Искусство

«Нет, это сделали вы»: как Пабло Пикассо превратил военную трагедию в искусство

24 апреля 2022 в 18:45
Картина Пабло Пикассо "Герника", Нью-Йорк, 1973 год. Фото: Bettmann/Getty Images
85 лет назад во время гражданской войны в Испании союзники генерала Франко практически уничтожили городок Гернику. Это военное преступление вдохновило Пабло Пикассо на главную его картину. Егор Михайлов считает, что десятилетия спустя история «Герники» оказывается лучшим ответом на вопрос, возможно ли искусство в условиях военных спецопераций.

В понедельник, 26 апреля 1937 года Иван Бунин и Владимир Набоков читали рассказы Евгения Замятина на вечере его памяти в Париже. В Техасе легендарный агент ФБР Мелвин Первис, гроза преступного мира, неожиданно отменил свадьбу с актрисой Дженис Джарратт — торт был уже наполовину готов. А в небе над городком Герника-Лумо на севере Испании появились бомбардировщики — сперва немецкие, затем итальянские — и за три часа пятнадцать минут фактически стерли этот город с лица земли.

К тому времени Гражданская война в Испании шла уже почти год и была далека от завершения. В Гернике были расквартированы два батальона республиканских войск, в городе работала крупная оружейная фабрика. Но поддерживающие франкистов националисты били не только по военным целям. Они сбрасывали на город зажигательные и осколочные бомбы, разрушив три четверти города. А за бомбардировщиками последовали истребители, выкашивавшие выживших пулеметным огнем. По злой иронии меньше всего пострадали как раз объекты военной инфраструктуры.

Бомбардировка Герники

Благодаря работе журналистов о трагедии в Гернике уже на следующий день узнал весь мир. Оценки числа пострадавших сильно разнились — от нескольких сотен до нескольких тысяч человек при населении в пять тысяч. Столкнувшиеся с яростным осуждением франкисты долгое время вообще отрицали сам факт налета. «Гернику сожгли не мы. Испания Франко никого не сжигает», — писали они, обвиняя республиканцев в том, что они сами подожгли город.

Герника стала символом бессмысленной и беспощадной военной жестокости — но не последней трагедией такого рода даже той войны. В ноябре того же года легион «Кондор» (тот же, что и в Гернике) сбросил бомбы на каталонский город Лерида. Погибли сотни человек, в том числе 48 учеников и учителей местной школы. Девять лет спустя в Нюрнберге начальник Люфтваффе Герман Геринг говорил, что помощь франкистам была для него способом опробовать в деле силы молодой немецкой военной авиации.

Пабло Пикассо в те годы жил в Париже и, прочитав о бомбардировке Герники, немедленно принялся за работу. Он писал «Гернику» полтора месяца, и 4 июня полотно было готово — черно-белое, будто кадры кинохроники, заполненное искаженными страданием фигурами. Умирающая лошадь; рука, сжимающая сломанный меч; мать, оплакивающая мертвого младенца; и среди всего этого хаоса — бык, будто бы безразличный к происходящему. Искусствоведы до сих пор спорят о том, что именно символизирует его фигура, но сам Пикассо утверждал: «…Этот бык просто бык, а эта лошадь — просто лошадь… Если вы наделяете определенные предметы на моих картинах смыслом, то, может быть, вы и правы, но не я вкладываю этот смысл».

«Герника» в Муниципальном музее Амстердама, 12 июля 1956 года.

Возможно, в этом и заключается сила «Герники». Это не сложное высказывание, а впечатанный в восьмиметровое полотно ужас войны. Не больше, но и не меньше.

Тем не менее не все посетители парижской Всемирной выставки 1937 года, где «Герника» была представлена, были впечатлены. Некоторых испанцев шокировал стиль Пикассо: им больше нравилась картина Орасио Феррера «Мадрид 1937 (Черные самолеты)». Свои претензии предъявляли и марксисты: по их словам, в «Гернике» очень не хватало надежды на светлое будущее (а конкретно — на победу пролетарской революции). Искаженные фигуры жертв бомбардировки наверняка тоже многих оскорбили — как на днях оскорбила Захара Прилепина «Большая мать» Олега Кулика. В 1937 году борьба с модернизмом была популярна. Через четыре месяца после бомбежки Герники в Мюнхене открылась знаменитая выставка «Дегенеративное искусство». На ней власти Германии показывали гражданам, какие именно художники недостойны существовать в мире победившего фашизма. Рядом с Кандинским и Клее там были представлены и работы Пикассо.

Но главная претензия была той же, что мы слышим по сей день: может ли трагедия быть сырьем для искусства? И вообще, уместно ли искусство во время войны? Как часто бывает с искусством, ответы на эти вопросы дало время.

В 1970-е американцы протестовали против войны, развязанной их страной во Вьетнаме — и с их плакатов взирал мертвым взглядом солдат с «Герники». В 2010 году жительницы ЮАР вышили свою версию «Герники» — изображающую ужас не войны, но эпидемии ВИЧ. В 2015 году болгарин Йовчо Савов создал «Эгейскую Гернику»: баскские горожане стали в ней сирийскими беженцами в лодке посреди моря. «Гернику» можно узнать и на одной из картин украинского художника Антона Логова, изображающих «спецоперацию». А в 2011 году канадка Эрика Лакерт поставила пьесу, где персонажи «Герники» оживают в студии Пикассо.

Американец Рон Инглиш создал больше пятидесяти вариаций на тему «Герники», окончательно доказав, что это не просто картина, а одно из главных произведений столетия. По определению итальянского искусствоведа Филиппа Даверио, картина Пикассо «в той же мере воплощает собой XX век, как и Сикстинская капелла — эпоху Возрождения». С ним соглашается и Вознесенский: «Если бы он одну только „Гернику“ написал, он уже был бы художником века».

«Герника» оказалась не единственным антивоенным шедевром Пикассо. В 1944 году в оккупированном еще нацистами Париже он начал писать «Склеп», своего рода сиквел «Герники», посвященный холокосту. По легенде, на вопрос офицера «Это вы сделали?» Пикассо с вызовом ответил: «Нет, это сделали вы». (Согласно другой версии, разговор касался как раз «Герники».)

Прошло еще несколько лет, и Пикассо создал «Голубку» — библейский образ, превратившийся в символ мира. Простой и воздушный рисунок особенно контрастирует с угнетающим полотном «Герники», напоминая о простом кредо художника: «Я выступаю за жизнь против смерти; я выступаю за мир против войны».

Сейчас Герника отстроена заново: площади, ресторанчики, туристы — обычный европейский городок. Только копия полотна Пикассо на одной из городских стен напоминает о том, что произошло восемьдесят пять лет назад, будто череп на старых натюрмортах. И судьба города, и судьба картины говорят: три тысячи зажигательных бомб — огромная разрушительная сила, но искусство сильнее любой войны.

Расскажите друзьям