В одном обыкновенном американском городке вот уже год живет не вполне обыкновенная семья. Корво и Терри, их юные отпрыски (а точнее — молодые побеги) Юмьюлак и Джесси, плюс непростой питомец Пупа. Все они — пришельцы, чей космический корабль приземлился аккурат на крышу обыкновенного американского дома (и, кажется, сделал его доступным для аренды на льготных условиях).
Впрочем, люди особого внимания на гостей не обращают: Корво и Терри подозревают, что их недолюбливают соседи, однако это подозрение подтверждается, только когда они залезают в их мысли, — а так никакой агрессии со стороны человечества. Юмьюлаку и Джесси, правда, достается в школе и от одноклассников, и от дирекции, но уровень ксенофобии далеко не вселенский, а вполне приземленный. От «валите домой» (с поправкой на то, что это где‑то в бескрайнем космосе) до «мы подозреваем вашу причастность к каждой проблеме». Как быстро выясняется, небезосновательно: Юмьюлак, например, вольно обращается с уменьшающим лучом, заполняя жильцами многоуровневый террариум в стене детской комнаты: так же люди содержат муравьиные колонии.
В принципе, герои могли бы быть не инопланетянами, а канадцами: за первый сезон мы не узнаем, интересовались ли представителями внеземной цивилизации правительство, военные, люди в черном или хотя бы миграционные службы. И это при том, что уже в начале первой серии Корво провоцирует несколько природных катаклизмов, а дальше пару раз ставит городок на грань полного уничтожения.
И всякий раз, как вы слышите недовольный людьми, их глупостью и бесполезностью голос Корво, сразу же вспоминается Рик Санчез из «Рика и Морти». Во-первых, конечно, потому что это буквально один и тот же голос. И Корво, и Рика озвучивает Джастин Ройланд, соавтор обоих сериалов, и тут он даже не потрудился сменить интонацию. Во-вторых, Корво тоже ученый. В-третьих, он циничен и не только к людям относится свысока — собственная семья, она же команда, вызывает у него регулярные приступы скепсиса и критики.
Но есть и существенная разница: Корво не всезнающий гений, его одиноких усилий не хватает для починки корабля, а человечество для этого пришельца — куда большая загадка, чем пришельцы для сверхчеловека Рика. Отсюда возникающие на экране время от времени проблемы в духе «Третьей планеты от Солнца»: то телегерой наивно воспринимается как часть реальности, то копирование соседской «мужской пещеры» оборачивается очередными проблемами в отсутствие собственной гендерной идентичности (пришельцы, кажется, растения и выбрали пол произвольно).
Собственно, это стандартный зачин: не вписываться в общество и не считывать культурные коды в ситкомах могут как пришельцы, так и айтишники («Компьютерщики») или физики («Теория Большого взрыва»). Стоило добавить к этому анимационные вольности и супертехнологии — на выходе много трупов, крови и, как повезет, смеха.
Увы для зрителя, здесь хватает оторванных конечностей и едких комментариев, но ни одна из проблем героев не дотягивает до уровня «Рика и Морти». На всякую здесь историю про реальность внутри реальности с отсылками к «Экзистенции» Кроненберга вспомнится там блистательный сон внутри сна с издевательскими отсылками к «Началу» Нолана. И сравнение будет не в пользу «Солнечных противоположностей». Не помогает погружению в новый мир и то, что, в отличие от Рика и Морти, Корво и Терри вообще не сталкиваются с последствиям своих действий. Их катастрофические ошибки просто забываются к следующей серии.
Это вполне можно было бы принять за установленные авторами правила ситком-мира, если бы не занятное расхождение такой одноразовости историй со сквозным сюжетом, который разворачивается в детской. И именно этот сюжет, возможно, спасает «Солнечные противоположности», когда вся седьмая серия превращается в постапокалиптический боевик про революцию внутри стены — привет «Побегу из Нью-Йорка» Джона Карпентера. В результате за уменьшенными Юмьюлаком людьми не просто становится интересно наблюдать — им начинаешь сопереживать. И ждешь продолжения во втором сезоне, который уже получил зеленый свет.
Так выясняется, что Ройланд не в состоянии ни радикально дистанцироваться от «Рика и Морти», ни воспроизводить его лучшие стороны без соавторства Дэна Хармона. Зато способен за пару серий построить неплохой мир из детской мебели, боевых зубочисток и лего-доспехов. В принципе, этого может быть достаточно для успеха.
В седьмой серии все сцены с мышью, чьим молоком торгует бывший CEO AT&T, а теперь фермер, в постапокалиптической стене.
Вам нравятся сайфай-комедии в целом и «Рик и Морти» в частности.
Вам слишком нравится «Рик и Морти» — или, напротив, ненавистны сайфай-комедии.
