Ловко разрулив ситуацию с заложником в Кении, бравый морской пехотинец Рэй Гаррисон (Вин Дизель) возвращается на базу НАТО в Италии, где уже на аэродроме его поджидает блондинка (Талула Райли) в кабриолете и везет на Амальфийское побережье, чтобы он любил ее в теплых лучах заходящего солнца. Утром Рэя похищают какие‑то головорезы, и хипстер-психопат (Тоби Кеббелл), не добившись информации, пускает ему пулю в лоб.
Просыпается герой в лаборатории, где ученый, поигрывающий бионической рукой (Гай Пирс), и девушка-водолаз в чем‑то обтягивающем (Эйса Гонсалес) сообщают, что Рэя воскресили из мертвых и отныне вместо крови у него — частицы под названием «наниты», которые почти мгновенно лечат любые раны, включая разнесенную вдребезги голову.
Бывают фильмы просто неудачные, а бывают фильмы, на которых хочется вырвать себе глаз и бросить его в экран; «Бладшот» ближе ко второму. Как несложно, в общем, догадаться уже по постеру, это очередная экранизация очередного комикса из 90-х про солдата, вернувшегося с того света с суперспособностями. В постановке очередного специалиста по визуальным эффектам, решившего стать настоящим режиссером (южноафриканец Дейв Уилсон, у которого совместный бизнес с автором «Дэдпула» Тимом Миллером). Разумеется, с заявкой на франшизу и даже «вселенную» — впрочем, там все пока непонятно отчасти из‑за прав, отчасти потому, что это, возможно, никому не нужно.
Справедливости ради, в сюжетном плане в фильме есть один неожиданный поворот, зачем‑то разболтанный в трейлере. Но он не столько наполняет смыслом действия персонажей (которые, скажем так, решают довольно простые задачи чрезвычайно и явно избыточно сложным путем), сколько тешит авторское самолюбие. Объясняя, например, почему уцененный Майкл Бэй в прологе заканчивается сценкой, в которой человек в шортах танцует среди коровьих туш в холодильнике под песню Talking Heads «Psycho Killer». Хотя это единственная смешная сцена на весь фильм, и объяснения ее, как анекдот, только портят.
52-летний Вин Дизель пока не теряет ни физических кондиций, ни картофельного обаяния, но продемонстрировать толком не успевает ни то, ни другое. Экшен-сцены сняты так, что ничего не разобрать, и сшивающие солдата на ходу мини-мушки явно занимают режиссера куда больше, чем люди. В остальное же время герой то валяется без чувств, то приходит в себя, и то, что на него, кажется, успевает запасть знойная мексиканка с искусственной трахеей, уму непостижимо.
Гаю Пирсу, увы, не привыкать на автомате и даже с некоторым азартом сниматься в чепухе, Тоби Кеббелл, судя по бороде, ненадолго отлучился со съемок «Дома с прислугой». Комик Ламорн Моррис играет безобразно болтливого хакера. В фильме есть еще два суперсолдата — один искусственно прозревший, а другой с искусственными ногами, но про этих вообще ничего не придумали, кроме того, что один из них любит прилепить жвачку под стол, то есть заведомый негодяй.
Бюджет у картины средний, что бросается в глаза: даже экспедиция в недорогую Венгрию заканчивается коротким проездом мимо будапештского парламента и бесконечно долгой потасовкой в анонимном автомобильном тоннеле. На улицу герои вообще стараются не выходить. Высокотехнологичную суперкорпорацию изображают шесть человек с ноутбуками.
Если попытаться вычленить из безнадежной коллекции штампов двадцатилетней давности какую‑то идею, то можно пробубнить что‑нибудь глубокомысленное про трансгуманизм, матрицу, цифровую тиранию и свободу воли, которая отличает нас от машин. Но куда более насущный вопрос — что отличает этот большой кинотеатральный релиз от сайфай-экшен-мусора, оседающего на задворках цифровых платформ, и ответить на него гораздо сложнее.
Станислава Зельвенского
