Дебютный роман Аравинда Адиги «Белый Тигр» был написан по-английски в 2008 году и получил «Букера» — самую известную литературную премию Великобритании. Ее главный приз составляет всего 50 000 фунтов — но это вторая по значимости (конечно, после Нобелевки) награда в западном книжном мире. По новым правилам на нее могут номинироваться все авторы, пишущие на английском языке, — и в прошлом году «Букер» впервые достался американцу. В 2010-м «Белого Тигра» выпустили в издательстве «Фантом Пресс» в прекрасном переводе — но можно не бояться и оригинала: язык Адиги очень простой, понятный, приятный и доступный каждому.
Почему же стоит прочитать эту максимально далекую от наших реалий (Россия упоминается тут лишь по касательной) книгу?
Роман начинается с того, что Балрам Хальваи, бизнесмен из города Бангалор (это такая индийская Силиконовая долина, где работают на аутсорсе местные компании, обслуживающие практически весь мир), просыпается и узнает, что в Дели прибыл китайский премьер-министр. Балрам понимает, что Китай куда более продвинутая страна, чем Индия, но там нет предпринимателей. Книга строится в виде писем Хальваи — бизнесмена, который сделал себя сам, — к этому самому премьер-министру.
Маленький экскурс в географию. Наш герой родился в небольшой деревушке в провинции Гая, и он подробно живописует бедность индийской провинциальной жизни. Нужно понимать, что нищета в Индии, по сути, часть местной культуры: туристы едут туда смотреть в том числе и на нее. Отец героя работает рикшей, а мать умирает в самом начале книги. Балрам ходит в местную школу, где учебники и школьная форма украдены учителем, но его никто не осуждает — в конце концов, каждый должен как-то зарабатывать на жизнь. Коррупция вообще ни у кого в этой книге не вызывает изумления — для всех это нормально.
Балрам хорошо учится: когда школьный инспектор устроил ученикам проверку, учитель вызвал героя к доске и он ответил на все вопросы — за это его и прозвали Белым Тигром. Не путайте с белой вороной: в индийской культуре белый тигр вызывает уважение, оторопь, быть белым тигром — круто. Но Балраму приходится уйти из школы — его семья еще сильнее обеднела, — и он устраивается работать в чайную, потом — в угольную шахту, затем становится шофером. Наконец — небывалая случайность: он попадает на работу к лендлорду по имени Аист. Почему ему так легко наняли? Потому что люди лендлорда хорошо знают Балрама и его семью, всем все известно, и если он изменит своему господину (украдет, убьет или причинит вред), то придут охранники и убьют всю его родню. Зная о том, что конце романа Балрам убьет-таки своего хозяина и убежит, и осознавая, что за это казнят всех членов его семьи, мы лучше понимаем этого сложного персонажа, человека, который ради себя пожертвовал всей своей семьей.
Не вдаваясь в пересказ сюжета, упомяну о том, какие мифы об Индии разоблачает Адига. Считается, например, что Индия с населением 1,4 миллиарда человек — самая большая демократия в мире. С 1947 года население избирает свое руководство — в Азии за последние 50 лет в таком же состоянии были, пожалуй, только Япония, Израиль и плюс-минус Турция. И Адига подробно описывает, как эта демократия работает: никак. Все голосуют так, как скажут лендлорды. Адига безжалостен и в отношении свадебных обычаев: «Моя двоюродная сестра Рина подцепила себе жениха из соседней деревни. А уж семья невесты должна постараться. Пришлось купить парню новый велосипед и серебряный браслет, и дать денег, и устроить пышную свадьбу за наш счет. Вы ведь в курсе, господин Цзябао, как мы, индийцы, обожаем наши свадьбы, — да и не мы одни. Брачующиеся из других стран валом валят к нам, хотят отметить торжество по-индийски — пир и веселье всем по душе. Иностранцам есть чему у нас поучиться, точно вам говорю! Вот и у нас из магнитофона неслась музыка из фильмов, танцевали и пили всю ночь. И я наклюкался, и Кишан, и вся наша семья. По-моему, буйволице тоже поднесли. Налили сивухи в корыто». А на следующий день произошло то, что и предрешило жизнь героя, — его забрали из школы. Понимаете, после того как жениху купили новый велосипед, серебряный браслет и дали денег, капиталы семьи Балрама закончились. Все, теперь мальчик должен зарабатывать самостоятельно. То есть пышная свадьба заканчивается тем, что люди попадают в долги. Интересна параллель с современной Россией: Алиса Ганиева в повести «Жених и невеста» описывает типичную свадьбу на Кавказе. Там тоже люди входят в чудовищные долги, потому что очень важно организовать как можно более шикарный праздник — даже ценой собственных лишений.
Наконец, Адига обрушивается на кастовую систему, которая тормозит развитие Индии: изначально она должна была защищать людей от безработицы — что бы ни случилось, для тебя всегда найдется занятие. Вот как писатель показывает, что этот подход устарел: «Понимаете, в дни своего величия эта страна, тогда самая богатая в мире, была вроде зоопарка. Ухоженного, чистого, прекрасно организованного. Каждый знал свое место. Вот ювелиры. Вот кондитеры. Вот пастухи. Вот хозяева. Прозываешься Хальваи — делай сласти. Прозываешься «пастух» — паси коров. Неприкасаемый — вывози нечистоты. Хозяева были добры к слугам. Женщины носили накидки на головах и с посторонними мужчинами разговаривали, потупив взор.
А потом настало пятнадцатое августа 1947 года, день, когда британцы ушли (День независимости Индии). И политики из Дели устроили так, что двери всех клеток распахнулись, звери выбрались на волю и набросились друг на друга. Восторжествовал закон джунглей. Преуспели злые и алчные. В расчет принимался только размер брюха. Неважно, кто ты — женщина, мусульманин, неприкасаемый, — главное — поплотнее набить утробу. Отец моего отца был, наверное, настоящим Хальваи, кондитером, но пришла пора вступить в права наследства, и его заведением (не без помощи полиции) завладел представитель другой касты. А моего отца утроба подвела — алчности не хватило воевать за бывшую свою собственность. И он скатился на дно, пошел в рикши. Потому-то я вопреки своему предназначению не чистенький, не толстенький и не беленький.
Короче, в старые времена в Индии были тысяча каст и тысяча уделов. А сегодня остались две касты: толстобрюхие и тощие».
Давайте теперь поставим «Белого Тигра» в очень важный контекст.
Роман Адиги вышел практически одновременно с другой книгой про Индию — «Шантарамом» Грегори Дэвида Робертса. Это очень плохая литература, которая продалась тиражом в миллион экземпляров, и «Белый Тигр» оказался в ее тени. Секрет прост: всем хотелось читать про сильного мужика, который непрерывно рыдает. Кроме того, «Шантарам» — очень традиционный по духу роман: к индусам в нем относятся как к магическим зверушкам с глубоким внутренним миром — это крайне унизительно и для колонизаторов, и для колонизируемых. Адига же говорит нам: «Да нет, вы что — мы, индусы, гораздо хуже; мы подлые, мерзкие» — так формулировать может только тот, кто очень любит свою страну и свой народ.
Но есть одна тонкость: Адига не совсем настоящий индус. Он родился в Мадрасе, но его очень быстро перевезли в Австралию. Это западный человек, иностранец в своей стране. Вспомним роман единственного известного в мире пуштунского писателя Халеда Хоссейни «Бегущий за ветром», написанный в 2003 году. Автор родился в 1965-м в Кабуле в богатом квартале и после советского вторжения в Афганистан бежал в Америку. В «Бегущем за ветром» герой должен вернуться в Афганистан, уже находящийся под контролем талибов, чтобы расквитаться за грехи прошлого, и шофер, который его везет, говорит ему: «Да вы никогда не были афганцем, сэр».
Если продолжать рассуждать про авторов такого типа, то на ум неизбежно приходит Орхан Памук, герои которого как бы замерли между мирами: они не могут найти себе места в Турции, застыли между Западом и Востоком. У Адиги важно то, что такую роль моста между цивилизациями выполняет не главный герой, а один из второстепенных. Балрам же в конце книги говорит, что будущее, безусловно, не за белой расой, а за людьми с желтой и коричневой кожей.
И тут мы подходим к вопросу, который был задан в самом начале: почему эта книжка очень важна для России? Положение между Европой и Азией — это ведь наша история тоже. У нас ведь есть этот странный термин «русский европеец» — родом из XIX века, когда так называли людей, одевавшихся во французские платья и споривших о философии. Это книга о нас — про страну, которая никак не может определиться: она идет своим путем, или азиатским, или европейским.
Издательство
«Фантом Пресс», 2010, Москва, пер. С.Соколова