Во время облавы на наркопритон опергруппа находит флешку с ужасающим снафф-видео, на котором неизвестный ножом решетит подростка. В новом расследовании, где быстро обнаруживаются еще больше жертв и след литовского сатаниста Матаса, принимают участие трое главных героев «Водоворота», которые примерно поровну делят экранное время.
Во-первых, это угрюмый оперативник Краснов (Владимир Вдовиченков), страдающий от нескольких дежурных неонуаровских проблем (мертвый напарник, умирающая жена, сбежавшая из дома дочь). Во-вторых, его подчиненный Марк — помоложе, помоднее (татуировки, мотоцикл) с не менее трагичной судьбой (он наркоман в завязке, после работы посещающий сеансы групповой терапии). Наконец, третья героиня — девушка из молодежной тусовки по прозвищу Муха, помогающая Марку расследовать пропажу подростков, — типичная «дева в беде» (за первые три серии она переживает три попытки изнасилования).
На самом деле все три этих героя — персонажи-функции, нужные лишь для движения сюжета вперед, но не, упаси господи, глубоких исследований человеческой природы. Так и во всем «Водовороте» едва ли кто‑то заподозрит некое авторское высказывание — нет, это однозначно продукт жанровый. Все это вовсе не значит, что стоит прекратить предъявлять к нему всякие художественные требования и вкусовые претензии. Напротив, жанровое кино подчиняется чуть ли не более строгим стандартам, чем авторское, — даже если речь идет не о высоких эстетиках, а всего лишь о так называемом качестве контента. Что же, попробуем разобраться, насколько эффективно выступили создатели (режиссер Андрей Загидуллин и сценарист Андрей Стемпковский) в каждом из заявленных жанров.
Если это детектив, то ненастоящий. Интрига сведена к минимуму: сатанист Матас становится действующим лицом (а значит, лишается мистической ауры) еще в первой половине сезона, при этом очередной маловероятный твист расследования заставляет следователя Краснова лишь саркастично восклицать: «Маньяки, сектанты, убийства, расчлененка и чего? Генные опыты?! Ты уверен?» Объективно большая часть хронометража сериала посвящена личной мелодраме героев; а когда целая серия отдается под поездку в родную деревню Матаса, результаты ее до комичного несущественны: оказывается, в детстве он был «странным мальчишкой», а фамилия его — шокированный вздох — Вилкас! Да, главный злодей — это литовский сатанист Матас Вилкас.
Если говорить о вышеупомянутом «качестве», по которому фанаты жанрового кино берутся судить «продукт», то заметно, что на ощущении именно качественности зрелища создатели делали сознательный упор. Изображение городских локаций почти перманентно залито неоновым светом, есть много эффектных видовых съемок с дрона и рваных музыкальных монтажей в стиле клипов с MTV рубежа веков. Вот только качество триллера меряется по несколько иным критериям, нежели качество портфолио видеографов и операторов.
Поклонников саспенса ждет разочарование: клиповые съемки скейтеров и беймиксеров, которыми предваряется каждая сцена с участием тусовки подростков на заброшке, по хронометражу многократно превосходят каждую из здешних погонь (те заканчиваются, едва начавшись). И даже в удачных, задающих напряжение локациях (квартира сектанта, заставленная ритуальной бутафорией, туннели коллектора) камера ни за что не успевает зацепиться, пролетая их так, будто это очередной заявочный кадр с городской панорамой.
Один из больших плюсов отечественных стриминговых сериалов по сравнению с традиционным телевизионными — их неподцензурность. В «Водовороте» герои всю дорогу смачно выражаются матом (в основном, надо отметить, в тему), присутствуют как сцены употребления тяжелых наркотиков крупным планом, так и довольно брутальное экранное насилие. Казалось бы, сюжет про ритуальные убийства — это идеальная возможность для полного шок-контента, но на хоррор сериал все-таки не тянет. Когда следователи смотрят злополучный снафф с флешки, камера стыдливо снимает их затылки — никаких гротескных подробностей сатанинских ритуалов зрителям так и не покажут. Когда следователи спускаются в коллектор и обнаруживают там тела подростков — те оказываются заботливо упакованы в грязные мешки. Как‑то странно жаловаться на отсутствие в кадре расчлененных подростков, но правда состоит в том, что с точки зрения жанровой теории такое лишение картинки телесного измерения способно многократно понизить ставки всего действия.
Одну жанровую формулу создатели «Водоворота» все-таки воспроизводят вполне успешно. Кульминация финальной серии состоит из экшен-сцены, выполненной в виде музыкального монтажа под русский рок. Это безотказный прием, который Алексей Балабанов довел до совершенства еще в дилогии «Брат». Показательно, что, как и тогда, 20 лет назад, в саундтреке сцены из «Водоворота» играет группа «Сплин» (пускай и с новой песней). Выходит, что этот сериал весьма далек от заявленной жанровой динамики и представляет собой лишь топтание (или, под стать названию, утопание) на месте.
Никиты Лаврецкого
«Водоворот»
