«Хеллоуин заканчивается» Дэвида Гордона Грина: за и против фильма

В 1978 году, сняв тот самый первый «Хеллоуин», классик хоррора Джон Карпентер совершил сразу несколько революций. С его невероятно популярного фильма начался золотой век слешеров. Убийца в маске по имени Майкл Майерс едва ли не сразу стал иконой жанра, а давшая ему отпор героиня Джейми Ли Кертис — Лори Строуд — первой в истории «последней девушкой», той самой единственной выжившей в кровавой резне (такой персонаж затем появится в сотне фильмов, а его имя станет нарицательным, специальным термином). После с франшизой чего только не происходило: были и откровенно неудачные ленты, были попытки зайти на территорию мета, свой перезапуск снял даже Роб Зомби — другой классик хоррора и своего рода проводник андеграунда в жанре.

Спустя сорок лет вышел еще один «Хеллоуин» (2018), который собрал не только высокие оценки (почти 80% одобрения на Rotten Tomatoes — как у зрителей, так и у критиков), но и внушительную кассу в $255 млн. Фильм Дэвида Гордона Грина большинство посчитало настоящим бэнгеромХитом., хотя создатели были крайне аккуратны и фанато-ориентированы — стоит лишь упомянуть, что лента стала прямым продолжением оригинала, отменив все последующие возвращения Майерса, которые так не нравились публике. Но успех перезапуска не мог не подвести к той же дилемме сиквелов.

Гордон Грин с продюсером Джейсоном Блумом, а также командой сценаристов попытались переиграть самих же себя: каждую последующую часть они решили превратить в эксперимент. Так «Хеллоуин убивает» (2021) стал настоящей городской легендой о том, что Майкл Майерс никакой не человек, а бессмертная, жаждущая крови сила. Да и за все экранное время та самая «последняя девушка», прикованная к больничной койке, так и не встретилась с этим неубиваемым злом. Этот эксперимент оказался отчасти неудачным: жанровый аттракцион мотал зрителей из стороны в сторону и сквозил сценарными дырами. Собрал фильм в два раза меньше — $131,6 млн.

«Хеллоуин заканчивается» (2022) должен был стать масштабным финальным боем, эпичным противостоянием, дракой десятилетий (подберите любой подходящий штамп) между Лори Строуд и Майклом Майерсом. Однако не стал им. Майерс в итоге встретился с Лори на пятнадцать минут на ее кухне, а главным антагонистом выступил ранее неизвестный персонаж — психопатичный нерд Кори Каннингем (Роэн Кэмпбелл), которого взрастил город, травмированный сорокалетними отношениями с маньяком в маске.

Этот радикальный ход авторов финального «Хеллоуина» был воспринят неоднозначно. С одной стороны, такое обращение с легендарными героями не вызвало фанатской сатисфакции, а именно за ней, похоже, гнался ребут 2018 года, именно за ней бежало и зрительское большинство. Твиттер буквально разрывается от гневных откликов со стороны поклонников франшизы. Почему Майкл живет в канализации? Почему Лори так быстро оставила «уроки выживания», взялась за стакан крепкого алкоголя и написание мемуаров на ноутбуке? Да и вообще, как вы посмели так слить сорокалетнюю историю, отдав ее финал левому герою?

С другой же стороны, «Хеллоуин заканчивается» — до жути смелое авторское кино. Наверное, не менее радикальное, чем версия Роба Зомби. Идея о том, что травма без должной проработки остается с нами чуть ли не навсегда, здесь достигает своего апогея. В «Хеллоуине» (2018) в глазах жителей Хэддонфилда Лори выглядела сумасшедшей старухой. «Хеллоуин убивает» заразил сумасшествием весь город, который буквально был готов растерзать Майерса. Финал новой трилогии, в котором Лори становится едва ли не самой адекватной свидетельницей происходящего, показывает, кто превращается в жертву городского помешательства и как эта жертва в неправильном мире сама эволюционирует (точнее, регрессирует) в маньяка. Майкл Майерс здесь внезапно оказывается лишь проводником между «сломанным» городом и его будущим бывшим злодеем в маске.

Неслучайно самая зверская, неожиданная и изящно придуманная сцена во всей трилогии открывает именно эту часть. Городской паинька Кори Каннингем в качестве подработки сидит с сыночком респектабельных родителей. Затем, как водится в хоррор-прологах, ребенок исчезает, а мы на краешке стула ждем появления серийного убийцы. Однако Майерс не появляется: оказывается, мальчишка решил напугать и так зашуганного няня. Как итог — несчастный случай, клеймо позора на Кори и точнейшим образом реализованная метафора того самого городского психоза. Ну а дальше психоз только нарастает, разламывая под своей тяжестью оставшихся жителей Хэддонфилда. То есть на этот раз виновником хеллоуинского торжества становится не непобедимое зло, вселившееся в психопата, а люди, которые не смогли противостоять этому злу. Тут должно быть что‑то из Ницше про того, кто долго вглядывается в бездну.

«Хеллоуин» действительно заканчивается, причем так, как и полагается франшизе-бэнгеру — с зудящим хайпом, с теми, кто в восторге, и теми, кто его откровенно ненавидит. А еще со слезами Джейми Ли Кертис на глазах, которая едва ли не каждый подкаст, каждое промоинтервью превращает в ностальгическое путешествие. Вряд ли эта хоррор-икона еще раз примерит на себя образ Лори Строуд, однако едва ли эта «последняя девушка» отпустит как саму актрису, так и несколько поколений зрителей, которые до сих пор боятся вторжения маньяка в свой дом.

Очевидное-невероятное: в канун Дня всех святых не маньяк с ножом бегает за бэбиситтершей, а няня оказывается главным злом, но это не развеселый постмодернистский слешер с Самарой Уивинг, а новая (заключительная) часть «Хеллоуина». Спустя четыре года после резни, которую Майкл Майерс устроил в Хэддонфилде, над городом как будто нависло проклятие. С его жителями начинают происходить странные и страшные вещи. Например, бэбиситтер-юноша по имени Кори Каннингем (Роэн Кэмпбелл), такой же невротичный маменькин сынок, как и Норман Бейтс из «Психо», случайно убивает ребенка, с которым ему доверили посидеть.

Вскоре парень выходит из тюрьмы, но становится главной городской парией: его ненавидят буквально все (особенно родители погибшего мальчика), а школьники устраивают ему самую настоящую травлю. За Кори вступается Лори Строуд (Джейми Ли Кертис), внучка которой — Эллисон (Энди Мэтичак) — остро переживает смерть матери от рук Майерса. Эллисон сближается с Кори, но тут его в водосточную трубу утаскивает объявившейся Майкл, который намерен сделать из парня своего падавана.

С премьеры «Хеллоуин убивает», предыдущей части легендарной слешер-франшизы, прошел всего год, поэтому еще свежи болезненные воспоминания о том, каким чудовищным барахлом оказался тот фильм. Поэтому и грядущий финал не вызывал никакого воодушевления. Тем не менее, его стоило дождаться, хотя бы для того, чтобы удивиться. Если авторы «Хеллоуин заканчивается» хотели нас поразить, то они нас поразили! Это один из самых экспериментальных выпусков франшизы, наподобие третьей серии «Хеллоуина» — «Сезона ведьм», недаром его вспоминают в сети. Напомним, что в той части не было Майкла Майерса (это было условием Джона Карпентера), а интрига крутилась вокруг дьявольских микрочипов в тыквоголовых масках. В «Хеллоуин заканчивается» Майерс все же появится, но не сразу. И предстает он не в совсем обычном для себя амплуа.

Нет, он не похож на обдолбанного хиппи-великана, как в сиквеле ремейка Роба Зомби. Скорее, на инфернального клоуна Пеннивайза из стивен-кинговского «Оно». Как и Пеннивайз, Майерс обитает в канализации среди сточных труб, куда затаскивает подростков. Тут бы пошутить о том, что на старости лет хэддонфилдский маньяк окончательно превратился в клоуна, если бы фигура Майерса вызывала смех. Однако она по-прежнему вызывает ужас. Майкл всегда был воплощением инфернального, сверхъестественного зла (в одной из версий он и вовсе был одержим алчущими духами Самайна, жаждущими жертвоприношения в свою честь).

Режиссер Дэвид Гордон Грин и сценарист Дэнни МакБрайд решили оттолкнуться от этого и добавили в финал античного размаха, метафизической глубины — причем глубины в самом прямом смысле, ведь канализация, в которой обитает Майерс, похожа на загробное царство Аида, а сам он не только на Пеннивайза, но и на Харона — перевозчика в мир мертвых. Таким образом, воскресший (точнее, переродившийся) Кори Каннингем становится его цепным псом, Цербером, который готов разорвать за своего хозяина. Это уже не слешер, а высокая драма, но главная проблема фильма заключается в том, что авторы так и не определились с тем, что они на самом деле снимают — хоррор или постхоррор. Для хоррора в фильме маловато мяса и многовато задумчивых проездов Каннингема на мотоцикле. Для постхоррора у героев слишком неубедительные психологические мотивации.

Почему Эллисон и Кори сблизились? Потому что они оба изгои? Но они изгои разного типа: Эллисон — выжившая, а Кори — бывший заключенный, который совершил непредумышленное убийство. Их связь на почве неприкаянности лишь обозначена, но никак не раскрыта. Если бы это был просто слешер, то не было бы никаких вопросов. Однако, в отличие от великого Карпентера, Гордон Грин и МакБрайд делают не чистый жанр, а хоррор-драму на серьезных щах, а с драмы и спрос выше. В итоге это и не слешер, и не постхоррор, а непонятно что. Да, это интересное с точки зрения формы, но не слишком удачное в смысле содержания кино. Любопытная, но не вполне получившаяся картина с позавчерашними отсылками к «Нечто» Карпентера (напомним, что в ремейке Роба Зомби были отсылки к оригинальному «Нечто») и «Трудной мишени» Джона Ву. Радует, впрочем, только одно: кажется, это действительно финал франшизы. «Хеллоуин» закончился. Пора по домам.