-м… И я подумал: «Видимо, историю кино пишут победители».

— Да, это правда (смеется).

— «Немного жестко» был твоим первым полнометражным фильмом. Были ли какие‑либо ошибки, которые ты допустил при его создании?

— Помню, я подумал, что есть один эпизод, который я хотел бы сделать короче на три кадра. В остальном считаю, что этот фильм идеален.

До этого я снял еще один фильм, совсем другой. Назывался «Подражание Крису». В нем рассказывалось о парне, который однажды утром просыпается, а в ванной стоит… черный гей-карлик, который утверждает, что он его сын. В том фильме не было того личного, уязвимого качества, которое, как мне кажется, есть в моих последующих работах.

— Были ли какие‑нибудь режиссеры, снимавшие автобиографические работы, которые тебя вдохновили?

— Когда я открыл для себя фильм «Дневники» Эда Пинкуса, он мне очень понравился. Пинкус снимал свою собственную жизнь в течение семи лет. Очень хорошее кино.

Если бы я и стал кого‑нибудь копировать, то это был бы Алан Берлинер. Он интимный режиссер-документалист, также снимает фильмы о своей жизни. Он мой друг, и он действительно хорош. Делает вещи, которым я завидую. Я говорю: «Боже мой, какая хорошая идея — жаль, что я до этого не додумался».

— Интересно, что школа дневникового кинематографа была нишевым ответвлением экспериментальной сцены. Но сегодня это одна из самых мейнстримовых форм кинематографа, если посмотреть на влоги и людей, снимающих себя для TikTok. Как ты думаешь, есть ли связь между теми режиссерами и мейнстримом в наши дни? Я слышал мнение, что 365-дневный кинопроект Йонаса Мекаса — это, по сути, протоютуб.

— Определенно, это часть одного и того же способа осмысления мира. Но я не думаю, что люди, снимающие влоги, смотрели фильмы Мекаса, или мои фильмы, или фильмы других людей, которые ассоциируются с подобным кинематографом. Конечно, сходство есть. Но есть и разница. Она состоит в качестве честности, а также ремесла. Видеоблогеры, кажется, не понимают историю кино. Они не понимают экспериментальное кино. Не понимают, что значит работать против мейнстрима. Они просто хотят быть знаменитыми, чего, знаете ли, я тоже хочу. Я понимаю этот импульс, и он очень универсален. Но их работы кажутся одноразовыми, а я пытаюсь делать вещи, которые останутся надолго.

— Ты мне кажешься одним из самых прогрессивных режиссеров старой школы в этом отношении. Потому что «Шоу о шоу» выходит сразу на ютубе, и «Под кайфом с Каве» тоже. На очень поверхностном уровне выглядит так: о, этот чувак приглашает кучу гостей и кайфует с ними. Кто‑то скажет: «О, так это как Джо Роган».

— Я ничего не имею против Джо Рогана. Главное отличие в том, что мои фильмы тщательно монтируются на протяжении сотен часов. Я стараюсь сделать их максимально смотрибельными, а его фильмы выглядят так, как будто… каждый день он просто делает еще один выпуск. А я медленный. Я снимаю фильмы для потомков. И надеюсь, что их будут смотреть после моей смерти. Так что все, о чем я думаю, — это сделать их как можно лучше.

— То есть даже такие вещи, как «Под кайфом с Каве»Серия коротких фильмов, где Каве встречает других творческих людей (в диапазоне от режиссера Алекса Росса Перри и актера Алекса Карповски до рок-музыканта Мэтти Хили из группы The 1975) и предлагает им принять (или не принять) запрещенные вещества и пообщаться. Никаких заготовленных тем или вопросов нет, поэтому большая часть выпусков превращается в хаос из неловкостей. При этом сам Каве, никогда не отказывающийся от веществ, сидит с каменным лицом., ты считаешь частью своего наследия? Лично я считаю, что эпизод с Мэтти Хили — это шедевр. Я бы, наверное, включил его в список лучших фильмов года, но он как будто существует в несколько неловком формате. Это эпизод телешоу? Это просто видео? Или это действительно фильм? К тому же он среднеметражный, около 45 минут. Не видишь ли ты противоречия между стремлением к новым медиа и традиционным наследием?

— Не знаю. Я просто делаю все что угодно и надеюсь, что это не канет в Лету. А что тебе понравилось в выпуске с Мэтти Хили?

— Он просто очень веселый, в нем идеально сталкиваются непохожие характеры. Это классическая формула «Моего ужина с Андре» и всех разговорных фильмов на двух артистов. Можно скажу честно? В интернете я видел фанатов Мэтти Хили, которые говорили: «О, Мэтти Хили здесь такой умный, а Каве такой тупой». А люди, болеющие за Каве, говорили: «Мэтти Хили — такая тупая рок-звезда, такой самодовольный. А Каве гораздо умнее». Так что, думаю, тут даже не очевидно, кто идиот, а кто умный. Возможно, именно потому, что вы из совершенно разных миров, разных систем координат, в этом эпизоде и есть настоящая искра. Сколько у него просмотров? Давай я проверю. Ты следишь за своими просмотрами?

— Не каждый день. Помню, когда он вышел, за первый день набралось около 50 тысяч. Потом как‑то замедлилось. Я бы предположил, что сейчас около 75, но понятия не имею.

— 73 тысячи, почти угадал.

— Я был немного разочарован этим проектом. Он связался со мной и захотел встретиться, а я не знал, кто он такой. Но все, с кем я разговаривал, говорили: «Боже мой, он такой знаменитый, ты должен это сделать». И я подумал, почему бы нам заодно не снять эпизод «Под кайфом»? Если мы все равно собираемся встретиться, то логично сразу это и снять. Он согласился, и мы сделали это.

И я бросил все, пытаясь поскорее закончить. А потом он расстался с Тейлор Свифт, или, может быть, она рассталась с ним, и его популярность резко упала. Затем мы выпустили серию, и мне показалось, что уже слишком поздно, что монтаж занял слишком много времени. И пришли не те зрители. Была мысль, что новые зрители найдут эту вещь и у нее будет большая аудитория. Но это были просто девочки-подростки, которым нравился Мэтти Хили. Большинство комментариев были о том, что они ничего не поняли. Так что мне показалось, что это была пустая трата времени. У меня много раз был такой опыт, когда кто‑то говорил: «Это многое изменит». А на деле ничего не меняется.

— Самое забавное, что из фильма довольно скоро становится ясно, что он не такой уж большой фанат, не эксперт в твоем творчестве. Вот почему это динамичный эпизод. Потому что вы начинаете как люди, которые не так много знают друг о друге, и только к концу эпизода вы знакомитесь. И его слова «О, я восхищаюсь тем, что ты делаешь» меняются на «О, Каве, может быть, то, что ты делаешь, на самом деле не так уж этично». А ты в начале встречаешь его как фаната, ты открыт и приветлив… А в конце ты уже с таким вайбом: «Кто этот наглый выпендрежник? Он мне больше не нравится».

— Думаю, ты прав. Мои фильмы на самом деле об этике и о проблемах, которые возникают, когда просто пытаешься быть честным и в это дело вовлечены другие люди.

— Я заметил, что некоторые выпуски «Под кайфом», в отличие от серии с Мэтти Хили, вышли спустя годыНапример, «Не под кайфом с Алексом Россом Перри» был опубликован в 2019 году, а снят в 2014-м. после даты записи. Как так получилось?

— Да, на их монтаж уходит много времени. Но в основном я просто отвлекаюсь на другие проекты. Три года назад я снял в Лондоне полнометражный фильм и до сих пор не закончил монтаж. Во время пандемии я познакомился с женщиной онлайн. Она жила в Берлине, и мы могли встретиться только в том месте, куда оба могли доехать во время ограничений. Поэтому мы встретились в Лондоне и решили снять фильм о нашей первой встрече.

— Если бы ты был голливудским режиссером, нужно было бы запитчить этот фильм, получить финансирование, собрать съемочную группу. И на это ушло бы очень много времени. Как тебе удается снимать свои фильмы спонтанно, пока не погасла настоящая искра? Какова логистика?

— Все очень просто. Нам нужен был кто‑то, кто будет это снимать. В какой‑то момент я собирался взять с собой двух операторов и звукооператора. Потом она захотела, чтобы мы остались вдвоем и не снимали фильм, а потом она согласилась снять фильм, но чтобы съемочная группа состояла из одного ее друга. Он был моим поклонником и изначально показал ей мои фильмы. И поскольку они были друзьями, ей было комфортно, чтобы он был с нами в течение двух недель. А мне просто нужен был кто‑то, кто сделал бы это бесплатно.

Название этого фильма постоянно меняется, но сейчас он называется «14 дней с Валери». Два года назад у меня была готова неплохая сборка, но что‑то в нем все равно было не так. Когда смотришь его в один присест, кажется, что он немного затянут. Но когда я его сокращаю, это тоже не решает проблему. Я думаю о монтаже как о кубике Рубика. Можно собрать все стороны правильно, кроме одного квадратика. И приходится все разбирать назад и начинать с нуля.

— А я даже не знаю, как собрать кубик Рубика. Я пять лет изучал математику, но понятия не имею, как это делается. Поэтому я всегда думал о монтаже, используя другую метафору. Когда я был ребенком, я любил собирать большие пазлы. И вот сейчас я делаю огромный 10-часовой проект из 960 часов видеоматериала. И я думаю об этом так, словно собираю кусочки огромного пазла.

— Ты сказал, что снимаешь фильм по «Улиссу»?

— Да.

— Ты ведь знаешь, что я это тоже делаю?

— Правда?

— Ты не знал? Я снял фильм по «Улиссу» полтора года назад. (Каве Захеди преподает курс про роман «Улисс» и его киноадаптации в «Новой школе» в Нью Йорке. — Прим. ред.)

— Вот это совпадение! Не знал, честное слово.

— Верю. Но меня это реально шокировало. Мне интересно узнать, что ты делаешь. Мой, кстати, длится 24 часа.

— Ух ты!

— Вот ты сказал про пазл, и я именно так и думаю о своем «Улиссе». Потому что у меня так много отснятого материала и так много разных фрагментов. Действие моего фильма происходит в один день, и это модернизация «Улисса», так что снят он в Нью-Йорке. Я снял его на столетнюю годовщину публикации романа. И именно в БлумсдэйТак поклонники Джеймса Джойса и «Улисса» называют день 16 июня, в который происходит действие романа и который стал своеобразным праздником для читателей., так что это было 16 июня 2022 года. Я написал пьесу-адаптацию «Улисса», которую поставил в тот вечер. В пьесе я объясняю, почему я делаю фильм и пьесу по «Улиссу», что такое «Улисс», а также перечисляю все гомеровские параллели «Улисса», глава за главой. А затем я снимал восьмерых актеров спектакля в течение целого дня — от пробуждения утром до отхода ко сну ночью.

— Интересно, что, с одной стороны, ты перфекционист, а с другой — рисковый игрок.

— Это правда. Я безрассуден и азартен в отношении некоторых случайных элементов. Но на время сборки отснятого материала я становлюсь перфекционистом.

— Лондонская женщина была твоей фанаткой, верно? Поэтому вы и познакомились? В «Шоу о шоу»Веб-сериал Каве, выходящий с 2015 года, каждая серия которого рассказывает о съемках предыдущей серии. Вплоть до того, что Каве нанимает актеров, чтобы те играли актеров, которые играли его знакомых. Получается что‑то вроде «Синекдохи, Нью-Йорк» Чарли Кауфмана. Из‑за того что в одной из серий Каве признается, что влюбился в фанатку, фактически в прямом эфире распадается его брак. также частая тема, что многие твои новые знакомства завязаны на динамике художник — фанат. Считаешь ли ты свои работы основным способом общения с миром?

— Думаю, да.

— Хороший ли это способ общения?

— Хотелось бы так думать. Я познакомился с двумя своими последними девушками, когда они вышли на связь в качестве фанаток. И я только несколько дней назад расстался со своей последней партнершей. Теперь пытаюсь снова ходить на свидания, знакомиться через дейтинг-сервисы, но мне не везет. Так что для меня совершенно очевидно, что я смогу встречаться только с теми девушками, которые знают мои фильмы. Была одна женщина, которая на минуту показалась мне заинтересованной. А потом перестала отвечать. Она, вероятно, посмотрела один из моих фильмов и просто сказала: «Это человек мне не интересен».

— У тебя же есть фильм «Я — сексуальный маньяк»Более верный перевод — «Я сексуально зависимый». В этом постановочном фильме Каве рассказывает о своей многолетней борьбе с этой зависимостью.… Может, ей даже не нужно было его смотреть…

— Да, может, она просто прочитала описание! И всё. Я просто говорю, что это хорошая лакмусовая бумажка. Если вам не нравятся мои фильмы, значит, вам не понравлюсь и я. Вероятно, фильмы — лучший способ сообщить о том, кто я есть.

— Думаю, каждый художник как бы общается с миром через свои работы, и иногда это одна из главных мотиваций — даже не карьера или деньги. А одиночество. Но в твоем случае работы настолько личные, что ты, скажем так, никогда не сможешь заработать деньги, написав мемуары. Потому что твои фильмы и так охватывают практически всю твою жизнь. За последние 30 лет тебе не приходило в голову, что люди что‑то о тебе не так понимают, глядя только на твои работы?

— Кажется, еще один фанат, с которым я недавно общался, сказал, что в жизни я приятнее, чем в своих фильмах. И в своей работе (имеется в виду фильм Никиты Лаврецкого «Свидание в Минске». — Прим. ред.) ты ведь тоже говоришь, что пытаешься представить себя в худшем свете. Я с этим согласен. Тоже так делаю.

И да, я считаю то, что делаю, перформанс-артом и уверен, что вся жизнь — это перформанс. Думаю, каждый человек играет свою роль, пускай неосознанно или не задумываясь о том, что он пытается сказать. Я не пытаюсь создать искусственный конфликт для своего шоу или подкаста. Я просто стараюсь быть настолько честным, насколько это возможно, в отношении того, что происходит.

Подкаст (он назывался «Записываю на диктофон себя и всех вокруг целый день в течение 365 дней или того времени, которого хватит, чтобы разрушить все мои отношения». — Прим. ред.) закончился, потому что у моей тогдашней девушки появились суицидальные намерения, и я боялся, что она покончит с собой, если я продолжу его записывать.

Может быть, мне следовало раньше расстаться со своей девушкой, я не знаю. Но делать этот подкаст было бы очень сложно в отношениях почти с любым человеком. Публично говорить правду о том, что произошло в тот день, и сразу выпускать запись — такое никому не понравится.

— Разве люди не делают то же самое в социальных сетях?

— Я говорю о настоящей честности, когда ты не пытаешься показать себя и окружающих в лучшем свете. Но у всех, скажем, видеоблогеров есть такое качество: даже если они изображают что‑то фальшивое или пытаются выглядеть лучше, чем они есть, ты все равно можешь увидеть в этом что‑то реальное. Потому что они всякий раз отчасти терпят неудачу в своем стремлении. Неудачи — самое интересное.

— Ты вдохновляешь многих режиссеровКаве Захеди называли в качестве вдохновителя среди прочих Лена Данэм, братья Сафди и Грета Гервиг. Режиссерка «Барби» писала о Захеди магистерскую диссертацию., дебютировавших в XXI веке. Очевидно, что твой подход всегда был очень дальновидным. Как можно, будучи молодым художником, создавать работы, опережающие свое время?

— Я просто был честен в том, что чувствовал, и выражал это. И если вы сделаете так же, скорее всего, у вас получится что‑то, что заденет окружающих за живое. Думаю, что большинство людей подражают другим людям и старым моделям, а я этого никогда не делал.

— Можно ли сказать, что ты всегда приспосабливался к духу времени? «В ванне мира»Каве Захеди сделал фильм из видеодневника, который он вел в течение всего 1999 года. был снят на камеру VHS или мини-DV или что‑то в этом роде. А «Немного жестко» до этого был снят на пленку. Потом ты сразу перешел на цифру. Когда ты в последний раз работал с пленкой?

— «Я больше не ненавижу Лас-Вегас».

— О, тот самый кадр с двойной экспозицией!По сюжету Каве едет с братом и отцом в Лас-Вегас, чтобы доказать, что его фильмы на самом деле режиссирует не он, а Бог. Ключевая сцена фильма, где Каве предлагает родственникам принять запрещенные вещества в гостинице, по ошибке оказывается снята на предыдущую пленку. Что и требовалось доказать.

— Ага.

— Это чистое мистакистское кино«Манифест мистакиста» («The Mistakist Declaration») был написан режиссером Хармони Корином в 1990-е. Он гласит, что «ошибки — это хорошо» и что только «ошибки» (mistakes) могут привести к чистому самовыражению в кино.! Ты когда‑нибудь думал о том, чтобы вернуться к пленке?

— Нет.

— Только потому, что это неудобно?

— Да, это неудобно и дорого. Я только что снялся в фильме, который снимал на пленку мой друг. И это был кошмар: стресс от невозможности переснять и ежеминутное беспокойство о том, во сколько тебе это обойдется. Я совсем не скучаю по пленке.

— А как насчет эстетики?

— Меня не очень заботит эстетика. Все, что я делаю сейчас, безбюджетно. И я больше не пытаюсь собирать деньги, потому что это слишком депрессивно и никогда не работает.

— Но ты же достиг своей цели на Kickstarter. (Каве собирал деньги на постпродакшен 3-го сезона «Шоу о шоу». — Прим. ред.)

— Да, и я потратил почти все деньги на фильм «Улисс».

— О, это хорошо. Лично у меня, как у человека, сделавшего пожертвование, с этим проблем нет.

— Мне не нужно так много денег, чтобы закончить любой из этих проектов. Мне просто нужны люди, которые будут работать бесплатно, и люди это делают.

— Но надо же и себя кормить!

— Ну, я преподаю и таким образом обеспечиваю себя. Но я не могу позволить себе одновременно платить съемочной группе и алименты жене.

— Должен сказать, что мне показалось, что твои проекты неминуемо заходят в тупик. Подкаст закончился преждевременно, и «Шоу о шоу» вот тоже заканчивается. В последнем эпизоде говорится, что это потому, что продолжать невозможно с финансовой точки зрения. Судебные разбирательства с бывшей женой нанесли тебе огромный финансовый ущерб. Что ты чувствуешь по поводу этого момента в своей карьере?

— Я все еще заканчиваю третий сезон «Шоу», который, как мне кажется, очень хорош. И как только он будет закончен, сериал завершится.

А над фильмом «Улисс» я буду работать несколько лет. И я собираюсь продолжать документировать свою жизнь, но в то же время заниматься и другими проектами. Да, «Шоу» точно зашло в тупик. И подкаст, конечно же, зашел в тупик. Но я всегда ищу новые способы продолжать рассказывать историю своей жизни. И не собираюсь останавливаться.