Первая реакция на долгожданную сагу Роберта Эггерса — незамутненное восхищение наивностью сей киноподелки. Она буквально вырублена топором и рассчитана на самых маленьких, тех, у кого летоисчисление не от Рождества Христова, а от выхода на IPO компании «Нетфликс». Два меча, два щита, а посередине приклеенная пастижером борода — вот вам и весь путь из варяг в развесистую клюкву, а лучше бы прямиком на VODVideo on demand — видео по запросу, способ просмотра с помощью стриминговых платформ..
Несмотря на то что в основу «Варяга» вроде бы легли легенды и мифы средневековой Дании, изложенные в хронике Саксона Грамматика, — ею пользовался и Шекспир, когда писал «Гамлета», — новое творение Эггерса выглядит, как жалкая пародия на «Игру престолов». Там, где у Джорджа Мартина разворачивалась трагедия шекспировских масштабов и глубины, у Эггерса какая‑то неопрятная пантомима на фоне медвежьих и волчьих шкур (да и те наверняка синтетические).
Поражает несоответствие всего всему и особенно каст — сорокапятилетний Александер Скарсгорд, раскачавшийся до состояния вашего тренера в районном фитнес-клубе, зачем‑то изображает сына Николь Кидман, молодого Конана-варвара, он же принц Амлет, хотя вообще-то должен сидеть в очереди на консультацию семейного психолога.
Николь Кидман, оставшаяся не у дел из‑за своей пластики (кого ей сегодня играть, кроме Мадам Тюссо), в очередной раз распустив косу, пытается выжать из себя инцестуальные мотивы, ну или хотя бы нахмурить лоб. Вместо этого ей досталась партия то ли Гертруды, то ли леди Макбет — из‑за саундтрека психологических нюансов не разобрать. Мы помним, что даже после укола ботокса врач всегда сообщает пациенту — предупредите близких, сегодня вы не сможете полноценно выражать свои эмоции. Короче, игра Кидман нуждается в сурдопереводе.
Клас Банг, ставший в меру популярным после удостоенного по ошибке золотой каннской ветви «Квадрата», очевидно, тяготится плохо написанной ролью братоубийцы — раз скандинавом ты рожден, то викингом уж быть обязан. Аня Тейлор-Джой, однажды уже побывавшая в Советском Союзе, на шахматном турнире, с полным правом портретирует киевскую язычницу Ольгу, она же Офелия. Впрочем во время секса со Скарсгордом посреди березовой рощи эта славянка изъясняется на эсперанто порносайтов.
Наконец, талисман Эггерса Уиллем Дефо опять корчит страшные рожи, надеясь, что не найдется такого фаната, который сподобится составить для «Википедии» действительно полную его фильмографию. Итан Хоук — единственный, кто справляется со сценарием, но, к сожалению, его герою отрубают голову минут через пятнадцать после начала фильма.
Амбиция Эггерса, несколько лет назад объявленного пророком жанра хоррор наряду с Ари Астером и Джорданом Пилом, понятна. Он хочет совместить пятистопный ямб с тиктоком, Орсона Уэллса — с массмаркетом, архетип — с повесткой. Увы, породнить высокое и низкое в рамках одного текста удавалось лишь тем, для кого рифма «любовь-кровь» вопреки ее кажущейся универсальности недостаточный повод для высказывания. Все же классические сюжеты требуют нетривиального подхода. Так называемого авторского видения.
Предметно демонстрировавший уникальность личной оптики в «Ведьме» и «Маяке», Эггерс в «Варяге» ведет себя как эпигон и даже плагиатор. Его прочтение Уильяма нашего Шекспира полно шума и ярости, а при этом уже с затакта совсем ничего не значит. Как будто Эггерс скачал из сети школьный реферат с заголовком «Быть или не быть понятым Гамлету?». Только без знака вопроса. Не быть. Ибо «Варяг» кажется идеальной иллюстрацией к программному труду Сьюзен Зонтаг «Против интерпретации».
Онлайн-источник
