Фильм дня — «Страшила с Шестьдесят первой» Даши Некрасовой (секция «Столкновения»). Тридцатилетняя американка родом из Минска — актриса, а также ведущая скандального левацкого подкаста «Красная угроза», и ее режиссерский дебют — конспирологический DIY-хоррор, посвященный миллионеру-педофилу Джеффри Эпштейну.
Розовые титры с видами Манхэттена и завязка фильма очевидно пародируют «Ребенка Розмари»: две подружки, начинающая актриса и безработная, снимают на двоих халупу, с которой явно что‑то не так. А вскоре на пороге возникает решительная блондинка (в исполнении самой Некрасовой), расследующая гнусную жизнь и подозрительную смерть Эпштейна: по ее словам, это была одна из квартир, где он то ли держал несовершеннолетних секс-рабынь, то ли устраивал оргии. Дальше в одну из подружек вселяется дух жертвы Эпштейна, а во вторую — кажется, сам Эпштейн. И вот уже одна героиня мастурбирует фотографией принца Эндрю и просит остолопа-бойфренда «трахнуть ее как 13-летнюю» (заодно еще один привет Поланскому), а вторая изучает ютьюб, занимается сексом с блондинкой, ходит с ней к таунхаусу Эпштейна и видит повсюду призрак Гислейн Максвелл.
Иначе говоря, это смешно и немножко страшно, и провокационно, и дурновкусно, и по-своему невероятно круто. И то, что это такой, в общем, полулюбительский продакшен с отголосками из любимого кино — от «Что ни день, то неприятности» до Абеля Феррары — делает его только более драгоценным.
В главном конкурсе все более чинно, хотя и там не обошлось без формального хулиганства. Фильм румынского режиссера Раду Жуде («Мне плевать, если мы войдем в историю как варвары») «Неудачный трах, или Безумное порно» начинается, действительно, с довольно продолжительного порноэпизода. Как позже выяснится, это ролик, снятый мужем главной героини, школьной учительницы — при не до конца понятных обстоятельствах видео оказалось в интернете и вызвало в школе скандал.
Это пролог, а дальше идут три главы. В первой, лучшей, героиня по большей части просто ходит по Бухаресту, снятому длинными, как бы наивными планами с неподвижной камеры, и там все очень родное: внедорожники, паркующиеся на зебрах, многоэтажки вперемешку с церквями, ругань в очередях и так далее (плюс все в масках; на экране это пока еще редкость). Вторая глава — «словарь»: коротенькие ролики, с переменным остроумием объясняющие румынскую жизнь. И, наконец, третья — это родительское собрание, где все шеймят учительницу, но и она оказывается не робкого десятка. К этому моменту фильм, к сожалению, сдувается в нарочито грубую и не особенно смешную сатиру в ретроградной постсоветской стилистике, но с назойливо прогрессивными ценностями.
Француз Ксавье Бовуа («Люди и боги») привез — точнее, прислал — фильм «Альбатрос». Жандарм где‑то на Атлантическом побережье (как всегда, великолепный Жереми Ренье) живет по совести и все делает правильно, но однажды допускает трагическую оплошность, после чего вспоминает, что в душе он не полицейский, а моряк. Жену и дочь героя играют жена и дочь Бовуа, а напарника — внук Бельмондо. Крепкий фильм, постепенно и убедительно вырастающий из социальной драмы в религиозную притчу. Есть, правда, легкое ощущение, что мы этот фильм уже пару раз смотрели.
В венгерской конкурсной картине «Естественный свет» (автор — дебютант Денеш Надь) речь тоже идет о человеке в форме и его духовном кризисе. Дело происходит во время Второй мировой, венгерские войска ходят по советским лесам и ищут партизан. Съемки проходили в Латвии, актеры — сплошь непрофессионалы. Главный герой, печальный мужчина, слегка похожий на молодого фон Сюдова — капрал в одном из отрядов: они занимают деревню, и ему приходится регулярно решать этические вопросы. Делает он это в основном молча: снято невероятно сдержанно, с минимумом диалогов, в тишине и почти что монохроме ноябрьского леса (и да, при естественном освещении). И все вроде хорошо и красиво, но автор так боится повысить голос или сделать акцент, что в результате его история немножко повисает в воздухе.
Забавный курьез из «Столкновений» — «Социальная гигиена» уважаемого инди-канадца Дени Коте. Это маленькая комедия про мужчину, в силу обстоятельств ставшего вором, который по очереди обсуждает свою лузерскую жизнь с пятью женщинами: сестрой, женой, объектом желания, налоговым инспектором и, наконец, ограбленной им жертвой. Но тут главное не что, а как: фильм целиком снят летом на природе и состоит, плюс-минус, из дюжины общих планов, на каждом из которых два человека громко разговаривают, стоя в нескольких метрах друг от друга на какой‑нибудь лужайке и повернувшись к камере вполоборота; театральный эффект дополнительно усиливается тем, что в первой половине фильма они почему‑то в старинных костюмах. Иначе говоря, социальная гигиена в действии — коронавирусное кино можно снимать не только в чертовом зуме.
