Гигер, Уивер, Ксеноморф: как снимали первый фильм о Чужом

История «Чужого» начиналась так: во время учебы в USC сценарист Дэн ОʼБэннон, всю жизнь одержимый научной фантастикой, подружился с режиссером Джоном Карпентером, и вместе они сняли «Темную звезду». В том фильме был инопланетянин, представлявший собой пляжный мяч, покрашенный баллончиком, — из‑за него ОʼБэннон потерял покой. Ему хотелось создать пришельца, который бы выглядел как настоящий. Через несколько лет он начал работать над похожим на «Темную звезду» сценарием, только на этот раз не комедией, а хоррором. Тем временем «Темную звезду» посмотрел сценарист Рональд Шусетт, который тогда перерабатывал рассказ Филипа К.Дика «Мы вам все припомним» (впоследствии он станет фильмом «Вспомнить все»). Карпентеровский дебют настолько понравился Шусетту, что он нашел телефон ОʼБэннона, позвонил ему и предложил работать вместе, — тот согласился, и они занялись проектом ОʼБэннона, решив, что он выйдет дешевле.

Когда было закончено около 85% сценария, Шусетт и ОʼБэннон начали показывать его разным студиям, представляя как «Челюсти» в космосе». Они почти подписали контракт с Роджером Корманом, когда один приятель, предложив им поискать сделку получше, передал сценарий молодой продюсерской компании Brandywine со связями в 20th Century Fox. Те сценарием довольны не были и начали его всячески править. Опыта работы с научной фантастикой у них не было, поэтому они все только портили, что крайне расстраивало авторов. Но несколько существенных дополнений им все-таки принадлежит, например — линия андроида Эша, которого ОʼБэннон считал совершенно ненужным, а Шусетт впоследствии назвал «одной из лучших вещей в фильме».

В то время Fox не были уверены, что стоит финансировать научно-фантастический проект. Но в 1977-м прогремели «Звездные войны», моментально превратившие фантастику из маргинального жанра в сверхпопулярный. ОʼБэннон вспоминал: «Fox хотели угнаться за «Звездными войнами» — и сделать это быстро, а единственным сценарием про космический корабль, лежавшим у них в столе, был «Чужой»». Студия дала проекту зеленый свет и 4,2 млн долларов.

ОʼБэннон хотел снимать «Чужого» сам, но Fox попросили стать режиссером Уолтера Хилла. Хилл отказался из‑за обязательств по другим проектам и неуверенности в том, что справится со спецэффектами. Тогда стали предлагать Питера Йейтса, Джека Клейтона или Роберта Олдрича, но авторам казалось, что все эти режиссеры отнесутся к фильму не серьезно, а как к би-муви про монстра. Гилеру, Кэрроллу и Хиллу очень нравились «Дуэлянты», режиссерский дебют какого‑то Ридли Скотта, — «Чужого» предложили ему. Он сразу же согласился и нарисовал детальные раскадровки фильма, настолько поразившие Fox, что они увеличили бюджет вдвое. Кроме того, Скотта в этой истории больше интересовал хоррор, чем фантастика, — он называл его «Техасской резней бензопилой» от сайфая». Всех причастных к сценарию такой подход более чем устраивал.

ОʼБэннон успел написать всего 20 страниц сценария, который впоследствии станет «Чужим», когда ему предложили поработать на «Дюне» Алехандро Ходоровского. Несмотря на то что проект провалился, за шесть месяцев работы над ним ОʼБэннон успел познакомиться с кучей интересных людей — в частности, со швейцарским художником-сюрреалистом Хансом Рудольфом Гигером. «Его картины поразили меня до глубины души. Я никогда не видел ничего, что было бы одновременно настолько страшным и настолько красивым, как его работы. Я решил написать сценарий про монстра Гигера». Потом ОʼБэннон познакомил с гигеровскими работами Ридли Скотта — тому они страшно понравились, и он начал упрашивать студию нанять Гигера в качестве художника. Fox поначалу отказывались, говоря, что рисунки Гигера жутковаты для большой аудитории, но Brandywine настояли. Вопрос эстетики фильма был решен. Скотт полетел в Цюрих и нанял Гигера работать над всем, что касается Чужого и среды его обитания, включая поверхность планетоида, брошенный космический корабль, комнату с яйцами и все четыре формы Чужого — от яйца до взрослой особи.

ОʼБэннон вдохновлялся огромным массивом научной фантастики — до такой степени, что говорил: «Я ни у кого конкретно не украл «Чужого». Я украл его у ВСЕХ!» «Нечто из иного мира» (1951) подарило ему образ смертоносного инопланетного существа, преследующего ученых в замкнутом пространстве. «Запретная планета» (1956) натолкнула на мысль о команде корабля, которую предостерегают не совершать посадку на неизвестной планете, а когда они все-таки садятся, всех по одному начинает убивать нечто. В «Планете вампиров» (1965) есть сцена, в которой герои находят огромный скелет инопланетянина, — из‑за нее команда «Ностромо» обнаруживает Ксеноморфа в заброшенном космическом корабле. В рассказе Клиффорда Д.Саймака «Свалка» (1953) космические исследователи приземляются на астероид и находят комнату, полную яиц. ОʼБэннон также упоминает в качестве источников вдохновения сборник рассказов Филипа Хосе Фармера «Strange Relations» (1960), где рассказывается о размножении инопланетян, и разные хорроры EC Comics, в которых монстры пожирают людей. Критики и исследователи, впрочем, находят в «Чужом» еще миллион отсылок, в диапазоне от «Хеллоуина» Джона Карпентера до «10 негритят» Агаты Кристи.

Устав придумывать названия для сценария взамен никому не нравившегося «Звездного монстра», Шусетт и ОʼБэннон назвали его просто «Alien», так как это слово часто встречалось в тексте и нравилось им тем, что может служить как прилагательным, так и существительным. Так инопланетный монстр стал Чужим (в фильме его называют еще «организм»). Своим обликом и четырьмя формами Чужой полностью обязан Гигеру — когда ОʼБэннон подарил Ридли Скотту гигеровскую книгу «Necronomicon», тот сразу нашел в ней прообраз Чужого: картину «Necronom IV», поразившую его не только красотой, но и мощным сексуальным подтекстом. Гигер видел Чужого существом человекоподобным, целиком заключенным в броню, защищающую его от всех внешних воздействий. У него не должно было быть глаз — неуверенность в том, смотрит ли он на тебя, внушает ужас. Он должен быть синтезом органической и биомеханической природы — в противовес индустриальному виду «Ностромо» и его человеческой составляющей. Гигер также добавил монстру знаменитую глоточную челюсть c движущимися зубами. ОʼБэннон никак не мог придумать, как пришелец окажется на корабле. Ответ пришел во сне Шусетту — монстр откладывает яйцо в одном из членов экипажа, а потом вылезает, разрывая ему грудь. Оба понимали, что такого до них еще никто не делал, и это стало стержнем всего фильма.

Персонаж Сигурни Уивер был смелым шагом для 1979 года: дело в том, что сержант Рипли — не фантазия на тему женщины. В научной фантастике встречалось много крутых и сексапильных героинь, которые творили невообразимое с оружием, извиваясь при этом, как гимнастки в стиральной машинке. Смотреть на это, может, и весело, но такие героини скорее были идеализированными женороботами, чем живыми людьми. Рипли же не просто неженственная (по меркам своей эпохи) и не носит макияж — она агрессивная, грубая, травмированная, уставшая, злая, чуткая и жаждущая спасать остальных, в том числе ценой собственной жизни. Она ярый поборник правил — ее не любят, не уважают и не слушаются коллеги, но в космосе никто не услышит ее крика, потому что она себе этого не позволит (привет хоррор-архетипу «королева крика»). Она доминирует, в то время как смелый бородатый мужчина оказывается неумелым умником, который едва добирается до середины фильма.

Когда ОʼБэннон развивал сюжет, он направил первые и основные усилия на детальное прописание Чужого, отложив разработку остальных персонажей на последний момент. Они с Шусеттом написали всех героев условными мужчинами, добавив к сценарию заметку, в которой говорилось: «Команда абсолютно бесполая, и все роли взаимозаменяемы, как для женщин, так и для мужчин». Скотт, Селуэй и Голдберг хотели, чтобы команда «Ностромо» была похожа на «дальнобойщиков в космосе»; такая идея была отчасти навеяна «Звездными войнами», которые отходили от образа безупречного будущего, обычно изображаемого в научной фантастике. Чтобы помочь актерам подготовиться к ролям, Скотт написал по несколько страниц предыстории каждого персонажа. Роджер Эберт хвалил «Чужого» за то, что, в отличие от большинства фантастических фильмов, весь состав картины, кроме Уивер и Вероники Картрайт, был очень взрослым: перед нами не искатели приключений, а простые рабочие, нанятые компанией вернуть 20 млн тонн руды на Землю. Дэвид МакИнти, автор книги «Beautiful Monsters: The Unofficial and Unauthorised Guide to the Alien and Predator Films», добавлял к этому, что именно благодаря возможности ассоциировать себя с простыми героями фильм получился настолько страшным.

Ридли Скотт хотел, чтобы музыку к фильму написал Исао Томита, но Fox был нужен какой‑нибудь более приближенный композитор, так что тогдашний президент студии Алан Лэдд-младший предложил Джерри Голдсмита. Голдсмит хотел создать атмосферу романтизма и лирической тайны, которая по ходу действия развилась бы в тревожный ужас. Но такая главная тема Скотту не понравилась, и Голдсмит переписал ее «очевидным образом: жутко и странно». Редактор Терри Роулингс захотел добавить к этому немного музыки Голдсмита из его предыдущих фильмов, например хьюстоновского «Фрейда», — а также взять для финальных титров кусок из Второй («Романтической») симфонии Говарда Хэнсона (разрешения у него не спросили, но в суд он все же решил не подавать, хоть и был крайне недоволен).

Корабль, на котором разворачивается действие фильма, должен был сначала называться «Левиафан», потом «Снарк», но в итоге носит имя из романа Джозефа Конрада «Ностромо». Спасательный шаттл «Нарцисс», в свою очередь, назван по конрадовскому же рассказу «The Nigger of the ‘Narcissus». ОʼБэннон привел в проект художников Рона Кобба и Криса Фосса, с которыми работал на «Дюне» и «Темной звезде», для того чтобы они придумали человеческие составляющие фильма — корабль и скафандры. Декорации трех палуб «Ностромо» представляли собой практически единое целое. Каждая палуба занимала отдельную сцену, состоящую из разных комнат, соединенных коридорами. Чтобы передвигаться по съемочной площадке, актерам приходилось бродить по этим коридорам, что добавляло фильму реализма и клаустрофобичности. Для создания декораций арт-директор Роджер Кристиан использовал сданное в металлолом железо или старый бомбардировщик, чтобы сэкономить, — так он уже делал на «Звездных войнах». Компания, которой принадлежит «Ностромо», в фильме не называется, но, например, на компьютерных мониторах и пивных банках можно увидеть название и логотип Weyland-Yutani. Кобб придумал его с намеком на британско-японское сотрудничество — Weyland он взял у автомобильной корпорации «Бритиш Лейланд», а Yutani было фамилией его японского соседа.

Макет Чужого Гигер собрал из частей старого «роллс-ройса», ребер и позвоночников змей и пластилина. Его аниматронную голову, состоящую более чем из 900 подвижных частей, придумал и собрал художник по спецэффектам Карло Рамбальди — теперь она хранится в Смитсоновском институте. «Оскар» за эту работу они получали вместе.
Жизненный цикл Чужого «яйцо-лицехват-эмбрион-грудолом-взрослая особь» придумал ОʼБэннон, а проработал — Гигер. Лицехвата изготовили из кишок овцы, а внутреннюю часть стеклопластикового яйца — из коровьего рубца и желудка. Яйцо, кстати, сначала снимали куриное — именно оно появляется в первых тизерах фильма и красуется на постере, став своего рода эмблемой всей франшизы. Первоисточником грудолома же был триптих Фрэнсиса Бэкона 1944 года «Three Studies for Figures at the Base of a Crucifixion». Оригинальная версия грудолома Гигера напоминала ощипанную индейку-дегенерата, над ней все смеялись, и она не влезала в грудную клетку. Скотту пришлось его значительно переработать, чтобы в результате получить знакомое всем безрукое зубастое фаллическое существо. ОʼБэннон рассказывал, что сцену, в которой грудолом вылезает из Джона Херта, он придумал, основываясь на собственной борьбе с болезнью Крона.

Бешеный успех «Чужого» привел студию Fox к финансированию трех прямых сиквелов в течение последующих 18 лет, каждый с новым режиссером и сценаристом. Сигурни Уивер была единственной актрисой, участвовавшей во всех четырех фильмах, и история контактов ее героини Рипли с Чужими стала основной темой франшизы. «Чужие» (1986) Джеймса Кэмерона основное внимание уделяли экшену и рассказывали о возвращении Рипли на планетоид в компании морской пехоты, чтобы противостоять полчищам Чужих. Нигилистический «Чужой-3» (1992) Дэвида Финчера посылал ее на планету-тюрьму сражаться еще с одним Чужим и жертвовать собой, чтобы предотвратить захват существ ее работодателями. «Чужой-4: Воскрешение» (1997) Жан-Пьера Жене воскрешал Рипли при помощи клонирования, чтобы она боролась с Чужими в еще более далеком будущем. Гилер, Хилл и Кэрролл оставались продюсерами всех фильмов, а насчет пятой части заявили, что не будут делать ее без Сигурни Уивер и про что‑то еще, кроме исследования родины и происхождения Чужого. Уивер, в свою очередь, заявила, что будет сниматься в пятом «Чужом», только если его поставят Ридли Скотт или Джеймс Кэмерон. Кэмерон одно время занимался сценарием пятой серии, но уязвленно отказался от работы, когда узнал, что Fox запускают «Чужого против Хищника» (см. Кроссоверы). В 2012-м вышел «Прометей» Ридли Скотта, условный приквел «Чужого», посвященный углубленному изучению мифологии системы Дзета Сетки. В прошлом году журнал Variety сообщил, что пятый фильм все-таки будет, Сигурни Уивер там снова сыграет, а режиссером станет автор «Района № 9» и «Элизиума» Нил Бломкамп.

В 1989-м Чужой столкнулся со смертоносным инопланетянином из другого популярного научно-фантастического хоррора, Хищником, на страницах 34–36-го номеров комиксов Dark Horse Presents. Год спустя вышел «Хищник-2», в котором есть сцена, демонстрирующая череп Чужого в качестве одного из трофеев Хищника. В том же 1990-м вышел первый комикс «Чужой против Хищника», из которого сценарист Питер Бриггс взял идею для фильма. Работа над ним, тем не менее, не начиналась вплоть до 2002 года, а вышел «Чужой против Хищника», поставленный Полом У.С.Андерсоном, только в 2004-м. Его возненавидели все, кроме самых отчаянных фанатов и Джеймса Кэмерона, который поначалу считал саму идею кроссовера возмутительным кощунством, а, посмотрев, поставил на третье место в персональном топе «Чужих» (Ридли Скотт, кстати, ни одного кроссовера не видел). В 2007-м вышло продолжение — «Чужие против Хищника: Реквием», которое оказалось еще хуже и дважды номинировалось на «Золотую малину». Гораздо более популярными были серии комиксов, книг и видеоигр, развивающие идею противостояния двух любимых героев.

Самая популярная тема в анализе «Чужого» — скрытые сексуальные мотивы. После киноведа-феминистки Барбары Крид, называвшей Ксеноморфа «нечто монструозно-женское в роли Великой Матери-Прародительницы», критики Ксимена Галлардо С. и С.Джейсон Смит сравнивали атаку лицехвата на Кейна с мужским изнасилованием, а сцену с грудоломом — с жестокостью акта рождения, отмечая, что фаллическая голова Чужого и его метод убийства только добавляют деталей к сексуальной образности. Дэвид МакИнти считал «Чужого» фильмом об изнасиловании, который играет с мужским страхом и непониманием беременности и деторождения. Про гигеровские декорации актриса Вероника Картрайт говорила, что они преувеличенно эротичные, правда, уточняя, что внутри них чувствует себя как в чьей-то утробе. ОʼБэннон, впрочем, сам охотно рассказывает, что сексуальная образность «Чужого» очевидна и намеренна: «Единственная вещь, которая беспокоит людей, — это секс… Так что я решил: «Вот как я буду атаковать аудиторию — буду атаковать ее сексуально». И я не собираюсь приставать к женщинам-зрителям, я буду целиться в мужчин. Я включу в фильм все образы, которые только смогу придумать, чтобы заставить мужчин стыдливо скрещивать ноги. Оральное гомосексуальное насилие, деторождение. Да эта штука откладывает яйца прямо вам в горло!»

Материал был впервые опубликован к 30-летию «Чужих» в апреле 2016 года.