В Готэм-сити затянулась забастовка мусорщиков, и словно вся грязь города — буквально и фигурально — затопила улицы. Артур Флек (Хоакин Феникс) работает клоуном в затрапезном агентстве: в лучшем случае — детские праздники, в худшем — хождение по тротуару с рекламным знаком и риском нарваться на малолетних хулиганов. После психбольницы Артур регулярно посещает социального работника, сидит на семи лекарствах и носит с собой карточку, в которой сообщается, что его длительные приступы неконтролируемого свистящего, похожего на плач хохота — медицинское состояние, вызванное мозговой травмой.
Живет Артур, естественно, с мамой (Фрэнсис Конрой) в дышащем на ладан многоквартирном доме, заглядывается на соседку, красивую мать-одиночку (Зази Битз), и мечтает о карьере стендап-комика: вечерами он смотрит по телевизору популярное шоу Мюррея Франклина (Роберт Де Ниро), представляя себя одним из его гостей.
Небольшое по объему, но ключевое во многих смыслах присутствие Де Ниро охраняет «Джокера» от обвинений в плагиате и, наоборот, как бы обеспечивает преемственность по отношению к работам Мартина Скорсезе «Король комедии» и «Таксист», которым этот фильм обязан несоизмеримо больше, чем, скажем, предшествующей бэтмениане. Из «Короля», в котором 40-летний Де Ниро играл стендапера-неудачника, идущего на преступление, чтобы попасть на телешоу кумира, отчасти утащен сюжет. Оттуда же — воображаемые сцены, оттуда же — мама и недоступная возлюбленная, оттуда же и из «Таксиста» — образ отчаявшегося городского одиночки, у которого остается только один способ привлечь к себе внимание повернувшегося спиной мира.
Действие «Джокера» к тому же происходит примерно в те же годы — судя, например, по кинотеатру, где идут «Прокол» Де Пальмы и «Братья Зорро», это 1981-й — и фильм выполнен, соответственно, в той же визуальной стилистике и палитре: Нью-Йорк, конец 70-х. Неон, заваленные мусором переулки, кирпичные дома, ощетинившиеся пожарными лестницами. Грязно-красный, зеленый, оранжевый; цвета, из которых к финалу соберется всем известный костюмчик.
Никаких особых сюрпризов — как, впрочем, и обычно в origin-фильмах — не будет: мы сразу прекрасно знаем, чем все закончится. В «Джокере» фигурирует семейство Уэйнов — главным образом Уэйн-старший, богач, кандидат в мэры, довольно неприятный тип, — но ни о каких вселенных тут речь всерьез не идет: единственная вселенная Артура — его собственная, состоящая из ежедневной боли.
Хоакин Феникс выступает с очередным актерским подвигом (а-ля Де Ниро опять же), сбросив пару десятков кило, чтобы торчащие ребра и лопатки превращали его в какую‑то гаргулью, и выучившись десятку разных, но неизменно жутких видов хохота. Трудно представить, что один и тот же мужчина играет и Джокера, и героя недавнего «Тебя никогда здесь не было», где тоже были травмы, одиночество, Нью-Йорк, хичкоковская мамочка и тень Трэвиса Бикла (главного героя «Таксиста». — Прим. ред.). Если сравнивать Феникса с его предшественниками Николсоном и Хитом Леджером, он, конечно, куда ближе к первому — актер такого холодного технического совершенства, что оно попеременно гипнотизирует и подбешивает.
Что можно сказать и о фильме в целом. Несомненно, это этап для DC: иссиня-черная, довольно бескомпромиссная и, главное, на удивление интимная драма для взрослых — вместо сражений мужчин в трико, пусть и очень насупленных. И конечно, это стилизация, выполненная на высоком уровне, с рядом отлично придуманных эпизодов — мало кто ожидал от Тодда Филлипса, автора «Мальчишника в Вегасе» и «Старски и Хатч», такой компетентности.
В то же время «Джокер» по большому счету имитирует и смелость (которая не более чем маркетинговый ход конкурентов «Марвела»), и глубину. Диагноз главного героя раскладывается на элементарные, всем известные компоненты (трудное детство, побили, уволили, не дали), а попытка перевести все в этакий анархистский манифест — Артур косвенно провоцирует в Готэме народные волнения против богачей и полиции — выглядит и наивно, и по-голливудски лицемерно. Филлипсу в монтажной не хватило дисциплины большого режиссера — он регулярно забывает о времени, любуясь Фениксом и самим собой. А фильму явно не хватает светлого пятна, какой‑то эмоциональной передышки в монотонности и безысходности — Скорсезе для этого хитро использовал девушек, и Филлипс тоже пытается, но останавливается на полпути.
«Джокера» многие будут называть шедевром, особенно поначалу, — жанр кинокомикса настойчиво требует внимания, люди впечатлительны, отдельно приятно впечатляться в неожиданных местах, и фильм в конце концов действительно, спору нет, впечатляет. Нет — не шедевр. Но это ярко, это чуть более радикально, чем обычно, и это безусловно можно засчитать за вариант ответа на сакраментальное «Чего такой серьезный?».
Станислава Зельвенского
