В цирк братьев Медичи, в котором со времен начала войны не случалось ничего хорошего, возвращается с поля боя герой без одной руки Холт Фаррьер (Колин Фаррелл). Когда‑то у него с женой был коронный номер с лошадьми, но жену выкосил грипп, а лошадей продали — Макс Медичи (Дэнни ДеВито) разводит руками: надо было как‑то выживать. В странствующем цирке однорукого Холта встречают двое слишком примерных детей — старшая Милли и младший Джо: на объятия с сыном, таким образом, руки хватает, а вот с дочкой — уже нет. С первых кадров очевидно, что именно с Милли будет больше всего хлопот: она мечтает о карьере Марии Кюри, сильно скучает по маме и явно готова предъявить отцу за его долгое отсутствие.
Вместо проданных лошадей в цирке теперь ставка на одну беременную слониху: отлично понимая логику ротозеев, приходящих в шапито, Макс Медичи собирается сделать новый номер, ждет приплод и предлагает Холту разгребать слоновье дерьмо одной рукой (другой работы для него в цирке не предвидится). На свет появляется малыш Джамбо (сперва его зовут именно так) — голубоглазое чудо, укутанное в собственные уши, которое человеческое отродье сразу же поднимает на смех.
Надо сказать сразу, люди в фильме Бертона отвратительны — и за Дамбо больно уже с первых кадров. К счастью, самого оскалившегося душегуба довольно быстро увозят на скорой. Джамбо наряжают в костюм новорожденного, сажают в колясочку и катят на представление: уши, по мнению хозяина цирка, надо прятать. После пары происшествий станет понятно, что Дамбо может летать, и народ валом пойдет на шоу. Среди прочих гостей к Медичи приедет магнат развлечений Вандевер (Майкл Китон) со спутницей-гимнасткой Колетт (Ева Грин). Колетт хочет летать на слоне, Вандевер — засунуть Дамбо в прото-Диснейленд, где гуляют чуть менее заурядные, но все такие же мерзкие люди, которых не очень волнует, что по природе медведи не гоняют на велосипеде и на свете не бывает зеленых пуделей.
По описанию и даже трейлеру «Дамбо» и Тим Бертон — это, что называется, встреча, заключенная на небесах: кто справится с подобной задачей, если не Тим? Ведь он регулярно снимает про то, как маргиналы пытались, но не смогли понравиться всем. Однако «Дамбо», как язвительно заметили западные кинокритики, «взлетел невысоко».
Отрисованный с любовью до каждой реснички голубоглазый слоненок не заслужил ничего из того, что с ним происходит, и безмолвно разбивает сердце каждый раз, когда испуганно смотрит на дичь, творящуюся вокруг него. На каждый слоновий полет — пожар или несчастливое происшествие. Даже когда Дамбо пророчат счастливый финал в тропических джунглях, чувствуешь подвох: придут белые люди, понастроят отелей в Таиланде, выгонят зверят.
«Дамбо» в своей простоте во многом полезное и экологичное кино. Это, наверное, первый в истории семейный фильм, способный перевоспитать кого угодно, чтобы никогда больше не ходить в цирк и зоопарк и не кататься на слонах. А также не покупать продукцию «Диснея»: настолько антидиснеевский фильм на студии иначе как подрывной деятельностью не назовешь. Но если вынести благородный дидактизм за скобки, мы получаем фильм, в котором очень мало Тима Бертона и в конечном счете очень мало кино.
«Дамбо» мог так или иначе снять любой мастеровитый ремесленник с бизнес-жилкой, умеющий донести до актеров, как разговаривать с зеленым экраном. В большинстве нынешних диснеевских переделок старой анимации живые люди сильно проигрывают нарисованным сущностям в обаянии и выразительности (шутка про Эмму Уотсон, игравшую хуже Чудовища, в свое время облетела весь интернет). Вот и в «Дамбо» опять сердце колышется только от взгляда голубых слоновьих глаз. Приторные дети с пионерскими лицами глаголят истину, и от их безупречности становится тошно на пятой минуте, — но Дамбо обречен на их компанию так же, как и зрители. Выражение лица Евы Грин не меняется последнее десятилетие. Майкл Китон и Дэнни ДеВито — в ответе за обаятельное зло, и у них это шатко-валко получается. Колин Фаррелл выглядит так, как будто чихнет в любую секунду, и весь фильм ходит с полузаплаканным лицом жертвы ПТСР — и такой герой пошел бы фильму на пользу, но туда Бертон копнуть не осмелился.
«Дисней» отлично придумал, как перезаработать на коллективной амнезии, так что у большинства не дойдут руки до оригинала — и зря. В коротком по нынешним меркам полнометражном мультфильме («Дамбо» 1941 года длится чуть больше часа) мы выясняем, что Дамбо умеет летать, только в самом конце. Нежный финал фантазии о летающем слоненке, испытавшем много боли, оставляет зрителей в сладком неведении о том, что будет дальше. Вторая мировая война, сиротство — и тут же полет на огромных ушах: разве это не лучшая аллегория больших, неуместных и несбывающихся надежд?
Бертон же делает волшебный дар Дамбо частью истории про то, что капитализм не пощадит никого. «Дамбо» травмирует маленьких зрителей и через 20 минут наскучивает старшим: околоцирковая ярмарочная белиберда больше всего напоминает муниципальные торжества на Масленицу в районном парке (хотя над фильмом работали постоянные художники по костюмам и художники-постановщики Бертона. — Прим. ред.). Можно было бы усомниться в возможности снимать кино для всей семьи в нашем веке, если бы на свете не было, скажем, «Паддингтона». Он не только поженил «Побег из Шоушенка» с мишкой из Южной Америки, а Уэса Андерсона с танцами Хью Гранта, но и стоил почти в четыре раза дешевле, и обошелся без диснеевского замка на титрах. «Дамбо» же прохлопал ушами возможность стать семейным фильмом на века, хотя объективно имел все шансы. Но слоненок не виноват — он как раз на высоте.
Алисы Таежной
