В 2013-м, за два года до круглой даты — 240 лет со дня рождения Джейн Остен, — в издательстве Borough Press, импринте HarperCollins, стартовал The Austen Project. Издательство предложило авторам переписать и переосмыслить романы Джейн Остен на современный лад. Российскому, да и мировому, если честно, читателю больше знаком похожий проект с пьесами Шекспира — «Шекспир ХХI века». Буквально недавно, например, на русском языке вышел роман «Ведьмино отродье», который, взяв за основу пьесу «Буря», написала Маргарет Атвуд. Но если за шекспировский проект взялись действительно литературные знаменитости — Атвуд, Ю Несбе, Гиллиан Флинн, Энн Тайлер, Трейси Шевалье и др., — то писать для остеновского проекта вызвались писатели калибром помельче, честные беллетристы или крупные, но ощутимо жанровые авторы. Джоанна Троллоп, до этого публиковавшая невзрачный чиклит, боязливо переделала «Чувство и чувствительность», поменяв разве что только даты и обстановку. Очень талантливая детективщица Вэл Макдермид при переработке «Нортенгерского аббатства» зачем-то решила сочинять про вампиров и подростков, но те подростки, которым было интересно читать про вампиров, уже лет десять как выросли. Александер МакКолл Смит, автор известной серии романов о женском детективном агентстве № 1, похоже, просто ненавидит роман «Эмма» и в своем переложении не сумел этого скрыть. Одной Кертис Ситтенфелд, американской писательнице и автору симпатичных романов «за жизнь», удалось вполне прилично и смешно переосмыслить — а не переписать — «Гордость и предубеждение», но было уже поздно. Сайт проекта тихонько умер, а о том, кто будет пересочинять «Доводы рассудка» и «Мэнсфилд-парк» (и будет ли вообще), неизвестно до сих пор.
Дело тут, конечно, отнюдь не в том, что Шекспира переписать можно, а Остен нельзя. И не в том отчасти, что за кройку и шитье из романов Остен должны браться не детективщики и чиклитерши, а условная Элис Манро (хотя это как раз было бы прекрасно). Проблема с восприятием творчества Джейн Остен началась ровно 200 лет назад, сразу после ее смерти, когда ее брат Генри поспешно подготовил к публикации два не изданных на тот момент романа — «Northanger Abbey» и «Persuasion» (вышли в конце 1817-го). Генри написал для изданий биографическую справку, где представил сестру элегантной, утонченной и безупречной дамой, благочестивым и набожным существом, которая в жизни «не написала ничего, что было бы недостойно публикации», а свои романы выхватывала буквально из воздуха, не правя и не редактируя («Из-под ее пера все выходило завершенным…»).
Отчасти его попытки превратить Джейн Остен в симпатичную овцу с Божьим даром были если не оправданными, то хотя бы понятными. Женщина-писательница могла забыть о хорошей репутации (миссис Рэдклифф, например, несмотря на всю популярность ее романов, считалась сумасшедшей), поэтому Генри Остен, возможно, таким образом пытался сберечь посмертную честь сестры — да и честь всей семьи. Но это округление Джейн Остен до кроткого создания, которое впоследствии продолжили и другие родственники писательницы (см. например, воспоминания об Остен ее племянника Джеймса-Эдварда Остена-Ли, где он низводит ее буквально до милой тетушки, которая пописывала что-то там на досуге, а так вообще смыслом жизни видела заботу об армии племянников и племянниц), серьезно навредило ее романам.
Джейн Остен не случайно, увы, называют, матерью чиклита. Упрощение и одомашнивание образа писательницы свело и восприятие ее книг к набору плоских сюжетных линий (одна девочка шла-шла замуж и дошла), которые в первую очередь и копируют переписчики. Все же, что, собственно, делает Остен Остен — начиная от очень недоброй иронии и заканчивая незаметным, тончайшим умением идеально организовать романное пространство, которое полностью вмещало бы читателя, а не выталкивало его, — вещи не просто сложно воспроизводимые, но и не самые выпуклые. Разглядеть механизмы остеновского волшебства под слоем розовых литературных рюшей, голливудских экранизаций и костюмированных ивентов с танцами и чаепитиями становится все сложнее. Джон Уилтшир, литературовед и специалист по визуальным интерпретациям творчества Остен, отмечаетJohn Wiltshire, Recreating Jane Austen, Cambridge University Press, 2010, pp.10–12 увеличение зазора между собственно текстами писательницы и тем, как они видятся современному потребителю культуры.
Грубо говоря, с одной стороны, у вас есть исходный материал, а с другой — огромная куча наносной информации, скопившейся за 200 лет со дня смерти Остен (умиление Киплинга, Колин Ферт в мокрой рубашке
, шляпки, кружева, сувенирные подушечки и салфеточки и т. д.), которые подчас даже многим поклонникам Остен заменяют сами ее романы. И вот до сих пор почти все каверы Остен (за исключением разве что «Дневника Бриджит Джонс») так и проваливаются в этот самый зазор, потому что при попытке шагнуть от массового и понятного к чему-то технически очень сложно сделанному, а не выхваченному из воздуха у переписчиков в девяносто девяти процентах случаев серьезно трещат штаны. Эротические приключения мистера Дарси, пересказ романов Остен при помощи морских свинок, мумии в Мэнсфилд-парке — все это, конечно, кажется если не просто странным, то точно стыдненьким, но, поскольку таких романов пишут не по два-три, а по двадцать-тридцать в год, стоит взглянуть, из чего же они состоят.
Мэшапы
Что это такое: Классический текст романа смешивается с произвольными элементами современной литпоп-культуры — от зомби и пришельцев до котиков.
Самый нелепый образец жанра: «Pride and Prejudice and Kitties: A Cat-Loverʼs Romp through Jane Austenʼs Classic» by Jane Austen, Pamela Jane and Deborah Guyol
О чем: Это роман «Гордость и предубеждение», целиком переписанный с участием котиков. Миссис Беннет нервно мяукает и жалуется на застрявшие в горле клоки шерсти, доход мистера Дарси составляет 10 тысяч мышей в год и плюс шесть жизней, Кэролайн оскорбляет Элизабет, говоря, что у той нет ни стиля, ни документов. Книга разбавлена фотографиями котиков в золоченых рамках. Тег — до мышей.
Эротические
Что это такое: В романах Остен нет ни одного поцелуя. (Возможно — почти ни одного. Автор книги «What Matters in Jane Austen?» профессор Джон Маллан утверждает, что в одной из сцен «Эммы» Эмма и миссис Уэстон прерывают поцелуй Фрэнка Черчилла и Джейн Фейрфакс, но доказать это, конечно, никак нельзя.) Поэтому существуют сотни романов с интригующими названиями вроде «Дни и ночи в Пемберли» («Darcy & Elizabeth: Nights and Days at Pemberley» by Linda Berdoll), в которых герои Остен лихорадочно штудируют «Камасутру» в ритме аэробики. Писательница Анжела Картер однажды написала эссе, в котором рассуждала о бестелесности остеновских героинь, где, в частности, употребила фразу о том, что у Элизабет Беннет в лингвистическом смысле совершенно нет зада. В общем, можно сказать, что в этих романах зад Элизабет Беннет активно дорисовывают.
Самый нелепый образец жанра: «Fifty Shades of Mr. Darcy» by William Codpiece Thwackery
О чем: На самом деле замысел этого пародийного романа очень удачный, как и первые, наверное, десять страниц. Автор книги, выступающий под псевдонимом, который очень приблизительно можно перевести как Уилльям Пипис Чпокерей, решил скрестить «Пятьдесят оттенков серого» и «Гордость и предубеждение», но шуток и хуцпы у него хватило только на первую главу. Потом «Пятьдесят оттенков серого» победили. Точно так же, как в романе Джеймс после пятидесятой страницы уже неинтересно читать, на какой еще сосок герой положит героине кубик льда, так и здесь шутка о том, как Дарси мечтает связать Элизабет кабелем и чопорно отшлепать, быстро теряет новизну.
Конспирологические
Что это такое: Авторы романов пытаются доказать, что у Джейн Остен была личная жизнь. Этот жанр вырос из одного простого факта: мы очень слабо представляем себе ее биографию. Мы не знаем даже, как она выглядела. Очень много фактов и деталей о ее жизни попали к нам через вторые и третьи руки (воспоминания племянников и племянниц, знакомых и т. д.) Даже, например, знаменитые письма, в которых Джейн вскользь упоминает о своем увлечении Томом Лефроем, дошли до нас только в антологии, которую собрал внучатый племянник Остен, Эдвард Натчбулл, барон Брабурн. Местонахождение приблизительно 20 писем Остен из этого сборника до сих пор неизвестно, а те, что в него вошли, сначала немного подкорректировала Кассандра Остен, а потом и сам барон Брабурн, убрав оттуда упоминания о любых телесных и физических вещах. В 1995 году известная исследовательница творчества Остен Дейрдра Ле Фей более-менее восстановила исходные тексты писем, и сейчас ее редакция считается канонической, но факт остается фактом: какие-то точные подробности из жизни Остен можно пересчитать по пальцам, а вот пробелов в ее биографии осталось много. Авторы заполняют их как могут. Не желая мириться с тем, что Остен, возможно, прожила самую обычную и ничем не примечательную жизнь, они выдумывают ей тайных возлюбленных и следят за тем, чтобы она перед смертью хорошенько потеряла девственность.
Самый нелепый образец жанра: «The Mysterious Death of Miss Austen»
by Lindsay Ashford
О чем: Самый дурацкий роман этого жанра посвящен не любовным похождениям Джейн Остен, а тому, как она умерла. Вычитав в одном из последних писем Остен описание того, как она себя чувствует, Эшфорд различила в нем симптомы отравления мышьяком и с этого места написала детектив. Кроме того, она превратила Генри Остена в сексуально озабоченного маньяка, а саму Джейн — в лесбиянку (поэтому-то она, конечно, и не вышла замуж). Есть что-то ужасно неприятное в том, когда писатель лезет к известному человеку сразу и в гроб, и в вагину, — неудивительно, впрочем, что в каком-то из этих мест роман, по ощущениям, так и застрял.
Детективные
Что это такое: В современной массовой литературе существует целый такой поджанр — «следствие ведут знаменитые мертвые писатели». Убийства расследовали Оскар Уайльд и Диккенс, Лонгфелло и По, Уилки Коллинз и Шарлотта Бронте. Разумеется, этой участи не избежала ни сама Джейн Остен, ни ее герои. Есть довольно приличный детективный сериал Стефани Бэррон, в котором уже 13 книг. Из него мы узнаем, что писательница чуть было не отдалась разок-другой Байрону, например, и неизвестно когда вообще писала свои романы, потому что все время расследовала убийства. Но Бэррон довольно уважительно относится к Остен и придумывает в целом крепкие истории. А вот героям Остен повезло меньше.
Самый нелепый образец жанра: «Pride and Prescience: or, A Truth Universally Acknowledged (Mr. and Mrs. Darcy Mysteries #1)» by Carrie Bebris
О чем: Одной фразы будет достаточно — Элизабет Дарси, урожденная Беннет, раскрывает преступление при помощи вуду и третьего глаза.
Чиклит
Что это такое: Самый большой пласт остеновских переделок — это любовный фан-фикшн по мотивам ее вселенной. Не спринтерно-эротический, когда складывается ощущение, что герои Остен двести лет только и мечтали о том, как своими либидо порвать обложку, а нормальные такие любовные романы, в которых нет ничего от Остен, кроме имен героев и некоторой общей обстановки. Авторы выдумывают мужей и любовников для Мэри Кроуфорд, выдают замуж Джорджиану Дарси и Маргарет Дэшвуд и даже противной Кэролайн Бингли дарят супружеское счастье, изредка прерываемое родами.
Самый нелепый образец жанра: «Darcyʼs Hope at Donwell Abbey: A WWI Pride & Prejudice Variation (Great War Romance #2)» by Ginger Monette
О чем: Фарш из всех залюбленных фанатами мест английской литературы. Медсестра Элизабет выхаживает контуженного капитана Дарси — на всякий случай на фоне чего-то очень похожего на декорации из «Аббатства Даунтон». В книге также появляются Джон Торнтон (с лицом сыгравшего его Ричарда Армитиджа) из романа «Север и Юг» Элизабет Гаскелл, а также Дэшвуды, полковник Брэндон и потомки мистера Найтли.