От «Дадуды» до «Грэмми»: как Михаил Горбачев стал героем поп-культуры

Этот материал был впервые опубликован 16 марта 2020 года.

Дикое сочинение про Горбачева второй половины восьмидесятых — то ли польское, то ли итальянское, но в целом идеально схватывающее дух времени.

С этим альбомом шотландцы The Shamen окончательно перешли к электронной музыке. Про Россию в альбоме почти ничего нет, кроме советского лидера на обложке и фразы «Бог разрушит Россию» в песне «War Prayer». В остальном «In Gorbachev We Trust» был гимном бесконечной вечеринке и сопровождающему ее употреблению веществ.

Издевательский регги про то, что «отец родной» товарищ Горбачев должен наказать тех, кто мешает перестройке. Впервые он был записан еще на заре перемен, в 1986 году, но окончательную стать приобрел в альбоме «Гражданской обороны» с песнями «Инструкции по выживанию», где песни Мирослава Немирова и Романа Неумоева пел Егор Летов.

Дичь похлеще итало-диско. Испанская электропоп-группа под дубовый синтетический бит поет о том, что Горбачев несет перемены, радость и разоружение.

И еще немного танцев под синтезатор. Тут Андрей Данилко в какой‑то момент под пульсирующий электронный бас почти превращается в Донну Саммер. Даже обидно, что эта песня появилась спустя два десятилетия после того, как Горбачев перестал быть символом свободы и перемен.

В 2003 году Российский национальный оркестр записал музыку к «Пете и волку» Сергея Прокофьева, а Горбачев, Билл Клинтон и Софи Лорен поверх нее наговорили текст. На следующий год диск получил «Грэмми» в номинации «Лучший детский альбом в разговорном жанре».

Удивительный эксперимент. В 1996 году DJ Грув записал трек «Счастье есть» с голосами Михаила и Раисы Горбачевых. В итоге песня стала большим хитом, а фраза про то, что счастье есть и его не может не быть, превратилась в слоган поколения девяностых, которому как раз счастья очень не хватало.

«Песня „Счастье есть“ так появилась. Я сидел в студии, зашел один из моих старейших приятелей, телевизионщик Андрей Макаров. И говорит: „Есть такая тема: записать с Михал Сергеевичем композицию. Слова уже есть. Нужно их просто вставить в музыку, которую ты напишешь“. Что я и сделал. Я с Горбачевыми никогда не встречался, но говорил по телефону. Они потом благодарили: „Очень-очень душевная музыкальная композиция“. Кто все это изначально придумал, я не знаю, думаю, что это было как‑то связано с президентскими выборами. Зачем‑то Горбачеву нужно было показаться перед новым поколением и новыми людьми. В детали я не вдавался: меня никогда не интересовала политика, я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Эта вещь только про чувства, а не про политику».

Это интервью было взято для проекта «99 русских хитов» в 2011 году.

Горбачев был мемом. Из‑за родимого пятна на голове, из‑за южного говора с характерными «начать» (с ударением на первый слог) и «углубить» (с ударением на второй слог). Кто‑то должен был это окончательно канонизировать. Получилось у экс-участника электронного дуэта «Новая коллекция» Игоря Кезля и сатирика Михаила Задорнова, чей пародирующий горбачевскую речь монолог и был засемплирован в треке. Какие времена, такие и энджойкины.

В литературе Горбачев, как ни странно, почти не отметился: кажется, нет ни одной достойной книги, в которой президент СССР был бы персонажем. Зато есть немало случаев, когда герои (и авторы) отдают ему должное, отвешивая комплимент или, наоборот, обвиняя в «крупнейшей геополитической катастрофе». Среди поклонников Горбачева — Октав Паранго, во многом автобиографичный герой «99 франков».

«Я воображал себя кем‑то вроде либерального Че Гевары, мятежником в пиджаке от Гуччи. Вот именно: я был адъютантом командующего Гуччи! Viva Гуччи! Какой шикарный слоган! И прекрасно запоминается. Жаль только, что есть парочка проблем на уровне восприятия:

1) „Гуччи“ звучит почти так же, как „Дуче“;

2) Величайший революционер XX века — не Че Гевара, а Михаил Горбачев».

Пьеса Тома Стоппарда рассказывает о Чехословакии, где был свой Горбачев — писатель и диссидент Вацлав Гавел, который стал последним президентом Чехословакии и первым президентом Чехии. Один из персонажей противопоставляет ему советского лидера и рисует образ — ни дать ни взять советский Обама.

«Горбачев в своем роде — шедевр. Он играет в гольф, он пьет виски, его портной — реформатор в сфере кройки и шитья, даже его жена — реформаторша, и при этом он коммунистический лидер. Он открыл концепцию внутреннего политического убежища для всех. Перестройка!»

Довлатов эмигрировал в США еще при Брежневе, так что Горбачев у него появляется лишь пару раз в речи эмигранта-неудачника Головкера, который пытается заговорить собеседников глубокомысленными банальностями вроде «Надеюсь, Горбачев хотя бы циник. Идеалист у власти — это катастрофа». А еще именно с его легкой руки в народ ушло словечко «пердуха», которое генеральный секретарь якобы сказал Марку Захарову, побывав на его спектакле.

Захаров несколько смутился и думает:

«Может, у номенклатуры такой грубоватый жаргон? Если им что‑то нравится, они говорят: «Пердуха! Настоящая пердуха!»

А Горбачев твердит свое:

— Пердуха! Пердуха!

Наконец Захаров сообразил: «Пир духа!»

Понятно, что многие соотечественники Горбачева не любят, и оскорбительных пассажей в его адрес немало — но это в основном банальные обзывалки, на которые и обидеться трудно. На их фоне выделяется Эдуард Лимонов, у которого для многих найдется недоброе слово. В резком сборнике «Убийство часового» Лимонов рассказывает о поездках по горячим точкам; и в хорватском Эрдуте (по ту сторону Дуная, где «люди охотятся на людей») ненависть к единственному президенту СССР становится точкой, объединяющей писателя с хорватскими националистами.

«Он позволил возродиться германской мощи, он разрушил мощь советскую, и как результат поддерживаемые Германией, Австрией, Венгрией и Ватиканом хорватские националисты решились на экстремистскую независимость. „Горбачев заслуживает гильотины“, — говорю я. И не было в комнате человека, не согласившегося с этим утверждением».

Документальная повесть «Восстание потребителей» — одна из немногих удачных попыток осмыслить то, что случилось с Советским Союзом. Почему казавшаяся нерушимой махина в считаные годы рассыпалась в пыль? Принято в первую очередь благодарить за это (и винить в этом) гласность — мол, свобода слова подточила ноги глиняного колосса. Но у журналиста Валерия Панюшкина есть другой ответ — надо сказать, гораздо более убедительный.

«Принято было думать, будто Горбачева поддерживают ради предоставленных свободы и справедливости. Никому не приходило в голову, что изголодавшийся потребитель тогда, в конце 80-х, и в последующую четверть века будет неизменно поддерживать того правителя, при котором растет потребление. В 86-м Горбачев позволил населению потреблять хоть что‑нибудь, хоть газетные статьи и книжки, — и его поддерживали. В 91-м Ельцин предложил людям потреблять, пусть и по шокирующей цене, колбасу и сметану, польский ликер и джинсы — поддержали и его, несмотря на отчетливую несправедливость тогдашних экономических реформ. В 2000-е, при Путине, свобода стала скукоживаться, но мобильные телефоны и телевизоры появились у каждого человека: сначала в столицах, потом в крупных городах, потом в деревнях и селах — народная поддержка Путину была обеспечена, сколько бы интеллектуалы ни ныли по поводу скукоживающихся свобод. И только теперь, по прошествии четверти столетия, можно с отчетливостью увидеть, что революция, начавшаяся в России в середине 80-х годов, была не демократической и не буржуазной. Революция была потребительской. И она победила».

У великого пересмешника Владислава Мамышева-Монро есть целый цикл «Политбюро», в котором советские партийцы превращались в дрэг-квин. По одной из версий, серия связана с легендой о Керенском, который якобы бежал из Петрограда в женском платье. Художник предлагал партийным функционерам готовые луки на случай побега из Кремля. Но звездой сделал Мамышева-Монро, конечно, этот портрет Горбачева, который попал даже на обложки западных журналов.

Питер Макс, один из главных героев поп-арта, тоже вдохновился новым лидером СССР и нарисовал сорок портретов Горбачева (работа так и называется — «Forty Gorbys»). В 1991 году Горбачев в качестве ответного жеста пригласил Макса провести ретроспективную выставку в Ленинграде. На открытие в Эрмитаже собралось больше 14 тысяч человек.

В четвертой части герой Сильвестра Сталлоне прилетает в Москву на бой двух идеологий: покоритель российских сугробов Рокки Бальбоа против советской машины-убийцы Ивана Драго под пристальным присмотром генсека СССР (без узнаваемого родимого пятна). Вырвав победу на чужой территории, американец Рокки произносит дипломатическую речь c лозунгом «Мы можем измениться!», аплодировать стоя которой захочется даже условному Горбачеву.

Тот же самый актер из «Рокки» Дэвид Ллойд Остин вновь сыграл Горбачева в комедии с Лесли Нильсеном, где в открывающей сцене мы узнаем о заговоре мировых лидеров против Америки и о том, почему у советского президента на самом деле может и не быть родимого пятна.

Артист Остин сыграл Горбачева как минимум еще два раза: в советском путешествии Билли Кристала «Ночной поезд в Москву» и в сериале «Контрудар» c Кристофером Пламмером.

Последняя комедия Леонида Гайдая начинается и заканчивается анекдотическими сценками, где в разговор по закрытой телефонной линии Михаила Горбачева (Леонид Куравлев) и Джорджа Буша-старшего постоянно вмешивается главарь русской мафии Рабинович.

Михаил Сергеевич лично появился в роли самого себя в сиквеле «Неба над Берлином» Вима Вендерса. В том камео спустившийся на Землю ангел Кассиэль кладет руку на плечо советского лидера, когда тот цитирует стихи Тютчева и подписывает некий важный документ (очевидно, о падении Берлинской стены). Наверняка также неслучайно в следующей сцене ангел спасет девочку по имени Раиса. The New York Times назвал эту роль Горбачева еще одним ангелом — ангелом-хранителем гласности.

В музыкальном байопике о главной детской группе России 90-х особое внимание уделяется тому курьезу, что создателю «Ласкового мая» Андрею Разину удалось много лет выдавать себя за племянника Горбачева. В одной из сцен Михаил Сергеевич лично посещает концерт детей-сирот. Роль исполнил актер Иван Агапов, мало чем похожий на Михаила Сергеевича.

В биографической эпопее из пяти частей «Путь лидера» о становлении президента Казахстана Нурсултана Назарбаева тоже не обошлось без упоминания Горбачева. Поскольку фильм фактически создавался как прижизненный памятник, то все мудрые и правильные решения достаются главному герою, а чета Горбачевых на казахстанском приеме показана как столичные капризные начальники. Михаил Горбачев — Игорь Угольников. Раиса Горбачева — Дарья Мороз. Но самая горячая сцена — эпизод перепалки между Горбачевым и Ельциным, которого играет Алексей Гуськов, старательно прячущий пальцы.

Понятное дело, что часть фильмографии Горбачева как киноперсонажа неразрывно связана с чернобыльской катастрофой. В сериале «Чернобыль» от HBO его исполнил актер из Швеции Давид Денсик. Получился любопытный образ не слишком забронзовевшего аппаратчика, который все-таки прислушивается к советам ученых, хотя и остается ответственным за многие политические полумеры.

За 28 лет до этого, в 1991 году, в совместном фильме СССР и американского телевидения «Чернобыль: Последнее предупреждение» на эту же тему была сцена, в которой Горбачев (Владимир Трошин) препирался с героем Джона Войта и даже припоминал американские «Звездные войны».

Недавняя беседа тет-а-тет еще одного знаменитого немецкого режиссера — Вернера Херцога, который испытывает явный пиетет перед первым и последним советским президентом. Хотя Михаил Сергеевич не рассказывает в интервью ничего такого сверхнеординарного, но Херцог все равно сначала побаивается, а потом дико радуется своей удачи, словно он снимает нового «Человека-гризли».

В примечательном скетче «Saturday Night Live» конца 80-х якобы президент Рейган пересказывает историю США при помощи голливудских фильмов, а роль Горбачева сыграл не кто иной, как Дэнни ДеВито.

Наконец что‑то совсем запредельное: в шоу «Куклы» 2002 года вышел выпуск по мотивам сериала «Твин Пикс», где убийство Лоры Палмер приезжает расследовать агент Пупер (Путин), а в Красной комнате его встречают духи Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева, а также карликовый Горбачев. Не пропустите самый последний кадр с ним в маске из «Огонь, иди со мной».

Бонус: скандальная рекламная интеграция с Горбачевым. В 1997 году бывший советский лидер с подачи фирмы BBDO согласился сняться в ролике Pizza Hut. В рекламе Горбачев не произносит ни слова, а просто становится причиной разрешения ссоры героев о наследии президента. Рекламный ролик американской пиццы, в конце которого возглас «За Горбачева» разносится над Москвой, сейчас смотрится как краткий срез целой эпохи.