Молодой человек по имени Гавейн (Дев Пател), сын могущественной колдуньи (Сарита Чудхури), сестры великого короля (Шон Харрис), мается при дворе дяди, спит с простолюдинкой (Алисия Викандер) и мечтает стать рыцарем. И вот на Рождество в замке появляется огромный воин с головой-пнем и вызывает любого из присутствующих на своеобразный поединок: противник, который сможет нанести ему удар, получит его роскошный топор, но ровно через год должен будет приехать к нему в Зеленую часовню и получить точно такой же удар в ответ. Амбициозный Гавейн, не встретив сопротивления, отрубает Зеленому рыцарю голову, но остается в дураках: тот берет голову под мышку и хохоча уезжает — а Гавейну, стало быть, через год приходится отправиться в путешествие, в финале которого головы должен лишиться уже он сам.
Американский инди-режиссер Дэвид Лоури («История призрака», «Старик с пистолетом») несколько неожиданно (впрочем, он также поставил для «Диснея» фэнтези «Пит и его дракон») обратился к средневековой британской литературе: рыцарский роман «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь» — одна из самых интригующих книг артуровского цикла, написанная в стихах в XIV веке неизвестным автором. «Рыцаря» комментировал и переводил на современный английский Толкин, а, например, англичанин Стивен Уикс экранизировал его аж дважды, причем во второй раз Зеленого рыцаря играл Шон Коннери (по странному совпадению у Уикса тоже есть фильм «История призрака»).
«Зеленый рыцарь» Лоури, впрочем, из почтенного пыльного канона, очевидно, выпадает: это нечто среднее между «Монти Пайтоном» и «Мертвецом» Джармуша, психоделический трип по артуриане — одновременно пересказ, комментарий и радикальное переосмысление поэмы. Пижон Лоури даже избегает легендарных имен собственных — Артур, Моргана или Камелот в фильме ни разу не названы.
Первый кадр, не считая короткого пафосного пролога, напоминает вирусные ютьюб-ролики о России: на заднем плане полыхает дом, а на переднем спокойно ходят козочки с гусями, тут же спит пьяный. Но Лоури, как очень быстро становится ясно, тянет вовсе не в натурализм, а в поэзию — фигурально, а иногда и буквально. «Зеленый рыцарь» — фильм дивной, часто завораживающей красоты, причем аранжированной не только спецэффектами и всяческой цветокоррекцией, но и по старинке — скажем, в некоторых сценах на свежем воздухе очевидно использованы рисованные от руки фоны.
В первой половине — а особенно в первые полчаса, пока Гавейн еще не отправился в путь, — фокусы Лоури с изображением, все это кьяроскуроВ изобразительном искусстве — техника, где при помощи градаций светлого и темного создается иллюзия трехмерных форм., крупные планы, короткий монтаж и прочее, выглядят довольно натужно, чтобы не сказать претенциозно: «Игра престолов» для эстетов. Но со временем внешний ритм фильма как‑то синхронизируется с его сердцебиением, и во второй половине от экрана уже не оторваться.
Впрочем, Лоури все равно слегка изменяет чувство меры (напомним, это режиссер, у которого Руни Мара четыре минуты ела пирог перед неподвижной камерой): тут и приставучий компьютерный лис, и подводное путешествие, напоминающее про «самый грязный туалет в Шотландии», и песни, и латынь со среднеанглийским, и кукольный театр, и все время выталкивающие из фильма титры, и чего только нет. Но из его манеры раз в несколько минут выкидывать что‑нибудь эдакое то и дело выпадают и настоящие бриллианты — сцена с великанами, скажем, или диалог с Барри Кеганом, или годаровская панорама на 360 градусов, элегантно иллюстрирующая понятие времени.
Что касается содержания — не самого квеста, вполне прямолинейного, а его поблескивающих значений, — «Зеленый рыцарь», как и его литературный оригинал, оставляет простор для интерпретаций (Лоури, как мы выяснили, пижон, поэтому не стесняйтесь потом погуглить, что к чему у Гавейна и его друзей). В принципе, выводы из фильма можно сделать противоположные. Но из самого напрашивающегося — модная тема кризиса маскулинности: поиск героем подвига зарифмован с его желанием состояться как мужчина, и обреченность, эфемерность, скажем так, обоих устремлений сомнению не подлежат (обратите также внимание на кадр в самом конце титров). Вопреки первому впечатлению, «Зеленый рыцарь» полон и иронии; где‑то избыточный, но рискованный, талантливый, уж точно незаурядный фильм.
Станислава Зельвенского
