С молодым мужчиной с красными глазами заговорил младенец: «Ты знаешь, что надо делать». Рид (Кристофер Эбботт в амплуа американского психопата, неуловимо напоминающий молодого Чаплина) так давно не спал, что готов проткнуть собственному ребенку горло ножом для колки льда. На него смотрит ничего не подозревающая нежная жена в пушистом белом свитере (Лайя Коста, актриса «Виктории») и гладит по голове: впереди у Рида рабочая поездка, для которой нужно много сил. Собрав сумку с нетипичным багажом (веревки, хлороформ и разделочные ножи), Рид мчится в картонный отель — как будто бы на встречу с коллегами, а на самом деле на подвиг, к которому так давно готовился.
Он собирается вызвать в вылизанный номер секс-работницу, представившись БДСМ-клиентом, усыпить ее, истыкать колкими предметами и расчленить. Будет много крови и шума, но Рид к этому готов: он упражнялся и написал поэтапный план в блокноте. Не готов он только к тому, что невыспавшаяся Джеки (универсальный солдат для странных ролей Миа Васиковска) с сумкой секс-обмундирования — не самая типичная девушка по вызову с собственными планами на вечер. «Что самое грязное, что ты делал?» — спрашивает Джеки, пока Рид мысленно душит ее в ванной: в ежедневнике Рида есть фотография его матери в шелковом халате, и она многое объясняет.
«Пирсинг» — точно самое дикое кино на новогодних каникулах, когда киноманы ползают между советской новогодней классикой, ведрами салата, любимыми сериалами, ретроспективами и новинками Netflix. Мало что может в принципе подготовить к кровавой экранизации Рю Мураками в 2019 году — психосексуальный саркастический хоррор смотрится как посылка из эпохи расцвета издательства «Амфора» и Такаси Миикэ, когда Рю царствовал над массовой культурой в 1990-х огромной трансгрессивной тенью. Депривация сна с неминуемыми последствиями, инцест, секс в латексе, кровавое месиво на лице и прочий «Голый завтрак», кажется, потерялись где-то между Тарантино и Кроненбергом эпохи «Автокатастрофы» и «Видеодрома» — и режиссеру Николасу Песке очень хочется вернуться на эту землю полузапретного, грязного и странного кино. А еще к де Пальме, Фридкину и Ардженто — о последнем особенно напоминает итальянский ретросаундтрек и картонный город, по которому Рид и Джеки мчатся на нарочито ненастоящей машине.
«Пирсинг» формален, нечеловечески красив и подчищен, как дорогой гостиничный номер главного героя с обсессивно-компульсивным расстройством. Песке, пытавшийся изобрести заново американскую готику в черно-белом дебюте «Глаза моей матери», снова не боится резать и бить, но делает это ритмично и симметрично, не слишком разбрызгивая кровь по пушистым дорогим коврам. То есть, с одной стороны, это немного «Елена в ящике» от дочери Линча и какой-нибудь очень дикий Гринуэй, с другой — до гоготания «Мачете», танца с бензопилами в «Мэнди» и триеровского дома из тысячи трупов тут все еще далеко, хотя вектор, определенно, намечен. Фраза «Хочу, чтобы ты надел мою кожу» куда больше напоминает раннего и ретивого Педро Альмодовара, чем инди-волны наших дней, но молодого и бешеного кино прибывает с каждым годом: так, «Пирсинг» вытащили из всеми любимой сандэнсовской ночной программы Midnight с кровавыми и часто больными на голову фильмами.
Фильм Песке можно назвать «50 оттенками серого» (не)здорового человека: в этой истории нет стоп-слов и ванильных договоренностей. Сила «Пирсинга», который часто кажется спектаклем, а не фильмом — не в истории Мураками и не в интерьерах с идеально поставленным светом. Весь фокус тут — Эбботт и Васиковска, явно изголодавшиеся по смелым и диким ролям, которых в современном кино почти не существует: они отрываются на полную в ехидных улыбках, ленивых позах, безумных взглядах и язвительных сольных номерах. Кровавый псевдотриллер скорее «Криминальный талант» в интерьерах ар-деко или «Призрачная нить» с бандажом и наручниками, где оба актера борются за доминирование c мухляжом, горстью снотворных, инцестом, асфиксией, кровоточащими ранами и синяками без декоративных плеток.
Похожий скорее на набросок, чем на многослойный полный метр, «Пирсинг» длится чуть больше часа — и режиссеру уже успели попенять на то, что он снял упражнение расчетливого отличника на жанр слешера с душной симметрией и образцовыми сочетаниями модных оттенков Pantone. «Пирсинг» виртуозен, галантерейно труслив и заканчивается будто на середине, но делает со зрителем то, что фильмы в кино почти перестали делать, — будоражит, злит и заставляет зажмуриться и при этом попросить добавки. «Я никогда не видела такого милого лица, так бы и врезала!» — хорошее начало года в кино. Хочется пожелать нам всем чаще слышать такие фразы в фильмах 2019-го.
Алисы Таежной
