Олимпиадный 1980-й. Ржавый теплоходик «Вергилий» везет пионеров по живописному руслу Волги на смену в лагерь «Буревестник». Очкарик Валерка задумчиво вглядывается в горизонт, хипповатый пионервожатый Игорь засматривается на красивую коллегу. Идиллию нарушают некоторые дурные предзнаменования: рассказанные вслух пионерские страшилки предстают на экране слишком убедительно, мальчик-пионер со значком на груди слишком активно предлагает дружбу, а чьи‑то зубы слишком кровожадно впиваются в алую арбузную мякоть. Спойлер: это история про вампиризм.
Скрестить позднесоветскую пионерскую эстетику и ужасы — идея неоригинальная. Опубликованному в 2018-м роману «Пищеблок» Алексея Иванова, не говоря уже про его экранизацию, предшествовали среди прочего безумное хоррор-чтиво про пионерку-вампиршу «Мрак твоих глаз», русско-японское аниме «Первый отряд» про воскрешенных из мертвых пионеров-героев и комикс отечественного классика Аскольда Акишина «Пионерская правда. Horror».
Впрочем, слишком много работ в хорошем жанре не бывает — до тех пор пока это добротные работы. Увы, основная проблема «Пищеблока» как раз в том, что создатели так и не смогли определиться, в каком жанре они выступают. Пресс-релиз проекта обращал внимание журналистов, что тот «не является хоррором, а был задуман создателями в жанре мистической фантастики» (sic), но на практике диапазон облака тегов оказывается еще шире и нескладнее. Делать жанровый микс — само по себе не криминал, но стоит попытаться преуспеть хотя бы в одном из направлений. Да и подбор кадров выглядит со стороны вполне целенаправленным: режиссер Святослав Подгаевский ранее ставил серию отечественных фолк-ужастиков («Яга», «Русалка», «Пиковая дама»), сценарист Александр Талал приложил руку к главному русском вампирскому фильму — «Дневному дозору».
В итоге же сериал гонится за тремя главными зайцами, но всякий раз терпит неудачу: хоррор оказывается просто-напросто детским, советские ностальгические нотки и декорации — фальшивыми и картонными, мелодрама с элементами эротики — сухомятной, как хлебные котлеты из лагерной столовой.
Во все времена вампиризм на экране был метафорой инаковости — от карикатуры на евреев, которую изображал Макс Шрек в «Носферату: Симфонии ужаса», до гомоэротики «Интервью с вампиром». «Пищеблок» разворачивает эту тенденцию: здесь вампиризм становится средством достижения конформности. После превращения мальчик-вампир надевает максимально яркий пионерский галстук и объявляет себя капитаном отряда — остальные дети оказываются под действием его гипноза.
При этом главному герою приходится в одиночку противостоять такому коллективному идеологическому помешательству: он пробует разные самодельные методы борьбы с упырями — от чеснока до расплавленного серебра, на короткое время в сериале оживает приключенческий дух. Здесь его было бы впору назвать «Очень социалистическими делами», однако создатели упустили из виду одно из главных достоинств созвучного хита «Нетфликса»: противостоящий целому вампирскому отряду Валера из «Пищеблока» — полноценный индивидуалист, напрочь лишенный друзей. Из сообщников у него есть разве что призрак погибшего брата, с которым он ведет воображаемые разговоры.
«Пищеблок» не может определиться не только с жанром и посылом, но и со стилем. В моменты косплея «Очень странных дел» звучит неотличимый от оригинала ретровейв-саундтрек; во время эротических сцен за гранью пошлости (пара пионервожатых занимается любовью прямо под зеленоватой водой) включается Дэвид Боуи; нарочитый анахронизм сменяется лобовой советской ностальгией в сценах исполнения Высоцкого под гитару. Визуальный стиль при этом не уступает звуковому ряду в плане непоследовательности.
Этот сериал разделяет распространенную проблему всего стримингового бума: кажется, что он был запущен в производство лишь благодаря сериальному тренду и создатели ни в один из моментов не задали себе вопрос, почему вообще эта история требует многосерийного масштаба. В итоге большая часть хронометража (и, надо думать, далеко не скромного бюджета) тратится не на последовательный рассказ истории, а на бессмысленный визуальный филлер: вышеупомянутую недоэротику (благодаря относительной свободе на стримингах кинематографистов, что называется, прорвало), CGI-анимацию по мотивам пионерских страшилок (рифмующая трехмерные вены c алыми галстуками начальная заставка не уступает в качестве опенингам шоу на «Нетфликсе» — это ли не признак бессмысленного шика), находится место даже никак драматургически не обоснованным расширенным флешбэкам с Гражданской войны — их вспоминает местный зловещий ветеран Серп Иваныч (Сергей Шакуров).
Увы, как и со всем остальным в этом шоу, эффективность этих военных сцен стремится к нулю: свет мутный, экшен неразборчивый, интригу забыли разъяснить. Жанровое кино не терпит ходов для галочки, закавыченных условностей — здесь ремесло всегда первостепенно, а смыслы приходят позже.
Смотреть на
