Гид по супергеройской вселенной Marvel и Netflix, которую мы потеряли

Первая ласточка среди супергеройских сериалов стримингового сервиса Netflix — и, возможно, главная его удача. В «Сорвиголове» сценарист «Лоста» и стойкий концептуалист Дрю Годдард («Хижина в лесу», «Ничего хорошего в отеле «Эль Рояль») решил поженить «Таксиста» с «Французским связным», то есть нарядить марвеловский кинокомикс в темные тона семидесятнической криминальной драмы. Это сработало: разлитая с первых серий в «Сорвиголове» атмосфера безысходности резко и выгодно контрастировала с яркой и красочной эстетикой киновселенной «Марвел», а искалеченный главный герой — с несокрушимыми персонажами в броне и цветах американского флага.

За три сезона слепого адвоката Мэтта Мердока (Чарли Кокс), надевающего по ночам маску Сорвиголовы, калечили столько раз, что его тело успело превратиться (учитывая религиозность «дьявола из Адской кухни») в храм боли. Избитый герой мог целую серию проваляться на кровати, как известный древнерусский фольклорный персонаж на печи, а потом вскочить — и пойти лупить преступников в головокружительно снятой драке. Все это — физический театр Мердока, его противостояние с гангстером Уилсоном Фиском (Винсент ДʼОнофрио), снятый одним планом бой — за несколько лет успело превратиться в библию сериала, но только с учетом того, что каждый сезон оказался евангелием, написанным от лица разных шоураннеров.

Дело в том, что запустившего сериал Годдарда сосватали снимать кинокомикс про суперзлодеев «Зловещая шестерка» (который он так и не снял), а «Сорвиголову» подхватил куратор «Спартака» Стивен С.ДеНайт. Беря во внимание то, каким «пыточным порно» был многострадальный «Спартак», ДеНайт пришелся впору. Несмотря на разную «клюкву» в виде русской мафии, ему удалось рассказать величественную историю противостояния Мердока и Кингпина (конспиративное прозвище Фиска), в которой нашлось место и античной трагедии (несчастного Фиска можно сравнить с отцеубийцей Эдипом), и ветхозаветной притче (Сорвиголова безуспешно пытается идти против своей судьбы), и судебной драме, и мрачному кинокомиксу, и затейливой мелодраме.

Гораздо меньшими, впрочем, достижениями мог похвастаться второй сезон — евангелие от Дугласа Петри и Марко Рамиреса. Из‑за того, что сериал возглавил один из сценаристов «Сынов анархии», в «Сорвиголове» появились байкеры, а еще очень, очень, очень много ниндзя. Именно ниндзя, противоборство Мердока и клана Руки, а также суматоха вокруг оружия массового поражения под названием «Небо» (которым оказалась возлюбленная Мердока — Электра Начиос) сгубили сезон. Единственным светлым пятном стало явление Фрэнка Касла ака Карателя, который потом удостоился сольного сериала, а также обострение отношений Мэтта с друзьями: коллегой Фогги Нельсоном (Элден Хенсон) и журналистской Карен Пейдж (Дебора Энн Уолл). Но, как известно, Бог любит троицу — и третий сезон (евангелие от Эрика Олесона) вернул сериал на правильные рельсы.

Оказалось, что топливо, благодаря которому этот локомотив исправно движется вперед, не хитроумные интриги синоби, а противостояние Мердока и Фиска. Впрочем, этим коллизия третьего сезона не ограничилась. Как и в новом «Твин Пиксе», у главного героя появился темный двойник: оперативник ФБР Бенджамин Декс Поиндекстер (Уилсон Бетел) — психопат, пытающийся в духе Декстера с детства держать свои патологии в узде. Однако с подачи Фиска ему приходится примерить супернавороченный костюм Сорвиголовы — и превратиться в его злую копию. Эта драматическая дихотомия была призвана обозначить то, что человек не более чем сумма обстоятельств. Если бы у Мердока не было таких друзей, как Карен и Фогги, он легко мог бы превратиться в Декса или даже Фиска. Как будто осознавая это, Сорвиголова весь сезон боролся со своей темной стороной, взрослел (или, если угодно, прозревал) и, в конечном счете, отказывался от нового костюма в пользу старого — менее функционального, но точнее отражающего его суть.

И еще: учитывая тему доппельгангеров, занятно, что в съемках третьего сезона поучаствовала дочь Дэвида Линча — Дженнифер. В частности, ей доверили поставить эпизод, посвященный конфликту Мердока с его матерью. Вообще тема «отцов и детей» стала ключевой для третьего сезона, нашпигованного не только борьбой с внутренними демонами, но и семейными разборками, а также другими экстремальными деталями, в которых, как известно, и прячется дьявол.

Появившийся сначала в «Джессике Джонс» Люк Кейдж потом тоже оброс собственным шоу — с рэпом, свэгом и криминальными разборками. По сюжету несправедливо обвиненный бывший коп (Майк Колтер) получает суперсилу, бежит из тюрьмы и становится защитником Гарлема. Сериал сделан в марвеловским стиле — и репрезентует черную культуру городских окраин. То есть с одной стороны, он, как «Угол» Дэвида Саймона, содержит остросоциальный комментарий, с другой, представляет собой занятный стилистический эксперимент — все это смело можно назвать супергеройским необлэксплотейшеном.

Надо признать, у шоу симпатичная эстетика, но в ней все же нет ничего прорывного, в отличие от эстетики «Черной Пантеры», выстраивающей свой мир на основе утопического и доселе невиданного афрофутуризма. К тому же «Пантера» выглядит намного целостнее, чем «Люк Кейдж». В «Кейдже» (особенно во втором сезоне) остро выявлена проблема всех нетфликсовских супергеройских сериалов: там нет истории на стандартные для этих шоу 13 серий. А попытка усиленно раздуть ее не приводит ни к чему хорошему. Сериал начинает захлебываться в собственной избыточности, плюс идея превратить «Кейджа» в «Крестного отца» тоже достаточно спорный концепт. Неплохо, что теперь у нас есть черный «Крестный отец», но, если честно, хотелось бы супергеройскую «Прослушку».

Пожалуй, самый слабый сериал линейки Marvel/Neflix. «Железный кулак» получился не особо лучше «Железного кулака» RZA, хотя это была та еще любительщина. Главная претензия, которую можно предъявить к шоу, — герой Дэнни Рэнд (Финн Джонс) невероятно скучный персонаж. Воспитанник монастыря в тайном городе Кʼун-Лун. Воин, из которого гималайские монахи сделали живое оружие под названием Железный кулак, Дэнни должен был стать кем‑то вроде «Пуленепробиваемого монаха», однако трагическое прошлое и смерть родителей превратили его в насупленную кунг-фу-версию Бэтмена. Согласно сюжету Дэнни прибывает в Нью-Йорк, чтобы вернуть наследие отца, однако совершает один опрометчивый поступок за другим, хочет выглядеть блаженным — а в итоге выглядит круглым идиотом. Его борьба за наследство похожа на мещанский спор, а не на супергероику: это как если бы Брюс Уэйн в своем «Начале» вместо того, чтобы бороться с организованной преступностью, весь фильм препирался бы с героем Рутгера Хауэра, прибравшего к рукам компанию его родителей.

Но особенно сильно бестолковость Железного кулака стала видна в кроссовере «Защитники», в котором Рэнд выступил в роли сюжетообразующего героя, а на деле — самого слабого звена. Именно его сюжетная арка, завязанная на схватке с «Рукой», испортила «Защитников». Neflix постарался исправить ситуацию, заменив шоураннера во втором сезоне: стало чуть лучше, но это мало кто заметил.

Мстители собирались три раза («Первый мститель: Противостояние» не в счет). И каждый их сбор получался интереснее предыдущего. У Защитников все не заладилось с первого раза. Почему?

Во-первых, в «Мстителях» есть классный злодей. Вот вы помните, кто был главным антагонистом в «Защитниках»? Нет, потому что персонаж Сигурни Уивер — глава синдиката «Рука» Александра Рид выветривается из памяти сразу после финальных титров. Другое дело Танос — эдакий полковник Курц киновесленной «Марвел», мальтузианец в мультивселенной, ставший самым выпуклым злодеем в MCU. Во-вторых, в отличие от «Черного неба» и клана «Руки», которые в финале «Защитников» устроили непонятную чехарду в катакомбах под небоскребом (к восьмой серии уже не понимаешь, что героям нужно друг от друга), антагонист в «Войне бесконечности» и «Финале» не просто преследует осязаемую и понятную цель — эта цель придает ему драматический объем. Все это — и особенно эпичный финал — выгодно отличает «Мстителей» от «Защитников».

Каратель из тех супергероев-отморозков, которым лучше не переходить дорогу. И хотя на излете 80-х про него был старорежимный и никудышный боевик с Дольфом Лундгреном, отечественным миллениалам он по большей части стал известен благодаря мультсериалу «Человек-паук». После этого про Карателя был отличный фильм с Томасом Джейном и очень кровавый с Реем Стивенсоном.

Таким образом, сериал Neflix — уже четвертая экранизация приключений Фрэнка Касла, которого в этот раз сыграл наш любимчик Джон Бернтал. Надо ли говорить, что свежая история поставлена с куда большим размахом и налетом драматизма? Впрочем, не лишена она и иронии: в первых сериях Касла постоянно дразнят хипстером (что? да!). Также сериал, используя приемы инди-кино, хочет глубокомысленно высказаться о ПТСР у военных, поэтому в повествование вводится травмированный морпех по имени Льюис Уилсон (Дэниел Уэббер) — разумеется, таксист. Но беда в том, что этот карикатурный Трэвис Бикл оказывается лишь разменной монетой. Он не оставляет в сериале никакого следа, кроме кровавого. Ему не хватает экзистенциального отчаяния Бикла и даже незатейливого надлома Джона Рэмбо, чтобы из плоской фигуры превратится в трехмерного персонажа.

Что касается самого Карателя, то его семейная драма, его контакт с семьей помощника Микро (Эбон Мосс-Бахрах), пожалуй, лучшее, что есть в шоу. Из трения между этими персонажами рождаются искры, но этот разбушевавшийся огонь слишком часто своей постной физиономией тушит Билли Руссо (Бен Барнс) — главный злодей и Иуда сериала. «Каратель» мог бы превратиться в мощную историю про предательство, но есть одно «но»: дружба Фрэнка и Билли лишь обозначена — и от того предательство Руссо не стоит ничего. Если вы хотите увидеть настоящее противостояние Джигсо (а именно в него Руссо превращается в финале первого сезона) и Касла, то посмотрите лучше «Территорию войны». В итоге, несмотря на местами ладно поставленный экшен и всякие формалистские приемы типа эпизода, разыгранного в сеттинге «Расемона», нетфликсовский «Каратель» выступает скорее в качестве постыдного удовольствия, нежели полноценного удовольствия.

Другое дело — второй сезон. «Каратель» все также продолжает заигрывать с киноклассикой — и почти с ходу цитирует «Нападение на 13-й участок», а затем начинает обманывать наши ожидания: вместо того чтобы обрести новую подружку в баре, Касл знакомится с девушкой в беде (Джорджа Уигем), которая становится ему как дочь, и этот союз выглядит намного интереснее дружбы Карателя с Микро. С неожиданной стороны раскрывается и Билли Руссо, чье лицо Фрэнк превратил в фарш в конце первого сезона. Каратель изуродовал его физиономию об зеркало, тем самым показав Билли его истинную сущность, поэтому неудивительно, что во втором сезоне потерявший память Джигсо пытается собрать себя по кусочкам, а из этих зеркальных осколков — свою жизнь. Но все же, несмотря на то что Билли удается полюбить, ему не удается, подобно змее, сбросить кожу — его природа одерживает над ним верх. Равно как и природа Касла всегда оказывается сильнее его самого. Все это приводит к непримиримому и хлесткому финалу.

Появившаяся сразу после «Сорвиголовы» и продержавшаяся три сезона, «Джессика Джонс» стала второй вылазкой Netlix на территорию супергероики Marvel, а в итоге именно на нее выпало бремя выйти последней и завершить весь цикл.

«Джессика Джонс» отличалась тем, что сразу заявляла: это будет не совсем супергеройская история, а больше детективный нуар с формальными признаками этого жанра: расхлябанная атмосфера тайны, депрессивные нотки саксофона и закадровый голос, комментирующий душевные дрязги. Звездный выход актрисы Кристен Риттер («Не верь су*** из квартиры 23», «Во все тяжкие») начинался с того, что ее невероятно сильная героиня была уже в отставке от дел по спасению мира, поэтому налегала на бурбон и зарабатывала на жизнь частным сыском.

Сериал во многом отвечал за репрезентацию женщин, поэтому шоураннерами и режиссерами в большинстве своем выступали сценаристки и режиссерки. Помимо самой Джессики сюжет все больше сосредотачивался на арках подруги Триш и начальницы в исполнении Кэрри-Энн Мосс. Для полной инклюзивности, конечно, не обошлось без лесбийских отношений и появления трансгендерной женщины в роли помощницы Джессики Джонс. Мужчины чаще всего появлялись в кадре в трех ипостасях: злодеи, униженные и оскорбленные, любовники, которым суждено исчезнуть.

При этом было слишком стереотипно заявлять, что сериал обязан больше приглянуться женской аудитории. Все-таки образ пьющего детектива, который мучается одиночеством и пытается помочь хотя бы паре близких людей, достаточно общий синдром, который легко могут опознать в себе разные зрители. Хотя, безусловно, героини «Джессики Джонс» отличались от своих коллег по «Сорвиголове» тем, что до последнего пытались решить проблемы душевными разговорами, а не кулаками. Каждый сезон затрагивал какие‑то болевые точки, которые легко представить в топе девичьих тем на приеме у психолога: первый сезон — депрессия и созависимые отношения с бывшим, второй сезон — проблемы с токсичной матерью, третий сезон — внутренняя и внешняя мизогиния и отношения с подругами.

Весь первый сезон Джессику преследует ее заклятый враг Килгрейв, который когда‑то был ее близким человеком, а теперь решил все разрушить. Его сверхспособность манипулировать людьми при помощи пурпурного цвета и голоса можно было воспринять как актуальную метафору харассмента, а сезон в целом прочитать как историю о клейме жертвы. Кстати, в финале третьего сезона пурпурный оттенок и голос Килгрейва возвращаются, как бы намекая: невозможно избавиться от того, что составляет твою личность.

Еще одна важная метафора во всем сериале — двери. Дверная драматургия проходит через все три сезона. Можно заметить, как практически каждая сцена в фильме строится на том, что кто‑то заходит или выходит. Дверь в офисе Джессики Джонс отражает состояние ее внутреннего мира, поэтому в сериале такое внимание уделяется тому, как Джессика обращается со свой дверью, по ходу того как осознает свою личность. Поэтому так важно, кто стучится в ее офис, кто выламывает двери, а кому она оставляет ключи. Неслучайно первый сезон заканчивается кадром с огромной пробоиной в двери, означающим дыру в сердце. Второй сезон подытожили гостеприимные двери в новый спокойный мир. В третьем сезоне Джессика впервые начинает запираться на засов, тем самым закрываясь от мира и понимая свою беспомощность. Собственно, финал «Джессики Джонс» должен был громко хлопнуть дверью, чтобы закрыть всю сериальную вселенную Marvel, но вместо этого он заканчивается сценой на вокзале, олицетворяющей один большой выход, откуда можно попасть куда угодно, но авторы все-таки предпочитают оставить небольшую щелку, чтобы сквозняком надуть намеки на продолжение.

Ходили слухи, что после исхода с Netflix этих супергероев могут переманить на новую стриминговую платформу Disney+, которой теперь служит Marvel. «Нетфликс» заключал контракт с «Марвелом» на создание пяти сериалов в 2013 году, когда на горизонте еще не было никакого «Диснея», а теперь онлайн-гигант больше не хочет платить за права на марвеловских героев, тем самым рекламируя конкурирующую платформу. Кроме того в договоре с Netflix указано, что этих персонажей запрещается использовать в других шоу как минимум до 2020 года. Пока что у «Диснея» есть свои планы с запуском придаточных сериалов по основной киновселенной с Локи, Соколом и прочими знакомыми с больших экранов. Учитывая, что все реквизиты и костюмы из «Сорвиголовы», «Люка Кейджа» и «Железного кулака» уже распродают на аукционе, если «дьявол из Адской Кухни» и вернется, то придется придумывать все заново, возможно, даже с другими актерами и сценаристами. Пока что фанатов франшизы «Защитников» греет лишь тот факт, что создатели наверняка неслучайно все-таки оставили зазоры для продолжения и «Сорвиголовы», и «Джессики Джонс», хотя по логике могли бы наглухо закрыть их сюжетные арки.