— В чем для вас смысл мифа о Прометее? Не просто же так вы назвали космический корабль, который, по сути, главный герой в фильме?

— Миф о Прометее, по сути, не только об огне, но и о наказании. А огонь — это же технология. Конечно, мы не привыкли так о нем думать, но это на самом деле так. Смотрите сами: огонь позволяет готовить мясо, из мяса мы получаем жир, из него — свечи, из них — свет. Это эволюция. Квантовые скачки во времени, преодолев которые ты можешь что-то осознать. Мне важно было возвратиться к фундаментальным основам и изучить их, чтобы продвинуться дальше, в будущее. К тому же если ты называешь корабль «Прометей», это значит, что ты отваживаешься на поединок с богами.

— При помощи прогресса и технологий?

— В том числе, да. Мы относимся ко многим вещам как к чему-то само собой разумеющемуся. Вот, например, у меня и у вас айфоны. Это же совершенно паранормальное изобретение. 30 лет назад в «Стар-треке» существовал его прообраз, трайкодер, но тогда эта штука для нас не имела ничего общего с реальностью. А сейчас даже дедушки и бабушки без него не обходятся!

— При этом у вас в фильме явно есть конфликт между человеком и созданной им технологией. Дэвид, герой Майкла Фассбендера, — андроид, который страшно завидует людям, потому что они живые.

— Ну нет, скорее наоборот. Дэвид не скрывает, что он робот, с первой же секунды понятно, что это существо не от мира сего, странное, но забавное. (Пародирует жесты андроида.) И тут появляется Холлоуэй — и ему противен Дэвид, высокоразвитый андроид с IQ 200 баллов. Холлоуэй смотрит на Дэвида и задается вопросом: ну что, ты считаешь меня неандертальцем, да? Это юмор, и это очень человеческая реакция.

— То есть человечность — в наличии самоиронии?

— Можно и так сказать. Человечность — это баланс разных ощущений: самоиронии, сдержанности, эмоциональности — ну и так далее.

— Вообще ведь, насколько я знаю, вы очень давно планировали приквел «Чужого»…

— Почему я вдруг решил снять его сейчас? Ну я видел три сиквела «Чужих», каждый из которых по-своему неплох. Но франшиза давно себя исчерпала. Меня всегда расстраивало, что ни один из режиссеров сиквелов не задавался банальным вопросом, кто же этот зацементированный парень в кресле, которого так ласково называют «Космический жокей». Почему это костлявое трехметровое существо получило такое имя? В общем, я решил обратиться к компании Fox с четырьмя фундаментальными вопросами: кто эти люди? Почему они там? Почему именно этот корабль? Каков был его маршрут, была ли посадка вынужденной? Они заинтересовались — и мы вместе с Джоном Спейтсом и Деймоном Линделофом (соавтор и исполнительный продюсер сериала «Lost». — Прим. ред.) написали сценарий. Когда начинаешь развивать интересную идею, вопрос о том, будет ли итоговый результат приквелом, сиквелом или чем-то в этом роде, отходит на второй план. Постепенно оригинальная идея претерпела существенные изменения, вывела нас на более глобальные вещи, поэтому связь с «Чужим» тут на уровне ДНК. То есть ее можно увидеть только в последние семь минут фильма.

— А вы, кстати, как думаете, может ли история с «Прометеем» случиться на самом деле?

— Я уверен, что мы ограничены нашим знанием. Нам кажется, мы знаем очень много, но это только лишь по нашим стандартам, которые мы сами себе выдумали. Вопрос в том, как выйти за пределы этого уютного контейнера наших знаний. Вероятно, нас посещали инопланетяне миллион лет назад, и они уже тогда были на высшей ступени технологического развития, обгоняли нас теперешних на миллион лет. Просто нашей обычной логики недостаточно, чтобы это понять. То, что мы считаем скорость света предельной, — тоже следствие этих самоограничений. Визуальность, как я ее понимаю, — это в том числе преодоление и разрушение лимитов и барьеров.

— Вы серьезно?

— Ну да. 50 лет путешествовать в космосе, как это происходит в фильме, — это же опять-таки мало сопоставимо с нашими представлениями о мире. Но там привычное мироустройство не действует — там сплошь квантовые скачки. Тарковский ведь тоже исследовал эту тему относительности в «Солярисе». Персонаж вроде бы просто стоит в луже, но вдруг появляется какая-то незначительная деталь — и раз, ты уже в другом измерении! Я думаю, мы колонизируем Марс — это возможно и даже не требует запредельных усилий. А если бы Кеннеди не убили в начале 60-х? Программа «Аполлон» была совершенно фантастической, и инициативы по покорению космоса могли бы быть более успешными. К сегодняшнему дню мы бы уже могли иметь колонии на Марсе. А дальше — особенности атмосферы на Марсе и слабая гравитация позволяют развивать ультразвуковые скорости. Стартуя с Марса, при должной подготовке можно проделать серьезный путь.

— Но это же какая-то утопическая картина: колонии на Марсе, ультразвуковые скорости… Или вы с профессионалами консультировались?

— Нет, это все мои домыслы. Но если говорить про «Прометей», то там же драматическая линия все равно важнее научной. Для меня была главной драматургия — задать вопрос в начале и ответить на него в третьем акте. А что касается научной составляющей, тут мне сильно помогла «Вечная война» Джо Холдемана. Сценарий фильма писался с оглядкой на эту вещь, очень талантливую, но, к сожалению, ставшую предметом многочисленных плохих подражаний. Вы не читали? Это книга о вечной войне, разворачивающейся в глубинах космического пространства в эпоху, когда относительность стала естественной и мы научились управлять ею. Например, в ней есть идея, что через черные дыры можно за считаные секунды преодолеть пространство, путешествие сквозь которое по земным меркам занимает годы и десятилетия. В черной дыре не действуют навигационные системы, поэтому там можно потеряться навсегда, но эти дыры, черт возьми, они существуют!

— Давайте все-таки вернемся на землю. Нуми Рапас, сыгравшая в «Прометее» главную роль, говорила, что съемки проходили в наиболее приближенных к реальности условиях — без зеленого экрана и искусственных декораций.

— Зеленый экран — это же кошмар! Меня очень смущает давать указания актерам на фоне зеленого экрана и координировать их действия: вот приближается монстр, нападай на него. Как им адекватно реагировать на воздух? Я предпочитаю выстраивать реалистичные декорации — неважно, какой ценой. Например, для «Гладиатора» я отстроил четыре этажа Колизея из пяти — остальное мы дорисовали на компьютере. Актеры бы просто не справились, не будь воспроизведенного практически в полный размер Колизея. По-другому нельзя — все должно быть реально. В научной фантастике очень часто все симулируют, от этого страдает атмосфера, и мне это не нравится. Одна из главных проблем жанра состоит в том, что практически все было многократно использовано, затерто и заезжено, — потому я так долго и не работал с этим материалом. Все скафандры, космические корабли, коридоры, планеты в разных фильмах до ужаса похожи друг на друга. Именно поэтому надо очень внимательно работать со сценарием и с актерами, чтобы добиться эмоциональной подлинности. Да и в смысле дизайна, мне кажется, мы разработали кое-что нестандартное.

— А правда, что вы просили актеров спать на съемочной площадке, чтобы проникнуться атмосферой пространства?

— Я пробовал, но в итоге до этого не дошло. Когда я попросил актеров прилечь на кровати в космическом корабле, у кого-то случился приступ клаустрофобии, начались крики «Выпустите меня отсюда!». Пришлось отказаться от этой идеи, чтобы никого не травмировать.

— Как бы вы определили «Прометея» в двух словах?

— Всего в двух? Хм. (Пауза.) Очень страшно!

— А вам самому бывает страшно в кино?

— Нет, с этим я научился справляться. Я скорее придираюсь по мелочам. А чаще всего сижу и думаю: черт, почему же так долго?!

Как летали к Чужим

• -

  2092

  «Прометей» («Прометей»)

  

  Корабль отправляется в район дзеты Сетки, где команда встречает космических жокеев — полубогов, знающих секрет управляемого изменения климата. Миссия «Прометея» оборачивается войной, в результате которой раса жокеев гибнет, а команда «Прометея» обнаруживает первые яйца Чужих.

• -

  2122

  «Ностромо» («Чужой»)

  

  Экипаж космического буксира спускается на неизвестную планету, где находит потерпевший крушение звездолет, в нем — яйца Чужих. Чужой убивает весь экипаж, кроме лейтенанта Эллен Рипли. Рипли выбрасывает Чужого в открытый космос и ложится в анабиозную камеру.

• -

  2179

  «Сулако» («Чужие»)

  

  Капсулу с Рипли подбирает команда поиска. Планета Чужих колонизирована, Рипли отправляют туда на корабле «Сулако». Почти все колонисты убиты или заражены. Экипаж находит улей Чужих, уничтожает яйца, но королева прячется на корабле. Рипли выбрасывает ее в космос.

• -

  2179

  «Фьюри 161» («Чужой-3»)

  

  На «Сулако» все-таки попали яйца Чужих. Шлюпка падает на планету-тюрьму «Фьюри 161», в живых остается только Рипли. Чужой заражает Рипли, его уничтожают. На планету прилетают спасатели, Рипли совершает самоубийство.

• -

  2379

  «Бетти» («Чужой-4: Воскрешение»)

  

  Рипли воскрешают путем клонирования и извлекают из ее тела эмбрион королевы Чужих. Та начинает откладывать яйца, эмбрионы держат в телах пленных. Вскоре Чужие вырываются на свободу. Матка рождает человекоподобное существо, которое принимает Рипли за мать, Рипли добирается до пиратского корабля «Бетти», выбрасывает чудовище в космос и возвращается на Землю.