Бермудский треугольник печали: разбираем «1899» — новый сериал-загадку от авторов «Тьмы»

В 1899 году пароход «Цербер» отправляется из Лондона в Нью-Йорк. На его борту целое вавилонское столпотворение — пассажиры с разных концов света, которым нужно добраться до Америки. Главная героиня, рыжеволосая ирландка Мора Франклин (Эмили Бичем), — докторша, которая получила загадочное письмо от своего брата Кирана с предостережением об их отце. Вскоре «Цербер» получает сигнал от «Прометея», другого пассажирского корабля, пропавшего четыре месяца назад. Команда «Цербера» находит на судне лишь следы запустения… и молчаливого мальчика (позже выясняется, что его зовут Эллиот). Кроме того, на «Цербер» скрытно проникает другой пассажир «Прометея» — таинственный мужчина по имени Дэниел (Анайрин Барнард). С их появлением на корабле начинает твориться что‑то странное.

На самом деле действие «1899» происходит в виртуальной реальности, а пароходы «Цербер» и «Прометей» — разные итерации одного и того же корабля. Мора и остальные пассажиры проходят бесконечные циклы симуляции, которые по истечении времени запускаются заново. Пароход из закончившегося цикла списывается в архив — нечто вроде альтернативной реальности, где он существует в форме корабля-призрака. «Прометей» и есть судно из архива, которое, благодаря манипуляциям Дэниела и Эллиота, попадает в активный сеанс симуляции.

Большую часть сезона кажется, что за происходящим стоит отец Моры Генри (Антон Лессер): мы видим, как он наблюдает за пассажирами «Цербера» и плетет свои загадочные планы. У него и правда есть какой‑то контроль над симуляцией или, по крайней мере, понимание, как она работает. Однако в финале выясняется, что он точно такой же узник, как и все остальные. Симуляцию создала Мора, которая по неясной причине начисто потеряла всякую память о своей настоящей жизни. Загадочный Дэниел оказывается ее мужем, который пытается помочь ей проснуться от симуляции. Им это удается, и в финале Мора обнаруживает себя… на космическом корабле «Прометей» в 2099 году (привет Ридли Скотту!).

Эллиот оказывается сыном Моры и Дэниела. Вот только в реальности он, судя по всему, мертв. Последний эпизод начинается с флешбэка Эллиота, где Мора обещает мальчику «отпустить» его, когда тот подрастет, потому что он «не ее собственность». На деле же, как показывает мальчику его дед Генри, Мора так и не смогла отпустить сына. Когда Эллиот смертельно заболевает, она перемещает его сознание в симуляцию. Там же оказываются запертой и она сама вместе с группой других людей.

Абсолютно нет. Каждый эпизод раскрывает предысторию одного из восьми ключевых героев: персонажи постоянно видят галлюцинации, которые возвращают их в самые травматичные моменты жизни. Однако Мора и капитан «Цербера» Эйк (Андреас Пичман) находят в каютах нечто вроде шахт, ведущих в симуляции этих самых воспоминаний. Например, через каюту Моры можно очутиться в психбольнице, где ее держал отец, а через каюту Эйка — к воспоминанию о том, как его жена сошла с ума и сожгла в пожаре себя и их детей.

Твист с космическим кораблем в конце только подтверждает, что память пассажиров была искусственно сконструирована. Но зачем? Возможно, их мотивация ровно та же, что и у Моры, — воссоединиться в виртуальной реальности с ушедшими близкими. Однако в процессе симуляции что‑то пошло не так, и они оказались запертыми в бесконечных циклах кошмара. Другая любопытная деталь: почти все пассажиры «Цербера», дожившие до последней серии, теряют своих близких и возлюбленных. Едва ли это случайно.

Это главная загадка следующего сезона. В финале последнего эпизода Дэниел делится еще одним откровением: брат Моры Киран перехватил управление над симуляцией. Когда она просыпается на космическом корабле, то видит сообщение от него: «Добро пожаловать в реальность». Мог бы и лично встретить! Финал рифмуется с началом сериала, где Мора тоже читала послание брата. В письме он пишет, что разгадал намерения отца, и призывает сестру не верить никому. И даже ему? Киран, как и его мотивация, остается вне зоны видимости.

Эллиота находят на борту «Прометея» с миниатюрной пирамидкой в руках. Этот артефакт содержит в себе код выхода из симуляции, активировать который может только Мора. Однако женщина совершенно не помнит, каким он должен быть. Возможно, целью циклов симуляций и было разбудить память Моры. Именно поэтому Генри начинил корабль символом пирамиды. Перевернутый треугольник можно найти чуть ли не в каждом кадре сериала — от ковров до женских украшений. В финале выясняется, что ключом к активации пирамиды был буквальный ключ — кулон, который Мора носит на шее.

Жук, с помощью которого Дэниел несколько раз открывает запертые двери каюты, — тоже код в физическом обличье. Причина, по которой у него именно такая форма, открывается в начале последнего эпизода. В воспоминании Эллиота мальчик приносит матери жука и пытается посадить его в шкатулку. Но Мора останавливает его, мягко прививая мальчику неприятие насильственного контроля. Судя по всему, жук стал для семьи чем‑то вроде символа стирания ограничивающих барьеров.

К слову, раз уж мы заговорили о том, что в виртуальной реальности ключ может принимать любое обличье: имя капитана Эйка (Eyk) — это анаграмма слова «ключ» (key). Совпадение? Не думаю!

Шприцы — это тоже код со специфическими функциями. Генри использует шприц с черной жидкостью, чтобы стереть память Моры и отправить ее в новый цикл симуляции. Шприц с белой жидкостью он использует на Эллиоте для обратного — чтобы вернуть ему воспоминания. В финале Генри собирается снова стереть память Моры. Однако Дэниел к этому моменту успел переписать код, благодаря чему она не теряет память и перемещается к первой созданной ей и Дэниелом симуляции — детской комнате Эллиота.

Ни на грамм. Как раз безопасней предположить, что Мора попадает на другой уровень симуляции. На это намекает рифма между двумя реальностями: в одной морской корабль находится в 1899 году, в другой — космический корабль в 2099-м. Но есть и иной аргумент. Главная тема первого сезона «1899» — поиск реального в иллюзорном мире. Фрисе и Одар в иллюстрации этой идеи прибегают к пересказу платоновского мифа о пещереСогласно этому мифу, узники пещеры полагаются на органы осязания в познании мира, однако на деле видят лишь тени, отбрасываемые настоящими объектами.. Кажется логичным предположить, что второй сезон будет развивать тему объективной и субъективной реальностей, а не переключится на нечто иное.

Любопытно, что это не единственный реально существующий текст, упоминающийся в сериале. Фрисе и Одар несколько раз за сезон показывают книгу американской писательницы Кейт Шопен «Пробуждение». Сущностная связь с сюжетом сериала довольно условна. В романе Шопен протагонистка борется за свою эмансипацию в патриархальном мире, а в «1899» у нескольких героинь есть похожие линии (например, Мора в виртуальной реальности не может практиковать медицину в Великобритании, несмотря на образование). Но феминистские мотивы в сериале звучат не слишком отчетливо. Скорее всего, Фрисе и Одару просто понравилось название (призыв пробудиться звучит как лейтмотив на протяжении всех восьми эпизодов), а еще то, что книга была написана… в 1899 году.

После выхода сериала бразильская художница Мари Кагнин обвинила Фрисе и Одара в плагиате ее работы. Кагнин выложила в сеть сравнения кадров «1899» с панелями своего комикса «Черная тишина», который выпустила в 2016 году. А еще заявила о схожести сюжетов: в обоих проектах в центре повествования группа людей разных национальностей, а судьбы некоторых персонажей якобы пересекаются. В свою очередь Янтье Фрисе эмоционально ответила в соцсети, обвинив уже художницу в желании нажиться на популярности их проекта.

Так что, «1899» действительно сплагиачен с «Черной тишины»? Совсем нет. Схожесть между комиксом и сериалом самая поверхностная, да и то касается лишь отдельных элементов: пирамиды, космоса и ровно одного кадра с похожей композицией. В остальном же это совершенно разные проекты. Фрисе и Одар создали своеобразный аналог «Матрицы». Кагнин нарисовала историю о космической миссии по терраформированию необитаемой планеты, где астронавты находят загадочную пирамиду, под чьим воздействием начинают убивать себя. С таким же успехом можно обвинить уже бразильскую художницу в плагиате Ридли Скотта. Или старого хоррора «Галактический террор» с кинофабрики Роджера Кормана, где была космическая миссия и зловещая пирамида, жестоко играющая с психикой астронавтов.