Все хорроры «Сандэнса-2023» — от худшего к лучшему

Полуночная секция «Сандэнса» — давно уже заложница собственных былых побед. С 1978 по 1984 год, когда фестиваль еще носил скучные названия Utah/U.S.Film Festival и US Film and Video Festival, здесь успели показать «Хеллоуин» Джона Карпентера, «Мартина» Джорджа Ромеро и «Вторжение похитителей тел» Филипа Кауфмана. Когда в 1991-м году под ужастики выделили отдельную программу, одной из первых картин в ней стала смешная и страшная «Живая мертвечина» Питера Джексона. Но по-настоящему секция заработала на рубеже тысячелетий. Именно здесь в итоге состоялись премьеры «Американского психопата», «Ведьмы из Блэр», «Куба», «Пилы», «Спуска», «Реальных упырей», «Бабадука», «Оно» Дэвида Роберта Митчелла, «Ведьмы» Роберта Эггерса и «Сырого» Джулии Дюкорно — пробы пера перед «Титаном».

Сколько бы «Мэнди» с Николасом Кейджем, «Сторожек» с Райли Кио и «Ран» с Арми Хаммером в последние годы не показали на «Midnight», прежние рекорды уже не переплюнуть. Программа 2023 года и вовсе худшая за те шесть лет, что мы бываем на фестивале. Увы, ее не спасает даже фильм «Infinity Pool» Брэндона Кроненберга, в котором Миа Гот сначала крупным планом мастурбирует Александеру Скарсгорду, а потом сажает его на цепь, словно пса, и заставляет косплеить художника Олега Кулика. Тем не менее вот все шесть ужастиков этого «Сандэнса» — от худшего к лучшему.

«Сандэнс» обожает истории девушек, которые от чего‑то бегут. Четыре года назад приз зрительских симпатий на фестивале взяла комедия «Brittany Runs a Marathon» («Бриттани бежит марафон») — легковесная история молодой женщины, которая решает радикально похудеть, пробежав марафон. А три года назад на «Сандэнсе» показали сатирический хоррор «Run, Sweetheart, Run» («Беги, детка, беги») — страшную сказку про девушку, которая знакомится в тиндере с мужчиной мечты. То, что его играет датчанин Пилу Асбек, самый опасный пират из «Игры престолов», героиню не смущает. В итоге свидание заканчивается беготней по ночному городу. Спойлер: девушке не удается оторваться от монстра, потому что он оборотень, а у нее месячные. В принципе, это все, что нужно знать про ужастики фестиваля в Юте.

Австралийский хоррор с похожим названием «Run, Rabbit, Run», увы, и не думает быть смешным или быстрым. Это изматывающая психологическая драма о материнстве, использующая скримеры только для того, чтобы зритель не смотрел на часы. Репродуктолог Сара (Сара Снук из «Наследников») помогает случаться жизни — но сама живет в окружении смерти. У ее семилетней дочери Мии день рождения — но Сара все время смотрит по сторонам, словно ожидая атаки, и превращает нарядный загородный дом в осажденную крепость. Незваным гостем из леса на праздник является белый кролик с красными глазами — и девочка приходит в восторг, но мать видит в зверьке монстра. А утром Миа делает себе жуткую картонную маску и объявляет, что ее зовут Элис и она хочет к бабушке. Сходящая с ума старушка при встрече подтверждает: да, перед ней не Миа, а Элис.

Этот хоррор — уже третья за последние годы австралийская история на «Сандэнсе» о материнстве как о травме после «Бабадука» и «Реликвии». Впечатлительный Netflix, не дожидаясь премьеры, купил права на фильм по всему миру — а в России картину покажут мастера ужасов из прокатной компании «Экспонента». Но кроме блистательных актерских работ и невыносимого контраста между умиротворенной природой и человеческим ужасом, в этой истории зрителя ничего толком не держит. Тайна Элис становится очевидной чересчур быстро. Маленькая Лили Латорре играет свою роль чутко — но сценарий все равно не позволяет ей выделиться среди когорты других бледных девочек, в которых что‑то вселилось. Но, если отнестись к фильму как к психологической драме и попытаться представить себя на месте любой из трех женщин, это кино расцветает. Вопрос лишь в том, захочет ли зритель так вкладываться в страшилку.

В 2012 году Брэндон Дэвидович Кроненберг приехал в Канны со своим дебютным фильмом «Антивирус». Эту фантастику про людей, которые едят клонированных знаменитостей и коллекционируют венерические болячки свои кумиров, из‑за темы трансгуманизма можно считать прообразом «Титана», но десять лет назад на Лазурном берегу такое еще не ценили. Поэтому с тех пор полные метры Кроненберга-мл. ездят только на «Сандэнс». Три года назад здесь показали его футуристический хоррор «В чужой шкуре» про киллеров, которые вселяются в невинных людей, чтобы поближе подобраться к своим жертвам. А на этот фестиваль Кроненберг вернулся с «Infinity Pool» — нарочито омерзительным ужастиком про развратный отдых белых богачей в выдуманной азиатской стране.

Писатель в кризисе Джеймс (Александер Скарсгорд) приезжает на курорт вместе со своей женой Эм (Клеопатра Колман), но никак не может решить, кто она ему — муза или обуза. На помощь приходит настойчивая фанатка Габи (Миа Гот — звезда хорроров Тая Уэста). Попутно выясняется, что в экзотической стране действует фантастический закон: если туристы кого‑нибудь убьют, их клонируют и заставят смотреть на мучительную смерть собственных двойников. Но Джеймса и его новых друзей эта перспектива не пугает, а возбуждает.

Кроненберг верен себе и только себе (поэтому готовьтесь к сцене оргии, способной вызвать эпилептический припадок, раздавленным черепам и каше из мозгов, крови и спермы), но «Infinity Pool» напоминает сразу три других фестивальных фильма — и смотрится Франкенштейном, которому забыли пересадить сердце. Первый — это показанный здесь же, но год назад «Клон» («Dual») с двумя Карен Гиллан и одним Аароном Полом: сатирический, но по-настоящему жуткий сайфай про людей, которых заставляют вызывать на дуэль своих двойников. Второй — венецианский «Закат» с Тимом Ротом: триллер про британского туриста, который заживо гниет на мексиканском курорте. Долгожданное солнце не лечит его от дефицита воли к жизни, а лишь ускоряет разложение души. Ну и о третьем: фильм Кроненберга кажется радикальной, лишенной последних приличий версией «Треугольника печали». Снова голодные игры, снова белые привилегии во всей красе, снова багровый закат Европы.

Проблема в том, что «Треугольник печали» смешнее, «Закат» тошнотворнее, а «Клон» страшнее — а Кроненберг в этот раз ограничивается генитальным шок-контентом и прямолинейным рекапом «Мира Дикого Запада». Фильм стоит посмотреть, чтобы проверить собственную психику и поддержать самоотверженных Гот и Скарсгорда, но даже до «Белого лотоса» этот курорт, при всем уважении к аниматорам, не дотянет.

Современная версия «Дочери Франкенштейна» — но на этот раз с мертвым ребенком, подопытной свиньей и сумасшедшей изобретательницей, которая охотится за мужским семенем в туалетах баров. Акушерка Селия (Джуди Рейес — не откуда‑нибудь, а из сериала «Клиника»!) теряет свою маленькую дочь Лилу. Тело ребенка окажется в морге больницы, где работает мама. А затем исчезнет — потому что патологоанатом Роуз (Марин Айрленд) устроила у себя дома лабораторию по воскрешению мертвецов. Главная дикость фильма — в том, что Селия быстро поймет, где ее дочь. И две женщины образуют что‑то вроде бостонского брака, скрепленного целью вернуть жизнь ребенку.

Черный юмор, восхитительная антисанитария и очень странные отношения, увы, лишь ширма, за которой проделывается стандартная для хорроров операция. Девочка воскресает — но воскресает какой‑то не такой. Будь в фильме больше материнского горя и меньше очевидных клише, он бы будоражил. Но увы, этот стеснительный хоррор даже не решается эксплуатировать родительские страхи.

Мрачная филиппинская сказка в духе раннего Гильермо дель Торо — с детством во время Второй мировой; малышами, чувствующими себя виноватыми в бедах родителей, и их невидимыми друзьями, которые способны и на чудовищное зло, и на сверхъестественное добро. Филиппинские острова оккупированы японцами. Отец семейства вынужден уйти из дома, чтобы помочь американским солдатам. Мать семейства прикована к постели болезнью. А маленькие брат и сестра соглашаются на помощь лесной ведьмы, костюм которой вы не забудете никогда.

Как и «Хребет дьявола», этот фильм не столько страшный, сколько нежный и грустный: пока взрослые предают все, что им дорого, маленькие дети берут на себя ответственность за мировую войну, а загадочная фея смотрит на героев тем же мудрым и печальным взглядом, что и Марина Вакт в «Пиноккио». Но картине недостает легкости и фантазии, которые должны бы быть в истории про ребенка. Однако это все равно хорошее кино — а на днях в прокат выйдет мексиканская сказка «Ведьма: Реинкарнация» (победитель московского «Хоррор-феста-2022»), которая устроена примерно так же, но гораздо бодрее.

Австралийский хоррор про подростков, который поражает своими динамикой, жестокостью и наглостью. В первую очередь — наглостью: авторы не стали придумывать никаких городских легенд и просто поставили зрителя перед нахальным фактом. Есть некая заколдованная гипсовая рука. Каждый, кто ее пожмет, ненадолго впустит в себя душу случайного мертвеца. Если переборщить с продолжительностью сеанса и забыть погасить свечу, призрак так и останется в этом мире. Рука каким‑то образом оказывается у безбашенных подростков, и те начинают устраивать вечеринки с вызовом духов.

Сложно придумать ужастик банальнее — и эффектнее. Когда ребенок начинает биться головой об стол до тех пор, пока она не превратится в холодец, — это страшно. Когда становится ясно, что увлечение спиритизмом — метафора распространения наркотиков среди подростков, становится не по себе. А когда одна из девочек спускается в ад, чтобы встретиться со своей мертвой мамой — то ли самоубийцей, то ли нет, подростковый хоррор превращается в высокую трагедию. В общем, нет ничего удивительного в том, что прокатывать фильм в Америке вызвалась компания A24 — официальный дилер «Эйфории» и всех лучших ужастиков последних лет.

Канадский лоуфай про тихую школьницу, которая каждое полнолуние превращается в волчицу. На самом деле оборотничество тут, конечно, просто метафора — принятия своей сексуальной идентичности, отчуждения от родителей, травли в школе и разочарования в людях. Главная героиня — угрюмая девчонка, которая тренируется со штангой, играет в хоккей, спит в железных цепях и мастурбирует так яростно, что о перспективах показать фильм в России забываешь примерно на третьей минуте: не дадут прокатку. Два младших брата — тоже начинающие хоккеисты — смотрят на сестру с подозрением. Мама выразительно пьет. Отец — тоже оборотень — учит принимать себя. А потом хоккеистка знакомится с фигуристкой — и начинает убегать из дома в полночь.

Среди фильмов про оборотней этот может занять то же место, что и скандинавский роман воспитания «Впусти меня» — среди фильмов про вампиров. И там и там тяжелая тьма и бледный снег. И там и там и беспокойное, и уютное детство. И там и там — вековое одиночество и запретная любовь. Постановщица-дебютантка Жаклин Кастель ловко — как умеют только подростки — скрывает свою бедность. Превращения происходят за кадром, а типичные персонажи подросткового хоррора, расслабившись от того, что их не спешат убивать, вдруг начинают говорить о себе — и оказываются живыми людьми. Ну а актриса Бобби Сальвор Менуэз и вовсе навсегда присоединяется к пантеону бледных веснушчатых богов во главе с Калебом Ландри Джонсом и Варварой Шмыковой.

А в ожидании этого несовершенного, но очень человечного фильма можно посмотреть вампирский слоубернер «Мое сердце не будет биться, пока ты не прикажешь». Там метафора еще печальнее: вампиризм — детская инвалидность.