Как Дмитрий Александрович Пригов стал главным вдохновителем российского театра

Дмитрия Александровича Пригова нельзя определить как поэта или как художника, как перформера или скульптора. Сам он определял себя как деятеля культуры, искусствоведы и коллеги — как советского Данте, КГБ — как опасного помешанного. Все его дичайшего масштаба творчество — это каждодневный способ жить и справляться, это огромный мультимедийный проект, для которого ему всегда были необходимы все имеющиеся у искусства ресурсы. То, что театр — самое подходящий способ вместить все многообразие приговского существования, стало ясно именно в последние пять лет: один за другим стали появляться театральные явления, так или иначе с Приговым связанные.

Эта постановка Юрия Муравицкого и тогда только взлетавших артистов «Мастерской Дмитрия Брусникина» пять лет назад зарядила театр на Пригова. Они, считай, первыми привели Пригова на российскую сцену с помощью двух текстов: «Я играю на гармошке» и «Революция». Робкие хипстеры в клетчатых рубашках, наглаженных брючках и круглых очках агонизировали под барабанный ритм и гул бас-гитар (за музыкальную составляющую отвечала брусникинская группа «Постанова»), вступали в трения со зрителями, выступали с лозунгами: «Равноправие, товарищи! Социализм, товарищи! Православие, товарищи! Коммунизм, товарищи!» — и пили чай. Все это вполне соответствовало протестной сумятице 2015-го, уже вполне себе абсурдной и безнадежной.

Как заслуженному работнику культуры, или попросту «засраку» (так он сам себя именовал), Пригову не мог бы не понравиться драматический концерт в двух действиях на сцене Красноярского театра им. А.С.Пушкина в постановке режиссера Дмитрия Егорова. Ибо имеются тут: катавасия из десяти Пушкиных, выясняющих, чей дядя самых честных правил, хор граждан, исполняющий композицию «Широка страна моя родная от 20° долготы к востоку от Гринвича до 80° долготы к западу от Гринвича», Ленин на пуантах, очередь за колбасой из Лермонтова, Блока и Пушкина.

Автор более чем 35 тыс. стихов так говорил: «Русское ощущение жизни: живешь над пропастью, и ее надо все время чем‑то закидывать. Реактивная сила этого кидания и держит тебя над пропастью. Это мое ощущение жизни. Не моей личной, а социальной, жизни в России». Так и этот метафизический концерт прямо из сердцевины советской очереди прорывает туннель куда‑то в бесконечность, а потом отчаянно спешит его закидывать. И все это не без помощи композитора Настасьи Хрущевой, круто смыслящей как в метамодерне, так и в «Русских тупиках».

Вообще этот спектакль вовсе не по Пригову. Пьеса Владимира Сорокина, написанная в 2009 году, через два года после смерти Пригова, посвящена Дмитрию Александровичу. Концептуалист от прозы и коцептуалист от поэзии и жизни на протяжении десятилетий были дружны, были соратниками и соседями по мирам. Режиссер Юрий Квятковский предлагает зрителю подслушать антиутопию о рублевских нечистых на руку новых аристократах через трехканальные наушники и подсмотреть через камеры видеонаблюдения. Вместе с некой секретной спецслужбой зрители могут переключать каналы подслушивающего устройства и следить за неспешно завтракающей семьей и их гостями: шампанское, блинки, икра, рэп, травка и современное искусство, псевдоинтеллектуальные разговоры, щи и водочка. И если по одному из каналов транслируется основная сюжетная линия, а по второму — интервью Сорокина, то по третьему человек-попугай, сидящий в рублевской клетке загородного дома своих хозяев, на протяжении всего спектакля читает стихи Дмитрий Александровича Пригова. Этот канал — альтернативный, приговский способ восприятия бытования и бытия, сдабривающий реальность густой метаиронией. Семье в итоге не поздоровится — яростная спецслужба, вышедшая будто из преисподней, устроит облаву и сметет это новотургеневское гнездо. На такие случаи, да и вообще на любые случаи жизни, всегда неплохо бы иметь канал, транслирующий приговскую версию восприятия действительности.

Новая пьеса корифея отечественной драматургии Юлии Тупикиной в этом году вошла во внеконкурсную программу «Любимовки». Документальный текст, основанный на интервью с друзьями и родственниками Дмитрия Александровича, посвящен воспоминаниям о тех днях, когда КГБ закрыло Пригова в психиатрической больнице за его знаменитое «Обращение к гражданам» — экзистенциальные листовки-воззвания, которые поэт развешивал в родном районе Беляево.

Путем немыслимых усилий коллег, друзей и родственников Пригова все-таки удалось вызволить.

Колобродить с Приговым по умытому, звонкому, облизанному Зарядью придумал режиссер Александр Вартанов совместно с фестивалем «Территория». В основе брожения — цикл Дмитрия Алексаныча «Азбуки», а возглавляют гулянье шестеро артистов, четверо из которых — представители «Мастерской Дмитрия Брусникина». Тут и там шествие направляет неизбывный приговский «милицанер» — столп, надежда и Дядя Степа нашего бытия, уборщица раздает записки с «Обращениями к гражданам», а метаэкскурсоводы в исполнении Эвы Мильграм и Юрия Межевича ведут процессию вглубь затейливой приговской азбуки.

Прогулка — краткий экскурс в мир Пригова, в его тщательный проект, создаваемый им на протяжении всей жизни. Помимо стихов имеются и фрагменты из интервью, и инсценировки его перформансов. Финал феноменальный: артисты Василий Буткевич и Даниил Газизуллин на набережной Москвы-реки, с бешеной скоростью крутя педали велосипедов, читают «Азбуку № 37», похоронную. «Вымерли все на Э, вымерли все на Ю, вымерли все на Я»: по нынешним временам звучит как надо. Тем более что продиктован образ признанием Пригова: «Дело в том, что я не могу избавиться от ощущения, будто я еду на велосипеде по краю пропасти. Если я перестану крутить педали, то я свалюсь в пропасть».