От «Я — Грета» до «Гунды»: новая волна документальных экохитов

Про девочку с косичками, заявившую с трибуны ООН: «Как вы смеете!» — знают 37% россиян, при этом 40% относятся к ее деятельности положительно. Трамп и Путин негодуют, Джастин Трюдо и Ангела Меркель ей аплодируют. Журнал Time называет ее человеком года.

Режиссер Натан Гроссман узнал о 15-летней Грете от своих друзей. Девочка с розовым рюкзачком в августе 2018 года вышла к шведскому парламенту с картонной табличкой «Школьная забастовка за климат». Так начинается фильм Гроссмана. Грета сидит на тротуаре, прохожие изредка подходят к ней и интересуются листовками. Подростки присоединяются. Грета машет двухлетней девочке, задержавшейся рядом.

Вообще-то она не очень социальна и прямо об этом сказала Гроссману. Ее папа, актер Сванте, мягко уговаривает Грету идти домой. Дома Грета расчесывает собак и делает домашнее задание. Потом они с папой едут на машине загород, где Грета обнимается с лошадками. Очень спокойная, упрямая девочка с синдромом Аспергера (расстройство аутического спектра) примерно полтора года назад заставила всех говорить о себе. На различных мировых саммитах и конференциях она заявила о том, что политики и корпорации губят экологию. Сейчас Грета Тунберг — это не имя, это бренд, и Гроссману очень повезло, что он следил за Гретой с самого начала, включая выступление на Конференции ООН об изменении климата в польском городе Катовице в декабре 2018 года, и до участия в массовых протестах по всему миру.

За время съемок, многочасовых разговоров и продолжительных путешествий на поезде (Грета принципиально не летает самолетами) между Гроссманом и Тунберг сложились доверительные отношения, что помогло режиссеру показать Грету очень человечной. Его фильм развенчивает миф о злой девочке, которая оседлала частную 18-метровую яхту и развлекается, забукивая взрослых. «Я — Грета» — очень личный, очень честный фильм о том, что выросло целое поколение современных подростков, которых и правда очень волнуют вопросы климата. Помните, как в сериале «Большая маленькая ложь» дочь героини Лоры Дерн впала в депрессию от того, что ее тревожили изменения климата на планете? Так вот, такая девочка существует. И хватит над ней смеяться.

С 22 по 29 ноября картину «Я — Грета» можно будет посмотреть в кинотеатрах Москвы, Санкт-Петербурга и Екатеринбурга.

В 2007 году Вернер Херцог снял фильм об Антарктиде «Встречи на краю света», где познакомился с географом и сейсмологом Кембриджского университета Клайвом Оппенхаймером. Это партнерство наградило Херцога совершенно новыми приключениями в мире поп-антропологии и истории идей. Вместе Херцог и Оппенхаймер снялись в фильме «В самое пекло», причем Оппенхаймер в основном стоял перед камерой, а Херцог позади, обеспечивая мрачный закадровый голос.

Теперь Херцог и Оппенхаймер вернулись в качестве сорежиссеров с новым фильмом о метеоритах (и знаменитый баварец снова одалживает свой голос для закадровой читки). Они отправляются в Вулф-Крик, огромный метеоритный кратер в Западной Австралии, который образовался 120 тыс. лет назад, расследуя на месте все подробности приземления гиганта. Они также наносят визит в Энсисхейм на северо-востоке Франции, где в 1492 году на Землю упал метеорит размером с валун, и его значение серьезно обсуждалось общественностью. Это было знамение (светящийся летящий шар видели тысячи людей), которое считалось благоприятным для существующего политического статус-кво. К тому же совпадение с датой открытия Колумбом Америки усиливало этот почти что религиозный знак. Самый удачный момент в фильме — интервью с историком Саймоном Шаффером, который остроумно рассказывает о метеорите Энсисхайм и о том, как человечество решило свою задачу по приданию ему смысла.

Дуэт режиссеров берет интервью у различных относящихся к делу людей. Вот, например, ученый-любитель и джазовый музыкант Джон Ларсен нашел «микрометеорит» размером со спичку на крыше спортивной арены в Осло. А специалисты НАСА уже приготовили свой рецепт спасения Земли от гибели от метеорита. Кроме шуток, план состоит в том, чтобы запустить в космос гигантскую ядерную бомбу и взорвать ее рядом с летящим метеоритом, чтобы сбить его с курса.

Фильм Херцога и Оппенхаймер — не научная страшилка о том, что люди могут погибнуть от падения метеорита на Землю, как когда‑то динозавры, но полное юмора и интересных идей исследование о природе космоса, религии и даже философии. В картине есть момент, когда Оппенхаймер пробует метеорит на вкус. Что ж, таких глубин естествознания добиваются редкие документалисты.

Сэр Дэвид Аттенборо — выдающийся натуралист, известный телеведущий, пионер документальных фильмов о природе. Он начинает фильм с короткого монолога прямиком из Чернобыля о том, что ему 93 года, и он сейчас наконец осознал, что наша планета находится на краю гибели. Дальше зрители погружаются в почти вековую хронологию жизни Аттенборо, который всю ее посвятил исследованиям дикой природы.

В этом нетфликсовском фильме используются не только кадры программ Би-би-си с участием Аттенборо, но также и есть постановочные сцены. Вот юный Дэвид катит свой велосипед по направлению к древним окаменелостям. А вот уже пожилой Аттенборо держит в руках остаток от древнего моллюска, рассказывая о том, как на Земле зародилась жизнь. И в двадцать, и в тридцать, и в сорок Аттенборо увлекали путешествия в самые дальние уголки земного шара (он побывал на всех континентах), где он то встречался с туземцами, принимая в дар связку бананов, то обнимался с гориллами в густых зеленых джунглях.

Нынешние джунгли уже не те. Вырубка лесов привела к печальной картине: одинокий орангутан пытается взобраться на лысое дерево в почти что пустынном пространстве. То же самое случилось и из‑за китобойного промысла. В океане, воды которого окрашены в кроваво-красный цвет, уже почти не водятся киты.

Аттенборо делает печальный вывод — Земля скоро погибнет, но еще есть шанс ее спасти. Нужно урегулировать количество населения (не позволять ему увеличиваться), отказаться от мяса, создать зоны, в которых запрещена рыбная ловля, и тому подобное. Этот фильм, пожалуй, близок к традициям такой документальной классики, как «Барака» и «Самсара» Рона Фрике, когда от монтажных склеек кадров с белым медведем и тигром, затаившимся в прыжке, щемит в груди от тревоги за все живое.

Этот фильм должен был стать историей о том, как тают арктические льды — и как это событие прямо и косвенно влияет на всех жителей планеты, но режиссер Скотт Ресслер немного углубился в вопрос, и получилась целая сага о жизни инуитов — этнической группы коренных народов Северной Америки (Аляска, Гренландия, Северная Канада). А вернее, об их постепенно разрушающемся мире под тяжестью глобального изменения климата. Так получился классический сюжет «Давид против Голиафа», в котором коренные инуиты сталкиваются с крупными нефтяными деньгами и корпоративными интересами.

Среди инуитов, голоса которых звучат в фильме, — адвокатка Маатали Окалик и охотник Алекациак Пири. У каждого — своя печальная история вторжения в их жизнь колонизации и насилия. Алек — красивый молодой охотник, живущий в Каанааке (Гренландия). Ранее он жил в Дании; получив сложный медицинский диагноз, он решил поменять обстановку и заодно заработать. Маатали — молодая женщина-инуитка, которая заново открыла для себя свои корни. Теперь она работает адвокатом инуитов по делам молодежи. Ей пришлось бежать от домашнего насилия, чтобы вернуться к своему народу и принять свою культуру и наследие. Сейчас она стремится укрепить язык, культурные традиции, обычаи и окружающую среду. Вместе со старейшиной отцом Нунавутом (настоящее имя — Джон Амагоалик) она борется за права коренных народов.

В этой местности добываются руда и нефть, поэтому корпорации теснят местное население. Инуиты охотятся, но не ради трофеев, а ради пропитания. Они кормят себя и собак, на которых передвигаются. «Последний лед» пытается сочетать эти человеческие истории и тот очевидный факт, что на Земле происходит ускоренное изменение климата, которое затрагивает всех нас. У инуитов же под ногами ломается лед, рушится их вселенная.

Документалист-международник Виктор Косаковский, уже много лет выстраивающий свои отношения с реальностью через камеру, в последнее время окончательно дистанцировался от людского, предпочитая искать тайны бытия на разных точках планеты («Да здравствуют антиподы!»), в воде («Акварель») и, наконец, в глазах-бусинках фермерской свиньи.

Все дальше отходя от идеи антропоцентризма, в своей новой оде природе убежденный вегетарианец Косаковский полностью отдает пространство фильма на откуп животному миру и наполняет экран обитателями ферм — курами, коровами и заглавной свиноматкой по кличке Гунда. Во многом благодаря очищенному черно-белому изображению их экранное существование на наших глазах обретает поистине библейские и эсхатологические мотивы: фильм начинается со сцены зарождения поросячьей жизни в хлеву, но все мы знаем, что она заканчивается на тарелке. Перед нами оруэлловский «Скотный двор», в котором не суждено случиться революции. Хотя на некотором эмоциональном сдвиге в сторону нашей капитуляции перед чудом жизни (если не на конкретной ферме, то в душе отдельного зрителя) кино Косаковского так или иначе пытается настаивать — это чувствуется интонационно, картинно, экспозиционно.

Выбирая в качестве своих героев животных, документалист всегда встает на скользкий путь: с одной стороны, сразу отпадает проблема социальной дистанции, животное никогда не соврет в кадре и не станет думать о том, как оно выглядит, предъявляя себя безусловно; с другой — автор никогда не сможет стать равным своему персонажу, это всегда сочувствующий или эксплуатирующий взгляд. То есть изображения животных — как правило, очень простой способ вызвать эмоцию через чужую жизнь, которая в естественной среде на самом деле не имеет тех человеческих смыслов, которыми мы ее наделяем. Косаковский, конечно, постарался снять «Гунду» с максимальным уважением к животному естеству, ничего не комментируя, беспристрастно присутствуя за кадром, словно бесплотный дух, божественный взгляд, — но все равно, сколько ни наполняй партитуру фильма поросячьими похрюкиваниями на разный лад (Косаковский говорит, что им удалось различить около трехсот разных «слов» у свиньи), за каждым визгом на самом деле только лишь и слышится крик автора: «Хватит есть свиней!»

Среди продюсеров картины — Хоакин Феникс, который уже рассказывал об эксплуатации животных на церемонии вручения «Оскара», а также в другом документальном фильме «Земляне», который в этом году внезапно напомнил о себе в связи с украинским терактом. «Гунда» имеет все шансы стать не менее резонансным фильмом — он уже числится в списках предполагаемых номинантов на документальный «Оскар», а некоторые зрители после первых показов на Берлинале уже перестали быть мясоедами.